Ближе, еще ближе. Голоса громче и четче. Им не составило труда нагнать меня.

Второе столкновение. Пора присмотреться к противнику и узнать о его слабостях, чтобы начать контригру.

– Хэй, привет. – Широкая ладонь Ромы легла на плечо, заставляя дернуться. Справа шли Максим и Егор. Они приблизились слишком быстро.

– Привет. – Я старалась выглядеть как можно более спокойно. Сердце в груди предательски бухнуло.

– Что ты с собой сделала? Они такого странного цвета. Твои волосы.

Максим взял прядь моих волос и намотал на палец, после чего чуть потянул на себя и отпустил.

– Мальвина, – с легкой усмешкой добавил Егор, всматриваясь в меня с неподдельным интересом.

– Да-а-а… – протянул Максим и цокнул языком. – Знатно тебя время потрепало.

– Никто меня не трепал. – Я нахмурилась и резко скинула ладонь Ромы с плеча.

До дома оставалось совсем недолго. Быстро открою дверь и забегу вовнутрь. Они не посмеют пойти за мной.

– По тебе не скажешь. Дергаешься как паралитик.

– Я не дергаюсь! И чего вы вообще за мной увязались…

Казалось, они выбрали эту дорогу и появились настолько внезапно не просто так. Может, они специально шли за мной.

– Нам как бы тоже домой надо. Мы живем рядом, если у тебя еще не отшибло память, – произнес Егор, скривившись.

Он был прав. На секунду забылось, что мы все всё еще живем в одном дворе, совсем рядом. Показалось, что я на вершине какого-то параноидального айсберга.

– Не отшибло. Я уверен… – Максим как-то слишком слащаво улыбнулся. Меня аж передернуло. Он сделал паузу, будто обдумывая, что сказать. Неужели снова придется услышать ЭТО? – Что она помнит все.

Все. Я правда помню все. Как же он прав, черт возьми.

Мой дом показался из-за угла. Оставалось дойти немного, потерпеть совсем чуть-чуть и не реагировать. Я же выше этого, я должна справиться и найти выход из этой ситуации. А сейчас выход – молчать. Так будет лучше. Максим посмеивался и неотступно шел следом. Будто выследил добычу и готовится к нападению.

Я зажмурилась, стараясь шагать как можно шире. Уже видно было балкон из белого кирпича – там хлопотала бабушка, что-то вымывая и поливая цветы. Еще немного, и мне не нужно будет убегать. Дома спокойнее, дома можно расслабиться и попить чаю.

Два шага, и я у домофонной двери. Открыла, оглянулась и… пораженно замерла. Внутри все сжалось. Егор и Рома, продолжая переговариваться, прошли вперед, но это уже мало меня волновало.

Прямо под балконом стоял Максим, широко улыбался и стучал в окно. Бабушка, как только его увидела, сразу просияла и выглянула.

Нет, закрой окно. Иди на кухню. Пожалуйста.

– Здравствуйте! – Он даже не смотрел на меня, все улыбался и улыбался. Что-то задумал. Это не просто так. – Как ваши дела? С кухни так вкусно пахнет! Всё ваши пироги?

– Ой, Максик! – восхищенно охнула бабушка. Она всегда его любила. – Дела потихоньку… А твои? Со школы вернулся?

– Да тоже так же, вот только последний урок закончился. Возвращаюсь домой.

– Поздно-то как… Вы, наверное, так устаете. А у тебя же еще тренировка, да? А где Настенька? С тобой шла?

– Да, уже у подъезда стоит. – Он кивнул на меня. – Шустрая, даже я не заметил, как она от меня оторвалась.

– Ну что же вы! Эх! Заходи к нам, чайку попьешь! С моим вкусным вишневым пирогом. Только-только сделала.

Похолодев, я хмуро посмотрела на Максима. Понятно, что у него за план.

– Конечно.

Его улыбка сочилась ядом, в котором я просто захлебывалась. Смех бил по ушам. Он двинулся ко мне, а затем обогнул, заходя в подъезд.

– Спасибо, что придержала дверь.

Очередная усмешка. Как же захотелось макнуть его головой в чан с отходами. Я пошла следом.

Дверь гостеприимно распахнулась, бабушка пропустила Максима. Мы молча разулись, по настоянию помыли руки и прошли на кухню.

– Так давно ты к нам в гости не приходил… Ох, Настюш, а помните, как вы в детстве фильмы смотрели? А как ты водки случайно хлебнула? Ох весело тогда было!

– Безумно. – Я скривилась и села за стол.

Бабушка проворчала что-то о том, что я не помогаю ей – не нарезала пирог, не подала чаю. Пусть говорит что угодно. Его обслуживать я не стану.

– Особенно весело было промывать потом ее пылающее горло.

Максим улыбнулся бабушке, и та растаяла, отрезая кусок пирога побольше да посочнее. Вскоре на столе появились две большие ароматные чашки со сладким фруктовым чаем.

– Оставить вас поболтать? – Бабушка была слишком добра.

– Да ты нам не мешаешь… – негромко сказала я, желая ее ухода меньше всего.

– Я думаю, вам есть о чем поболтать!

– Да, есть, очень много о чем. – Максим мотнул головой, убирая с лица волосы и кусая пирог. – Очень вкусно.

– Вот и славненько, я побежала!

Бабушка вышла и плотно закрыла дверь. На кухне повисло угнетающее молчание. Мне было неуютно рядом с Максимом, но… Что он может сделать мне в моем доме, когда здесь есть старшие? Совершенно ничего. Так что нужно немного успокоиться.

Максим с наслаждением ел пирог, уже допивая чай и поглядывая в окно на чирикающих птичек. Кажется, он не испытывал никакого дискомфорта.

Отпал всякий аппетит. Хорошо бы…

– Так что ты с собой сделала? Тебе так не идет.

…он молчал. Но Максим не будет молчать, конечно же.

– Мне все равно, как ты думаешь. Я не должна подстраиваться под твои вкусы.

– Что ты такая злая? – Он цыкнул языком и кинул в меня вишенкой. – Я же по-хорошему.

– А я – по-плохому. Видишь? Может, домой пойдешь?

Его загадочная улыбка совершенно мне не нравилась, потому что она значила что-то определенно… нехорошее. Максим подсел поближе и взял крупную прядь волос справа от моего лица, накрутил ее на палец, а затем понюхал.

– Пахнет краской. Фиолетовые волосы… – Максим всматривался в меня долго и пристально. Подался немного вперед. Я ощущала его дыхание на щеке. – Такая же трусость во взгляде. Липовая смелость.

Время замерло. Максим был слишком близко и говорил тихо, вкрадчиво – чтобы я наверняка запомнила это. Каждое слово ударом кнута отражалось на лице.

– Как ресницы трепещут… От тебя пахнет страхом.

– Чувство не может пахнуть.

– Может. Поверь. Еще как. Страх можно учуять издалека. Вот так посмотришь… И заранее видишь, кто тебя боится. Заранее знаешь, на кого нападать.

Максим рассуждал как хищник, на чьем счету множество жертв. Я слегка повернулась к нему. Он пытался и этим меня испугать?

– А если я тебя не боюсь? Прошло много времени. Люди меняются.

– Боишься. Ты посмотри на себя. – Он резко схватил меня за запястье и проверил пульс, а затем победно усмехнулся. Хватило нескольких секунд, чтобы понять, как быстро бьется сердце. – Я же говорил.

– Это неважно. – Я поморщилась и чуть отодвинулась.

– Еще как важно. – Он отстранился и вальяжно откинулся на спинку стула, словно… король. – Это дает мне знать, что все становится на свои места, моя милая п…

– Не смей говорить мне этого. Понял? Не смей.

Максим засмеялся. Я моментально подорвалась с места и подошла к двери, открывая ее и указывая в коридор пальцем.

– Иди к черту отсюда, слышишь?

Не прошло и минуты, как он исчез из кухни, а затем из дома. Было бы неплохо, если бы он исчез еще и из моей жизни.

План сработал четко: Максим напросился в гости, а затем выбил меня из колеи. Спутал мысли, заставил думать о том, о чем не стоило. Сначала о том, что, может быть, он правда не хочет чего-то плохого. Потом о том, что чувствовать чье-то опаляющее дыхание на своей щеке довольно приятно. Следом, что все медленно возвращается на свои места. Последняя мысль стала заключением эпопеи в моей голове.

Дебют начался.

После того как Максим ушел, я села на диван и закрыла глаза, шумно выдыхая и кусая и без того припухшие от этого губы. Жгучая ненависть, похожая на необъятное пламя, сливалась воедино с острым, колющим, болезненным страхом. В груди щемило, сердце быстро билось, во рту пересохло, предательски дрожали колени.