Не лучше обстояло дело подготовки и с продовольствием. Как было изложено в первой главе нашего труда, Австро-Венгрия имела внутри страны некоторые избытки запасов продовольствия, скота и других продуктов земледелия, которые, правда, были распределены неравномерно по территории страны и при внутренних осложнениях создавались затруднения в их использовании. Война с Россией и Сербией и натянутые сначала отношения с Румынией, перешедшие затем в вооруженный конфликт, лишили Австро-Венгрию внешних рынков продовольственных продуктов, предоставив ее своим силам и средствам. Однако, обстановка войны могла быть заранее предугадана, и поэтому, казалось, необходимо было заранее озаботиться созданием запасов продовольствия. Но война не была подготовлена в хозяйственном отношении, как о том свидетельствует нам Краусс. Особых запасов продовольствия не оказалось, а те, которые находились в стране и кои необходимо было расходовать с большим умением, дабы на более продолжительный срок обеспечить армию
и население жизненными продуктами, совершенно неумело и хищнически уничтожались. Всевозможные спекуляции, повышение цен и т. п. в скором времени привели страну к голоду. Только тогда был брошен лозунг: «на воине деньги не играют никакой роли» и установлена продовольственная диктатура. Краусс говорит, что им еще в 1908 году поднимался вопрос о введении в случае войны так называемых «военных денег», т.е. установления определенной валюты для оккупированных областей и расплата этой валютой за реквизированные продукты, на которые устанавливались предельные высокие цены. На свое предложение, сделанное в военное министерство, Краусс ответа не получил, хотя, как узнал он позднее, было созвано особое совещание из представителей военного министерства и министерства финансов, но совещание пришло к отрицательному выводу. Краусс объясняет подобное решение косностью высших представителей генерального штаба и чиновников министерства финансов. Суровая действительность войны вынудила обратиться к «военным деньгам», и ныне Краусс торжествует. Ауффенберг в известном нам труде свидетельствует, что «монархия в своих старых границах была тем единственным континентальным государством, которое в случае войны имело все нужное ему сырье, и на своей собственной территории могло удовлетворить все свои потребности». Тот же Краусс приходит к определенному заключению, что при хорошей подготовке войны в хозяйственном отношении Австро-Венгрия могла продержаться до конца войны.
В своих воспоминаниях начальник генерального штаба ничего не говорит о подготовке страны в продовольственном отношении, по-видимому, по тем основаниям, что нечего и сказать, так как этот вопрос в мирное время не останавливал его внимания. Конрад, вероятно, считал, что на кратковременную воину хватит тех запасов продовольствия, которые были в стране. Ныне известно, что и в остальных государствах, участвовавших в мировой войне, в этом отношении было сделано не больше, чем в Австро-Венгрии.
Мы пока не останавливаем внимания читающих наш труд на заботах генерального штаба о подготовке к войне путей сообщения монархии, равно как и на укреплении ее границ, так как эти вопросы будут нами рассмотрены отдельно.
Забегая вперед, позволим себе здесь указать, что в этих областях генеральный штаб стремился провести планомерную подготовку страны к обороне.
Все вышесказанное с очевидностью говорит о том, что в материальной подготовке войны Конрад и его сотрудники были далеки от осуществления идеи «вооруженного народа». «Вооруженный народ» понимался ими, как максимальное использование людских ресурсов страны. Что же касается вовлечения в войну всех материальных средств государства, использования всей его промышленности и иных видов хозяйственной деятельности населения в интересах войны, возможного тесного увязывания армии с тылом, то это ускользнуло из поля зрения австро-венгерского генерального штаба.
Однако, не можем скрыть, что им проделывалась большая работа, тратилось много сил, энергии и нервов для лучшего материального обеспечения армии как в мирное время, так и на время войны. Все современные ему технические средства, не только признанные всюду пригодными для боевых целей, но и те, которые еще только начинали развиваться или находились в стадии опытов, обещая в будущем оказать армии существенную услугу – все они учитывались генеральным штабом, стремившимся ввести их в армии.
Вся материальная подготовка армии к будущей войне фактически находилась в руках военного министерства, и генеральный штаб не имел на нее непосредственного влияния. Незачем, конечно, говорить, что подготовка и содержание армии требовали отпуска денежных средств, которые и составляли военный бюджет государства. В главе II нашего труда даны ориентировочные данные о военном бюджете, поэтому здесь нет необходимости повторять их. Наше исследование по бюджетным вопросам будет направлено к выяснению в них роли генерального штаба, к определению тех путей, по которым начальник генерального штаба считал необходимым идти на защиту выставляемых им денежных требований и, наконец, в правильности этих требований в основе, а не в бухгалтерском подсчете тех или иных сумм.
Военный бюджет австро-венгерской армии состоял из 4 частей: общеимперского, бюджетов обоих ландверов и бюджета на содержание войск в оккупированных Боснии и Герцеговине. Общеимперский бюджет и бюджет по оккупации составлялся в военном министерстве и вносился военным министром на заседание делегаций, бюджеты ландверов министрами народной обороны обоих половин монархии проводились в соответствующих парламентах. До внесения на заседание делегаций, бюджет предварительно обсуждался в совете министров, в котором, в соответствии с общегосударственным бюджетом, устанавливались общие ориентировочные цифры.
Таким образом, начальник генерального штаба юридически не был ответственен за те денежные требования, которые предъявлялись представительным учреждениям государства, – за них отвечали общеимперский военный министр и министры обоих ландверов.
Однако, начальник генерального штаба понимал свое участие в составлении и проведении бюджета иначе. Исходя из возлагаемой на него положением о начальнике генерального штаба ответственности за готовность вооруженных сил к войне, Конрад утверждал, что, хотя главнейший его обязанностью является разработка оперативных планов войны на различных театрах военных действий, но из них вытекает необходимость как соответствующей организации армии, так и обеспечения ее материальными данными. Как результат оперативных соображений, по мнению Конрада, выявляется необходимость того или иного вооружения и материального обеспечения армии и нормировка необходимых запасов того и другого. В этих видах Конрад считал свое участие в составлении бюджета обязательным и не признавал возможным ограничиться положением зрителя в происходящей за бюджет борьбе. Наоборот, начальник генерального штаба находил ненормальным его отстранение от работы по бюджету, и уже в 1909 году просил у Франца-Иосифа письменного подтверждения, чтобы военный министр, до внесения бюджета в совет министров, а тем более в заседание делегаций, ставил его предварительно в известность, дабы начальник генерального штаба мог обсудить складывающуюся обстановку. Натянутые отношения между военным министром и начальником генерального штаба, еще до этой просьбы последнего, 15 апреля 1909 года вынудили Франца-Иосифа отдать приказ министрам иностранных дел и военному, чтобы все мероприятия по усилению обороны государства решались в полном согласовании с начальником штаба и детально и точно обсуждались.
Со вступлением в должность в конце 1906 года, Конрад ясно видел отсталость Австро-Венгрии в численном развитии вооруженных сил и их материальном обеспечении, что и явилось первопричиной всех его денежных требований. Необходимо было дальнейшее развитие технических войск и лучшее обеспечение армии боевым снабжением; первое, кроме денежных ассигнований, требовало и увеличения контингента. С 1907 года начальник генерального штаба выступает с предложением о введении 2-летнего срока службы, дабы пропустить через армию большее число военнообязанных; к тому же связанное с этим увеличение контингента давало возможность расширить формирования технических войск. Если бы двухлетний срок службы не был проведен, то тогда все же необходимо было увеличение контингента для указанных формирований, дабы не производить их за счет и без того слабого штатного состава пехоты.
