В подсобке скинула куртку и тяжёлые ботинки, свалив всё это в шкафчик, достала потрепанные сменные кроссовки и пожелтевший от неотстирывающихся маслянистых пятен фартук, и направилась в сторону служебного входа в клуб, вприпрыжку обуваясь и надевая форму на ходу. В зале стоял приглушённый полумрак, хозяина клуба видно не было. Я шумно выдохнула, сегодня похоже мне не влетит.

Достала из каморки свои привычные рабочие инструменты: ведро, швабру, веник с совком и тряпки, и приступила к работе.

Клуб не был большим, это и клубом-то назвать получалось с трудом. Всего-то квадратов семьдесят пространства, со старыми круглыми столиками с надломленными опорами и потрескавшимися столешницами, хаотично расставленными по залу то тут, то там. Уборку обычно я начинала с дальней стены, там располагалась небольшая сцена, всего-то ярда три в длину, на ней привычно стоял высокий деревянный табурет и микрофонная стойка. Сегодня будет вечер открытого микрофона, каждый сможет подняться и спеть то, что душе угодно, а толпа оценит способности певца или певицы. Такое проводилось здесь каждый вторник и четверг. По вторникам людей было мало, а вот к четвергу собиралась целая толпа желающих проявить себя. На самом деле мало кто пел хотя бы более-менее сносно, и лишь у единиц был талант. Сегодня я собиралась остаться и послушать, потому что надеялась, что из огромной толпы любителей четверговых выступлений найдётся кто-то стоящий внимания. Мне бы не помешало найти себе замену на те дни, когда я попросту не могу выходить на сцену.

– Эй, красотка!

Я дёрнулась от неожиданности, не заметив как в помещении появился Пайк. Он, как и всегда перед сменой, протирал своих подопечных, то бишь стаканы для дешёвого пива и бокалы, на тонких изящных ножках, для тех редких посетителей, что предпочитали выпить вина, которое здесь разливали из тетрапаков.

– Привет!

Я отсалютовала ему совком, который держала в руке и вернулась к своим обязанностям. У меня не так много времени на уборку зала, так что лучше поторопиться.

– Сегодня не выступаешь?

Бармен любил поговорить, за это мне он и нравился, а ещё за то, что всегда прикрывал мою спину перед Роем и частенько отхватывал за это от хозяина клуба.

– Не-а, а смысл. Все равно завтра весь вечер петь, а сегодня мне за это платить не будут.

– А как же желание порадовать публику?

– Порадую завтра, за двадцать долларов в час.– Я ухмыльнулась, а Пайк фыркнул.

– А ты оказывается у нас до жути меркантильная особа?

– Я такая.– Я прыснула, метя угол помещения.

– А ну-ка хватит трепаться! Лу, у тебя десять минут на то, чтобы вымыть полы до блеска. Пайк, ты тоже, нечего отвлекать малявку.– Рявкнул Рой, вынырнув из тьмы коридора, после чего, со стуком о соседнюю стену, распахнул дверь и удалился в свой кабинет.

Удивительно, однако сколько бы Рой не толкал эти двери со всей своей недюжинной силой, они все равно исправно работали и даже не скрипели.

Пайк потряс рыжей шевелюрой, и поднял возмущенно бровь с двойным пирсингом.

– Малявка? Он вообще знает что ты уже закончила школу?

Я пожала плечами. Не помню, чтобы Рой уточнял мой возраст, даже тогда, когда нанимал на работу. Ему было важнее что у меня красивый голос, который приходят послушать ценители и умелые руки, знающие как управиться со шваброй и веником.

Спустя двадцать минут я уже забиралась на высокий барный стул, занимая привычное место с самого края стойки. Пайк как всегда поставил передо мной стакан с вишнёвой колой и я сразу же принялась потягивать её через узкую коктейльную трубочку, которые здесь помимо меня никто не использовал.

– Как учёба?

Пайк склонился к стойке, разложив на ней скрещённые руки, а затем подпёр подбородок кулаком и посмотрел исподлобья, полностью копируя мою позу.

Я пожала плечами.

– Нормально вроде бы, пока ничего особенного, говорят первый  год самый простой.

– У тебя же скоро экзамен, верно?

Пайк громко вздохнул, наверное жалея о том, что в своё время не доучился и бросил университет.

– Ага.

Я скуксилась. Не хотелось снова думать об учёбе и вечном напоминании как это важно, учитывая сколько усилий было приложено, чтобы поступить на “особых” условиях.

– Лу, не парься, ты же у нас самая умная.

Пайк подмигнул, при этом колечки пирсинга в его тёмно-рыжей брови тихо звякнули, сталкиваясь между собой.

– Льстец.– Бросила я ему, но в душе разлилось тепло от похвалы.

– А ещё самая красивая и самая чертовски талантливая.

Пайк растянул губы в улыбке, и я запулила в него трубочкой, с которой за время полёта успело накапать на вылизанную до блеска поверхность барной стойки.

– Вдвойне льстец!– Рассмеялась я.

В помещение вошёл лысоватый мужчина, завсегдатай этого заведения. С виду он выглядел угрюмым, но за внешне неприветливым образом скрывался совершенно добродушный человек.

– Лу!– Окликнул мужчина, едва заметив меня и улыбка тут же сняла пару лет с его уставшего от тяжёлой жизни лица.

– Альберт.

Я привстала со стула и мужчина по-отечески обнял меня.

– Будешь сегодня петь?

Альберт присел на стул по соседству с моим.

Я покачала головой:

– Завтра. Сегодня только слушать.

– Пайк, плесни-ка мне как всегда.– Бросил бармену мужчина и тот нехотя отклеился от стойки. Не быть парню сотрудником месяца.

– Жаль. Меня завтра не будет, а я так хотел тебя послушать.– Альберт улыбнулся и опрокинул стакан с тёмной крепкой жидкостью, вливая в себя всё содержимое за один мах.

Пайк как всегда наполнил мужчине очередной стакан и тот снова опустошил его залпом. Мне не нравилось видеть когда люди пьют вот так, просто чтобы забыться на какое-то время.

Внезапно в голову закралась шальная мысль, а может ну его, взять и тоже напиться, чтобы забыть о маме, забыть обо всем хотя бы на этот вечер и ночь.

Глянула на Пайка, и тот вероятно понял мою мысль, потому что тут же сжал кулак, нахмурился и покачал косматой головой, при этом ещё сильнее растрепав и без того неаккуратную причёску. Он никогда не давал мне пить алкоголь, хотя я уже и не была ребёнком, через месяц мне будет восемнадцать, но тут для всех это был пустой звук, для них я была и буду ребёнком.

Я тоскливо вздохнула, все мои одногруппники ходили по барам и клубам почти что каждый вечер, а на занятия появлялись с отбойным похмельем. Мне бы хоть разок загулять с ними, но во-первых работа, во-вторых учёба, в-третьих Тара, которая порежет меня на лоскутки, а потом заново соберёт, чтобы отчитать по полной.

Посетители начали постепенно наполнять зал и Марта, работавшая в клубе хостесс-официанткой-администратором, носилась по залу, рассаживая людей за столики, принимая заказы и параллельно составляя списки для открытого микрофона. Мне было жаль её, кажется она работала намного больше остальных в этом клубе, при этом ежедневно ей ни за что доставалось от Роя. Для всех и каждого оставалось загадкой, почему же она вообще продолжала здесь работать.

– До скольки планируешь сегодня проторчать в этой дыре?

Пайк подкинул пустой шейкер, устраивая для посетителей небольшое шоу, перекинул его из руки в руку, после чего стал смешивать целую вереницу крепких напитков в одной только ему известной пропорции.

– Не знаю.– Я пожала плечами, наблюдая за ним – Тара всё равно на смене всю ночь, так что могу остаться подольше, если будет на что посмотреть. Мне нужен сменщик, а Рой не станет заниматься поисками сам.

Откинув волосы со лба, парень отработанным движением поставил стакан с тёмной жидкостью на салфетку и слегка пододвинул в сторону пожилой дамы, явившейся в разгар зимы в клуб в широкополой соломенной шляпе.

Удивляться не приходилось, в клуб Роя частенько наведывались разные интересные личности.

– Тебе разве не надо завтра на занятия?– Бросил через плечо мне Пайк, принимая у женщины купюру и поблескивая улыбкой. Старушка улыбнулась в ответ и махнула рукой в знаке “сдачи не надо”.