Бросаю взгляд на отца в надежде, что он хоть раз заступится за меня. Как обычно, он этого не делает, даже не поднимает на меня глаз. Покачав головой, тянусь к ручке двери, отказываясь от борьбы, которой мама так одержима.

— Райан, уйдешь сегодня из дома — можешь больше не возвращаться. Как только ты переступишь порог, дверь за тобой будет заперта.

Угроза заставляет меня колебаться лишь секунду, прежде чем продолжить идти.

Лучше буду спать на улице, чем вернусь сюда.

Спустившись по ступенькам крыльца, на меня обрушивается ливень. Я накидываю на голову капюшон и иду. Я шагаю быстро, но это не мешает моим теннискам промокнуть в лужах.

Через несколько минут вымокаю насквозь и вся дрожу. Если бы только у меня была машина, как у остальных моих друзей, но это бы означало уменьшить контроль, чего родители ни за что бы не допустили.

Подняв голову, убираю с лица мокрые волосы и замечаю неподалеку дом Джастиса. Перехожу на легкий бег, меня охватывает чувство спокойствия.

«Все будет хорошо, должно быть».

— Райан!

Остановившись, оборачиваюсь и вижу вылезающего из машины и бегущего ко мне Дерека Ланкастера.

— Дерек, что ты здесь делаешь? — спрашиваю, сбитая с толку его внезапным появлением. Не могу придумать ни одной причины, почему он оказался в этой части города.

Он хватает меня за руку и тащит за собой.

— Пошли, мы сваливаем отсюда.

Я сопротивляюсь, упираясь ногами в землю.

— Что, черт возьми, ты творишь? Пусти меня!

Когда он не отпускает мое запястье, я тяну сильнее, выскальзывая из-за сильного дождя из его крепкой хватки, и тяжело приземляюсь на задницу.

Потрясенная и сердитая смотрю на него.

— Что, черт возьми, с тобой такое?

— Что со мной такое? — рычит он с искаженным от гнева лицом. — Это с тобой что такое? — набрасывается он на меня, в его выражении господствует жестокость, он хватает меня за мокрый свитер и поднимает на ноги. Грубо прижимает к машине, выбивая из меня весь дух.

По спине змеится страх, когда я смотрю в лицо незнакомца — разъяренного монстра.

— Ты трахалась с ними, да? Трахалась со всеми тремя, — обвиняет он.

— Что? Нет!

— Не ври, ты грязная маленькая шлюшка. Сначала позоришь меня перед ним, а потом раздвигаешь ноги для них всех.

Я качаю головой, гадая, что, черт возьми, сейчас происходит.

— Ты ошибаешься. То, что произошло между Джастисом и мной, не твое собачье дело!

Он больно хватает меня за лицо, заставляя вскрикнуть.

— Вот тут ты ошибаешься, Райан. Это мое дело. Всегда было моим.

— Дерек, отвали! Ты делаешь мне больно.

Его взгляд падает на мои губы, и это единственное предупреждение, которое я получаю за несколько секунд до того, как его рот обрушивается на мой, а язык проникает внутрь. Я вскрикиваю, протестуя против жестокого нападения и борюсь, отталкивая его, но он слишком силен. Он накрывает рукой мою грудь, свитер создает некое подобие барьера, когда он болезненно мнет мою плоть.

— Ты должна мне, Райан, и ты расплатишься. — Когда он просовывает между нами руку, обхватывая мое интимное местечко, по венам проносится паника и срабатывает инстинкт. Мне удается поднять колено достаточно высоко, чтобы всадить ему между ног.

Из его груди вырывается вой боли и это дает мне возможность сбежать. Звуки моего имени пронизывают ночь, разъяренный голос эхом разносится по пустынной улице, когда он кричит, чтобы я вернулась.

Рыдая, бегу так быстро, как только могу, над всем властвует один инстинкт… выжить.

Измученная добираюсь до здания, лицо мокрое от слез и дождя, но я не сбавляю скорости. Отмахиваюсь от лифта и поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Стучу в дверь Джастиса, мои ноги как желе, а легкие пылают огнем. Когда он не отвечает сразу, я в полном отчаянии стучу сильнее.

«Пожалуйста, пусть он будет дома».

Дверь распахивается, открывая взору обнаженного по пояс Джастиса. Его лицо мгновенно заполняет беспокойство, он хватает меня за руки, чтобы поддержать.

— Райан, что случилось?

— С-случилось нечто плохое, — бормочу, пытаясь дышать сквозь истерику.

Он притягивает меня к груди, прижимая к себе.

— Дыши, детка. Все в порядке. Я тебя держу.

— Мне нужна твоя помощь, — плачу я. — Я... — слова застревают в горле, когда из спальни выходят его полураздетые братья, а за ними следует завернувшаяся в простыню блондинка.

У меня не уходит много времени, чтобы сложить два и два. Разбитое сердце обрушивается вниз. Я отталкиваюсь от твердой груди Джастиса, глядя на него снизу вверх, и медленно отступаю. Он следует за мной, его губы двигаются, но из-за расстройства, сжимающего грудь, я ничего не слышу.

Так будет всегда. Пока я буду находиться здесь, мне постоянно придется наблюдать такое. Всегда придется терпеть обвинения. Все будут гадать, кто отец.

Именно эта мысль вынуждает меня броситься обратно по коридору. Он зовет меня, но я не останавливаюсь, меня подпитывает вновь обретенная энергия.

— Проклятье!

Я толкаю боковую дверь и сбегаю по задней лестнице, а его сердитые слова следуют за мной. Снова оказавшись на улице, вижу, что Дерека нет, а дождь все усиливается. Посмотрев в обе стороны, пытаюсь определить направление и слышу, как вдалеке выкрикивают мое имя.

Джастис.

Я бросаюсь в лес за зданием, пробираюсь сквозь густую растительность, перепрыгивая через бревна и уворачиваясь от веток, по щекам катятся слезы. Понятия не имею, куда иду и что собираюсь делать. Все это похоже на дурной сон, от которого мне хочется проснуться, но ничего не выходит.

Я застряла в кошмарной реальности. Одинокая и поверженная.

Выхожу с другой стороны леса и бегу прямо по шоссе.

Меня ослепляет свет фар, при виде быстро приближающегося автомобиля, который появляется из ниоткуда, из горла вырывается крик. Страх приковывает меня к месту, я поднимаю руки в попытке защитить лицо, а перед глазами проносится вся моя жизнь.

Автомобиль, визжа шинами, сворачивает в последнюю секунду, проезжая мимо меня. Старый фермерский грузовик останавливается в стороне, и из него выпрыгивает Тэтчер Крид.

Если бы у меня хватило сил посмеяться над иронией происходящего, я бы это сделала, но в данной ситуации нет ничего забавного.

Тэтчер спешит ко мне, открывая мое лицо ливню.

— Райан, с тобой все в порядке? — говорит он ласково, с беспокойством глядя на меня. — Что такое, дитя? Что случилось?

Не имея никого, к кому можно было бы сейчас обратиться, я опускаю голову, мое тело сотрясают рыдания.

— Мне нужна помощь, Тэтчер.

Он крепко меня обнимает, заключая в объятия.

— Я тебе помогу. Пойдем, здесь небезопасно. Я тебя подвезу.

— Я не могу вернуться домой, — говорю я.

Не сегодня. А может, и никогда.

Он не спрашивает почему и не убеждает меня в обратном. Вместо этого успокаивающе обнимает за плечи и ведет к грузовику.

— Тогда ты поедешь ко мне домой.

Время пролетает в некоем душераздирающем тумане, и вскоре я уже сижу за его кухонным столом, накинув на плечи толстое шерстяное одеяло. Передо мной чашка горячего чая, в которую я изливаю горючие слезы.

Тэтчер садится рядом со мной и накрывает мою руку своей искалеченной рукой, у которой не хватает половины пальцев.

— Поговори со мной, дорогая. Что бы это ни было, мы все исправим.

— Это невозможно исправить, — говорю, чувствуя безысходность.

— Решения есть всегда. Они дарованы нам Богом. Мы просто должны их найти. — Он терпеливо смотрит на меня теплыми и добрыми глазами. Так много людей боятся этого человека, когда от него не исходит ничего, кроме щедрости и нежности. По крайней мере, в отношении меня.

— Я беременна, — шепчу, впервые произнося эти слова вслух. — Джастис — отец.

Шок отражается на его лице за несколько секунд до того, как он откидывается на спинку стула и делает протяжный выдох.

— Я не хотела, чтобы так случилось, — плачу я. — Клянусь.