Понёсшиеся сплошным потоком вопросы прервались в один миг, когда сквозь водную пелену стал проглядывать тёмный силуэт, двигающийся в мою сторону. За ним ещё один. Ну, началось. Я юркнул обратно, прячась от взглядов, и вытащил орудие палача. Не будем спешить, мало ли кто это пожаловал?

  - Эй, парень! - крик раздался совсем рядом, заставив вздрогнуть. - Ты уснул там? Выходи!

  Вот черти, как догадались, что я здесь спрятался? Уже принялся, было подниматься, когда второй хриплый, словно прокуренный десятками тысяч сигарет голос заставил вновь прижаться к полу.

  - Заткнись, Карл. Не видишь, нет здесь никого, - и уже тише, ворчливо. - Тёмных только накличешь.

  - Не думал, что ты веришь в эти сказки, - голос кричавшего был чист и немного звонок, словно его обладателю было не больше двадцати. Впрочем, может, так оно и было, приподняться и проверить я не решился. - Тебе бы, Гога, в келье сидеть со своими страхами, да...

  - Заткни свою пасть! - это уже больше походило на рык раненного льва. - Если ты его спугнул, и мы вернёмся ни с чем... В общем, на этот раз я прикрывать твою задницу не намерен.

  Келья? Спугнул? Как-то это совсем не похоже на разговор тех, кто должен меня встречать. Такое больше подходит тем сектантам, от которых я бежал. Что ж, посидим, подождём, мне спешить некуда.

  Пришедшие перестали переругиваться, и воцарилась тишина, нарушаемая дробью дождя по крыше буксира да иногда доносившимся обиженным сопением младшего сектанта.

  - Может, хоть в рубку поднимемся или вон в тот дом заглянем? - не выдержал молчания юнец, и я крепче сжал свой резак. - Чего мокнуть-то?

  -Стой давай, - уже без прежней злобы бросил хриплый. - Что за молодёжь пошла? Одни хлюпики хотят из братства выйти, другие не могут час под дождём постоять. Вот помню, раньше заставляли днями на дворе стоять.

  - Ну-ну. Сам стоял? - ехидства в голосе было столько, что хриплый не выдержал и отвесил молодому затрещину. Ну, или что-то, сопровождаемое звонким шлепком.

  - Дед рассказывал, - всё же снизошёл он до пояснений. - И если ты, гнида, ещё хоть взглядом выкажешь неуважение к старшим, я на тебя рапорт настоятелю напишу.

  - А я ему расскажу, что ты делал в прошлую семидневку веры, - не остался в долгу Карл, - и...

  Больше он ничего сказать не успел. Раздался какой-то хрип, перемежаемый надрывным бульканьем, и мне в воображении нарисовалась картинка, как старший Гога душит Карла, приподняв его словно пушинку, на одной руке. А тот извивается ужом и, хрипя, дрыгает ногами. По корпусу буксира действительно что-то пару раз глухо ударилось и видение исчезло. Тело Карла мешком плюхнулось о землю.

  - Не надо так со мной, Карл, - Гога закашлялся, - а то в следующий раз забуду отпустить.

  Ещё полчаса прошли в молчании. Я уже начал коченеть в одной позе, боясь пошевелиться, но сектанты уходить и не собирались. Видимо наставление матёрого Гоги не прошли даром. Юнец больше голоса не подавал, хоть временами слышалось его недовольное сопение. Стемнело окончательно. Я уже привык к своему зрению и научился различать, когда на дворе лёгкие сумерки, а когда полноценная ночь. Оно хоть и было у меня одинаково серо, но свои нюансы всё равно имелись.

  Чёрт, хоть поссать бы сходили, что ли? Затёк уже весь, как чурка. Ох, про поссать это зря было, мочевой тут же прихватило, настойчиво требуя выхода.

  - Мля! - честно сказать, я даже сперва подумал, что это мой рот выдохнул, настолько привык к тишине. Оказалось, хриплый. - Их нам только не хватало.

  - Возвращайтесь в храм, - на арене появился новый голос, сухой и какой-то безжизненный.

  - Может он ещё придёт? - юнец как всегда влез, куда его не просят. Ох, чую, сложит он свою буйную головушку раньше времени.

  Сухой голос его ответом естественно не удостоил. Вместо этого он принялся отдавать приказы:

  - Рейнджеры в ряд через пять метров. Хантеры, позади, дистанция десять метров. И чтобы сляк не проскочил. Я чую, он где-то рядом, ну некуда ему больше идти.

  Стало грустно. Сектант словно мысли мои читает. Действительно, некуда.

  - А что с последним повстанцем делать? - ещё один голос.

  - Отдайте солнцу, - Сухой засмеялся и вопрошавший тоже позволил себе смешок. - Они же за него боролись. Какая ирония.

  Раздался звук уходящего человека, а через какое-то время долгий и протяжный, полный отчаянья и страха крик: "Неееееет!".

  Вот значит как. Нет больше моих спасителей. И кто теперь объяснит, что происходит? Надо брать "языка". Да уж, своевременная мысль, как бы самого сейчас за язык не подвесили.

  - Начали! - команда возвестила о начале моих поисков и я, кажется, даже дышать перестал, чтобы не дай бог...

  Спустя пару мгновений по металлическому борту буксира что-то зашуршало, и пока соображал, что это может означать, за окном появилась чья-то мерзкая физиономия. Только чуть позже, я сообразил, что это была всего лишь маска, а в этот момент действовал на одних инстинктах, как загнанный в угол зверь.

  Рука с зажатым в ней холодным оружием метнулась к так некстати возникшей харе и, разбив стекло, оказавшееся тонким и пластиковым, вонзила узкий клинок в глаз жертве. Дождливую ночь огласил истошный вопль. Сектант ещё только-только начал отшатываться, не зная хвататься ему за рану или за нож, а я уже выскакивал в дверной проём рубки. Нож жалко, но уже ничего не поделать. Прыжок вниз, подкат, чтобы смягчить падение и бег. Вступившая в свои права ночь и близлежащие постройки - мои лучшие друзья.

  Позади раздаётся этот ужасный пузырящийся звук, уже набивший оскомину, и я начинаю петлять словно заяц. Первый раз выдохнул, только забежав за угол кирпичного сарая. Лёгкие, словно огромные кузнечные меха, погнали по организму воздух, и бежать стало легче. Началась погоня. В нескольких метрах позади себя слышалось хлюпанье множества бегущих ног, крики приказов, а иногда и пузырящиеся звуки выстрелов. Некоторые из них легли совсем рядом, вырывая щепки из забора или кирпичные крошки, бритвой резанувшие лицо.