Николай оторвался от тетради и задумался. Интересная история про детство Андрея. Пожалуй, на сегодня хватит! Поздно уже.

Утром Елизавета Матвеевна не стала будить сына. Пускай поспит! Он родился, когда отцу его было далеко за сорок. К тому времени у старшего сына Петра Петровича – Михаила уже была отдельная квартира, своя семья, и он не особо расстроился, что отец, овдовев, женился во второй раз. Очень скоро Михаил сделал Петра Петровича дедом. Сын Михаила Олег и Николай, родившийся во втором браке Петра Петровича, были погодками, они легко и весело проводили каждое лето на даче вместе. Став взрослыми, молодые люди не предали своей дружбы и часто звонили друг другу, несмотря на занятость. Елизавета Матвеевна любила Олега как собственного сына. Жаль, что теперь внук Петра Петровича редко бывает у них.

Она достала старые фотографии. Вот Николай с университетскими товарищами. В молодости он, был даже очень красив, девушки без конца атаковали его своим вниманием. Ирина преуспела в этом больше других. Первый шаг сделала сама. Добилась, чтобы Николай на ней женился. Лет десять приспосабливалась к укладу Боголюбовых. Что – то пыталась изменить, но не получилось. Если бы Бог дал им детей, она бы посвятила себя их воспитанию, а так, бедняжка, не знала, чем себя занять. Сначала пыталась работать экскурсоводом, показалось хлопотно. Реставратором – муторно. В конце концов, она устроилась смотрителем в самом малопосещаемом зале некого музея. И задержалась там. После ухода жены, Николай понял, что Ирине с ним просто было скучно. Насладившись сонной тишиной музея, она дома хотела праздника, веселья и разнообразия. Причиной расставания, как бы сейчас объяснили психологи, стало отсутствие в их совместной жизни необходимой эмоциональной привязанности. Расставание неизбежно, если супруги не единомышленники. Что поделаешь, видимо, Николаю гораздо интереснее современности был XII век. Однако вчерашнее появление в их доме молодой девушки надо рассматривать как знак свыше. Девушка понравилась Елизавете Матвеевне. Скромная, вежливая. Не из тех, кого зовут «самоходками». Хозяйка сложила старые фотографии и вышла во двор. Утро выдалось тихим и солнечным. Августовский день обещал быть жарким.

Алина проснулась оттого, что солнечный луч упал прямо к ней на подушку. За окном стоял утренний птичий гам, и она не сразу поняла, где находится. Вспомнив события прошедшего дня, села на кровати. Нога немножечко распухла, посинела, но, кажется, обошлось без перелома. Алина осторожно встала на нее, прошлась, прихрамывая, по комнате. Ничего, терпимо. Надо будет поблагодарить добрых людей за гостеприимство и больше не досаждать им. В чистом и уютном царстве Елизаветы Матвеевны ей было так хорошо и покойно, что она, несмотря на ужас, пережитый в лесу, сразу же вчера заснула. И ни разу за короткую летнюю ночь, Алина не вздрогнула, не потревожилась, не проснулась от страха, который обычно не покидал ее. А уж после вчерашнего приключения вообще можно было разума лишиться! Сколько же сейчас времени? Мобильник остался там, в лесу, валяется где – то в кустах, когда она, убегая, зацепилась за ветку. Все равно придется возвращаться за машиной, оставленной на проселочной дороге, около избушки какого – то одинокого любителя природы. Надо же было так случиться, что бензин кончился, и она не дотянула до заправки! Из – за глупой ее рассеянности все и произошло.

Алина приоткрыла дверь своей комнатки. Ей нужно было в туалет, но будить хозяев не хотелось. Пройти, если только очень тихо, чтобы никого не потревожить.

Она накинула халат, который ей вчера благословила Елизавета Матвеевна, вышла в столовую, посмотрела на часы, висящие на стене. Половина девятого утра. Ничего себе! В доме не было ни звука, Елизаветы Матвеевны на кухне тоже не было. Алина открыла входную дверь и зажмурилась от яркого солнца. Рекс, вольготно развалившийся на крылечке, приветственно махнул ей хвостом. Алина потрепала его за ухом и спустилась в сад.

По дорожке, выложенной гравием, она направилась к маленькому домику с нарисованной на дверях кошкой. Елизавета Матвеевна объяснила вчера, что кошку Николай нарисовал для того, чтобы мыши и кроты боялись. Мыши, действительно, исчезли, а вот кротам нарисованный кот был, что называется, «до лампочки». Потому что они слепые! Все это, естественно, было шуткой, но шутка Алине понравилась.

У клумбы с веселенькими разноцветными настурциями она увидела хозяйку. Цветы пустили длинные усы во все стороны и совсем закрыли дорожку. Елизавета Матвеевна пыталась сделать им «благородную стрижку».

– Доброе утро, – поприветствовала Алина хозяйку.

– Доброе утро, деточка, – ответила ей женщина, – как ваша нога?

– Спасибо, вроде бы легче.

– Хорошо, что все обошлось.

– Да, хорошо.

Алина решила, что следует поблагодарить за доброе отношение славную матушку вчерашнего ее спасителя.

– Спасибо вам за приют, за теплое отношение, – сказала она, – здесь так замечательно, спокойно, но мне неудобно обременять вас и дальше своим присутствием.

– Никуда я вас не отпущу, – твердо ответила ей Елизавета Матвеевна, – даже и не помышляйте! Что в Питере пыльном делать? Да и выходные сейчас. Побудьте у нас пока, подышите воздухом, отдохните. Станьте нашей гостьей! И Николай рассердится, если вы уедете! Нет, нет, оставайтесь, пожалуйста, мы будем рады. В нашем доме так редко появляются молодые девушки, я уж и забыла, что нынче девушек волнует. Вот вы мне и расскажете!

– Елизавета Матвеевна, мне так неловко, навязалась на вашу голову!

– Про голову – это вы хорошо сказали, говорят, ни один волосок с головы, без воли Господа не упадет. Значит, и вы здесь не по своей воле оказались, а по воле Пославшего вас. Что должно было случиться – случилось. Сюда привела вас судьба!

– Нет, что вы, глупость моя и рассеянность меня привели…

Елизавета Матвеевна выпрямилась:

– Вижу, у вас какая – то тяжесть на душе. Что с вами приключилось? Не хотите об этом рассказать?

– Не знаю…это просто…да ерунда это все.

– Ладно, пойдемте в дом, завтракать пора. Николай к холодильнику записку прикрепил, чтобы разбудила я его в девять часов. Он в Старую Ладогу собирается на раскоп, там какие – то археологические ценности нашли.

– Он кто, археолог?

– Он доктор искусствоведения, – гордо произнесла Елизавета Матвеевна, – материальной культурой Древней Руси занимается.

– Я так и подумала, когда он сказал, что ученый. На физика Николай совсем не похож и на ботаника тоже. Скорее – артиста напоминает.

– Это он в прадеда, знаменитого художника, пошел. Красавец был, судя по фотографиям.

– Кто это там обсуждает меня? – раздался с лестницы голос, и перед женщинами предстал Боголюбов, обнаженный по пояс, с полотенцем на плече.

– Доброе утро, сыночек, – сказала ему матушка. Он поцеловал старушку и спросил Алину:

– Как вы себя чувствуете?

– Алиночке надо еще побыть у нас. Слабенькая она, – не дав вымолвить слово, быстро ответила за Алину Елизавета Матвеевна.

Уловка матери была Николаем замечена, но он, кажется, ничего против дальнейшего присутствия Алины в их доме не имел. Матушке скучно одной, пусть пообщается. Ему все равно через час на раскоп надо ехать.

Завтракали овсяной кашей, вареными вкрутую яйцами и кофе с молоком. Это была традиция, а против традиций Николай никогда не возражал.

– Ты, Коленька, вчера долго не спал? – спросила сына Елизавета Матвеевна.

– Нет, не очень, часа в два заснул. Знаешь, мама, во Франции сохранилась старая тетрадь моего прапрадеда, Иллариона Петровича. А Николя Бонфонтена русская история совсем не интересует, он дитя своего времени. Отдал мне эту тетрадь. «Может быть, найдешь что – нибудь интересное для себя», – сказал. Ты не поверишь, что я в ней обнаружил!

– Какие – нибудь редкие рисунки?

– Нет.

– Переписка? Ценные документы?

– Именно. Очень ценный литературный архив. Знаешь, кто герой этого литературного архива?