Глава 1.

Солнце близилось к полудню. Его теплые лучи ласкали землю, а на голубом небосводе невидимый самолёт оставил рыхлую белую борозду, расширявшуюся в безоблачном невидимом пространстве.

Шёл мелкий дождь… Как и многие дни до этого, он капал не переставая, с того самого времени как и начался. Рамиль хорошо помнил тот день, будто бы это было только вчера или даже сегодня утром. Так ярко все отпечаталось в его памяти. Вот и сейчас, крепко держа рукоять косы, отточенными движениями ювелирно срезая острием невысокую газонную траву, он думал и прокручивал уже наверное в тысячный раз, словно старый видеоролик, кадры того дня… Дня, когда пошел дождь…

– Ребята! Ребята! – кричала Лия, – быстрее идите на улицу, Рамиль, Марат, ну быстрее, пропустите же все!

Он нехотя поднялся с постели и глянул в окно. Во дворе дома Лия и Резеда, широко раскинув руки и направив лица к дождю, пытались ртом ловить капли. Девушки радостно прыгали и громко смеялись, как маленькие дети.

«А ведь им обеим уже далеко за тридцать», – усмехнулся про себя Рамиль. Ярко светило утреннее солнце, подсвечивая и играя оттенками со струйками дождя.

– Что там? Радуга что ли? – Марат, наспех надев на босые ноги калоши, в одних трусах выбежал к ним на улицу и, озираясь вокруг, не мог понять, чему они так радуются. – Ну, где радуга то? – не унимался он и, поддавшись заразительному смеху, тоже гоготал и подпрыгивал вместе со всеми, вертя запрокинутую голову, пытаясь отыскать предмет всеобщего ликования.

«А ведь этому козлику в трусах уже за сорок», – отметил про себя Рамиль и не спеша стал одеваться.

В деревню Ключи Рамиль с Лией приехали поздно вечером. Припарковав новенький Ленд Крузер рядом с машиной хозяев, они вошли в дом, где уже был накрыт праздничный стол и других гостей сегодня не предполагалось. Их встретили Марат с супругой Резедой.

Этот дом принадлежал матери Марата, что несколько лет назад переехала в город к дочери. Продавать дом Марат не захотел. Вместо этого, он нашел для себя странное увлечение – ежегодно стал тратить время и деньги на благоустройство жилья. Так он перестелил крышу с шифера на профнастил, поменял деревянные окна на пластиковые, старый газовый котел – на современный экономичный, а ванную комнату обложил кафелем. В некоторых комнатах поменял линолеум на ламинат, а после всё лето с удовольствием копался в огороде. Эту работу он выполнял всегда сам. Его жена особо и не возражала, когда Марат, вместо того что бы везти семью на юг, на всё лето уезжал в деревню, предварительно спровадив ее с детьми к родителям. Благо те жили в пригородном коттеджном поселке, имея там огромный двухэтажный особняк со всеми причитающимися к нему прелестями, и были безмерно рады приезду таких гостей. Зато возвращался Марат из деревни всегда отдохнувшим и полным сил. Каково же было удивление Рамиля, знавшего о странном увлечении друга, когда тот, неожиданно позвонив, пригласил его с женой в гости именно в этот дом.

Когда Рамиль, наконец, присоединился к своим друзьям девушки уже не прыгали, а молча стояли, направив лица к дождю. Глаза у них были закрыты, а на лицах сияла блаженная улыбка. Распущенные светло-русые с медовым оттенком волосы Лии слегка колыхались на слабом ветру. Рамилю нравилось зарываться в них лицом и вдыхать их аромат. Вот и сейчас он представил себе, как они нежно щекочут его нос и щеки. Солнце ярко освещало её красивое лицо, и Рамиль с нескрываемым восхищением некоторое время смотрел на свою жену. Супруга Марата ничуть не уступала в красоте. Волосы у Резеды были, каштанового цвета с легкой рыжинкой. Аккуратная прическа и строгое лицо выдавали в ней учительницу, а изящная фигура никак не согласовывалась с тем фактом, что она была матерью троих детей.

Марат в это время, все так же стоял в одних трусах, согнувшись над неизвестно откуда появившимся у него смартфоном и быстро водил пальцем по экрану.

– Ну и из-за чего весь этот переполох? Вы, прям, как дети малые, дождя с радугой что ли не видели? – как бы с досадой, что его разбудили в такую рань да еще и в выходной день, пробурчал Рамиль. Хотя в душе он был доволен, что присоединился к ним. Ему передавалось их общее возбуждение. Воздух вокруг был наэлектризован радостью. Дышалось легко, а тело испытывало бодрость.

– Ты ощущаешь дождь? – не отрывая взгляда от экрана своего смартфона, озабоченно спросил Марат.

– В каком смысле? – Рамиль недоуменно посмотрел на друга.

– Физически, на себе ощущаешь дождевые капли?

Рамиль только сейчас обратил внимание на то, что дождь не был материален, скорее эта была иллюзия дождя, похожая на голограмму… Дождь шел из ниоткуда в никуда. Он не ударялся о тело, одежда не намокала, и не было следов влаги ни на земле, ни на предметах, а на небе не наблюдалось даже малюсенького облачка.

– А все-таки он ощущается, – умиротворённым голосом, произнесла Резеда, – какое-то еле заметное покалывание на лице.

– Словно, слабое электрическое поле ласкает кожу, – с такой же интонацией отметила Лия.

Рамиль направил свое лицо навстречу струям дождя, но ничего не почувствовал.

– Что пишут? – спросил он, находясь в той же позе что и девушки.

– Вообще ничего! Ни одного упоминания об этом явлении! – Недоумённо ответил Марат.

– А может это что–то на подобии солнечной пыли или радиационных осадков, а мы стоим, как дураки, и ловим опасное излучение.

– Не пугай так Рамиль, – Лия обиженно посмотрела и обняла мужа, – я вот сердцем чувствую, что ничего плохого в этом нет.

Марат, так ничего не добившись от своего телефона, принялся кому–то названивать и уже через пару минут сообщил, что в городе дождя нет.

– Смотрите! Кто это? – Резеда кивнула на соседний участок.

Там, на крыльце соседнего дома, в инвалидном кресле сидела женщина со сморщенным и передернутым судорогой лицом. Руки ее были скрючены в неестественном положении, будто, неведомая сила удерживала их так. Она направляла свое лицо к дождю и нечленораздельно тихо мычала, при этом с ее рта свисала длинная слюна. Одета она была по-мусульмански: голова покрыта платком, а подол платья прикрывал ноги до ступней.

– Баба–Яга, какая то – прошептала Лия.

– Это соседка наша. Она дэцэпэшница с рождения, – пояснил Марат, – кстати, помоложе вас будет, ей наверное лет двадцать.

Вскоре из соседнего дома вышла пожилая женщина, одетая на тот же манер, и закатила кресло вместе с «Бабой-Ягой» в дом.

– Мать, наверное, – подумала вслух Резеда.

– Отец у них умер в прошлом году, он был здесь муллой при мечети. Вдвоем так и осталась с матерью, – вполголоса сказал Марат, кивнув головой пожилой женщине, когда та посмотрела на них, – она у них поздний ребенок и вот такое… Раньше отец ее преподавал в школе. Помнишь, Рамиль?

– Конечно, я помню, учитель физики, Исмагил Ахматович. Был моим классным руководителем, я и не знал, что он стал муллой. Часто захаживал к ним домой. Он помогал мне еще готовиться к вступительным в универ. И жена у него тоже учительницей была… Начальных классов, вроде. Хорошая такая, добрая, всегда улыбалась мне. Это ведь она сейчас закатила кресло?

– Да, Мадина Сабировна, – моя первая учительница.

– А у нас была Марина Валерьевна.

– А ты что жил здесь? – удивленно спросила Лия, посмотрев на Рамиля.

– Ну да, до 17 лет. Окончил местную школу. Потом всей семьей переехали в город.

– Ты никогда не рассказывал мне об этом. Я думала ты городской мальчик, а ты оказывается деревенский.

– Я с тех пор ни разу не был здесь. Получается двадцать три года прошло. Деревенского во мне только воспоминания, – с грустью отметил Рамиль.

Марат с Резедой зашли в дом, оставив гостей одних. Рамиль и, прижавшаяся к его груди, Лия продолжали заворожено смотреть на длинные капли дождя. Рамиль вытянул ладонь и, действительно, через некоторое время начал чувствовать лёгкое приятное покалывание. Случайно посмотрев на окно соседнего дома, он неожиданно поймал на себе знакомый взгляд, взгляд из прошлого… Умные и добрые глаза любимого учителя все так же с любовью, по-отечески глядели на него. Нет, это был не призрак давно забытого им учителя, эти глаза принадлежали «Бабе-Яге». Какая же она Баба-Яга?! Теперь, недавно сморщенное и напряженное от боли лицо было спокойно, и на него уже смотрела удивительно красивая девушка. Её большие черные глаза и алые чувственные губы намертво приковали к себе взгляд Рамиля. На ней сейчас не было платка, и темные волосы, красиво заплетенные в длинную косу, свисали с правого плеча. Она была похожа на восточную красавицу, сошедшую со страниц сказок Шахерезады из «Тысячи и одной ночи». Через мгновение женщина, что закатила кресло, задернула шторы. Рамиль почувствовал неловкость, когда без разрешения коснулся этой красоты… Ему стало стыдно, ведь за все это время он не только не навестил, но даже не поинтересовался судьбой некогда дорогого ему человека.