«Но, однако же, что вы хотите сделать с правительством?» – с горечью спросил Пенелон.

«С правительством… пусть оно убирается в колонии!», – последовал довольно определенный и твердый ответ монахов ставки Жоффра. Так начинался «парламентский контроль» во Франции!

Пьеррфс нам представляет и начальника оперативного отделения полковника Гамслена, вступившего в эту должность уже после Марны, видное участие в плане которой приписывают ему, как состоявшему в распоряжении Жоффра. Ныне, как известно, Гамелен командует войсками в Сирии против друзов.

Отличаясь моложавой внешностью, хотя ему было уже за 45 лет, щеголеватостью в одежде, хорошим здоровьем, Гамелен был прост в обращении и никогда не злоупотреблял тем доверием, которым он пользовался у Жоффра. Молчаливый, с мягким голосом, искусно владеющий своим языком, Гамелен умел горячо отстаивать свои мнения и убеждать выслушивающего их.

Одним из первых кончивший высшую военную школу, Гамелен имел за собою репутацию хорошего стратега и, если к этому учесть его манеру докладов у Жоффра, соответствовавшую характеру последнего, вполне становится объяснимым то большое влияние, которым пользовался Гамелен у главнокомандующего, любившего своего начальника оперативного отделения.

Гамелен входил одним из членов в интимный кружок Жоффра, собиравшийся, обыкновенно, за обеденным столом у своего мандарина.

В более мрачных красках Пьеррфе набрасывает образ начальника первого отделения, ведавшего личным составом армии, подполковника Бем.

Маленький, черный, с жестким лицом, с холодным взглядом быстро моргающих глаз в пенсне, с походкой вкрадчивой и неровной, Бель сеял ужас при своем проходе по штабным коридорам, являя собой прокурора, возвращающегося с казни преступника. Бель обладал громадной памятью, зная почти весь состав французской армии. С напускной веселостью в короткие минуты отдыхает своей 12-часовой работы, Бель соединял. жестокость в обращении с представителями армии, o6paщaвшимся к нему по своим служебным делам. Он был повинен в отчислении от должности ста сорока семи генералов, которых не спасал и сам Жоффр, ибо Рель был неумолим в своих докладах и аттестациях. Ни начальники штаба, ни его помощники не смели возражать Белю.

Известный Жоффру до войны, Бель пользовался его неограниченным доверием, принадлежа к интимному кругу маршала Франции.

Если мы видели известное гостеприимство в ставке Гинденбурга, то у его противников строй в лице своих представителей встречал холодный прием. Никто, конечно, не думал не только расспрашивать их о положении на фронте, но даже пригласить в столовую, и приезжавшим старшим войсковым начальникам, чтобы не умереть с голоду, приходилось обращаться в обычные рестораны.

Как бы ни было интересно дальнейшее углубление в жизнь французского генерального штаба, но мы вынуждены отказаться от этого, прося извинения и за то, что позволили себе более или мене подробно остановится на «главной квартире» Жоффра. Побуждало нас к этому, с одной стороны, желание не ограничиваться толкованием вопроса в чисто немецких рамках, ибо германский и австрийский генеральные штабы все же были до некоторой степени родственны, а с другой, и стремление приподнять завесу над «блистательным» французским генеральным штабом, занявшим ныне на мировой арене первое место среди «мозгов армии» различных стран.

Обычно победители всегда служат образцом и к ним приглядываются, изучают их в лучшем случае, а зачастую слепо копируют. Кое-какие из армий в наши дни занимаются этим, взяв за образец французский генеральный штаб. Кроме того, последний, водворяя велением «свободной республики» военную гегемонию среди вассальных ей государств Европы и сам стремится перенести уклад жизни и работы генерального штаба с французской почвы на иную, не думая о том, насколько этот иной грунт окажется восприимчивым для успешного произрастания подобных учреждений.

В виду этого, полагаем, что нам не будет брошен упрек в уклонении от описания наших героев с берегов Дуная, тем более, что их фигуры будут более понятны после знакомства с таковыми же на берегах Шпрее и Сены.

Проведенная параллель личного состава трех современных штабов (австрийского, германского и французского), полагаем, освобождает нас от оценки помощников Конрада, ибо читающий эту главу сам вынесет определенное суждение о персонажах австро-венгерского генерального штаба.

Читающий наш труд посетил ряд зал с портретами сотрудников генерального штаба различных армии и даже разных эпох. Перед ним прошли «древние герои» – «полубоги», мы остановили его внимание и на живописи «новой» школы, близкой нам по времени. Со стен глядели лица мужественные, энергичные, упрямые, со складкой ума на челе и отпечатком характера в лице.

Мы не будем разъяснять читателю индивидуальные особенности каждого из лиц, оставившего свой облик в портретной галерее, а остановим его внимание на более общих выводах о личном составе генерального штаба, его значении, подготовке, воспитании и укладе жизни.

Думается, что без особых пояснений можно заметить общие черты у личного состава набросанных нами штабов, культивировавшихся в разных государствах, далеко но похожих одно на другое. Такое явление становится вполне понятным, если вспомним, что генеральный штаб армия различных европейских государств комплектовался и принадлежал по своему личному составу всецело одному и тому же буржуазному классу, имеющему общие черты, где бы оно ни жило – на Дунае, Шпрее или Сене. Если армии этих государств все же включали в себя представителей рабочего класса и крестьянства, то генеральный штаб изолировался от этого. «Мозг» капиталистической армии мог быть только буржуазным и никаким иным. Поэтому в какой штаб мы ни заглядывали, всюду находили одних и тех же ярких представителей буржуазии, ревниво охраняющих интересы последней.

Таким образом, с одной стороны, копирование самого консервативного из штабов – германского, а с другой, – самое главное, классовые интересы накладывали указанный выше отпечаток на генеральный штаб того или иного из перечисленных выше государств.

В предшествующих главах было отмечено, что руководство войной в целом в наши дни из рук полководца решительно и бесповоротно перешло к коллективу. Полководец в его рядах является одним из государственных деятелей, ответственным за военную сторону войны. а в остальных областях ведения таковой вносит лишь свои требования но отнюдь не руководит всей страной в целом. Нами было указано ложное понимание германским генеральным штабом этого принцип во времена Мольтке и в мировую войну, а потому особых доказательств положений, выдвинутых самой жизнью, полагаем, не требуется.

Остается «военная сторона» войны, которой должна бы управлять одна личность полководца, подобно Наполеону. Однако, если вспомним, то, по понятию Шлиффена, Наполеон мог выполнить это лишь, «похитив священный огонь с неба». В наши дни подобным сказкам уже не верят, а потому мы позволим себе вполне присоединиться к взглядам Конрада, J что даже в военной области управление войной возможно только при хорошо организованном, правильно, четко и безотказно функционирующем военном аппарате управления, часть которого и составляет генеральный штаб. Ныне последний фактический начальник германского генерального штаба Людендорф свидетельствует, что один полководец не в состоянии единолично вести войну, а, следовательно, и подготовку к ней.