Солас тут же отозвался на его голос, рассеянно поморгал, а потом, увидев, куда указывает Нико, ни секунды не мешкая, побежал к камину. Но Аид оказался там быстрее, он выхватил весы, и только что подбежавший Уилл наткнулся на него, но тут же отскочил. Он опоздал. А был ведь так близко!

— Аи… Отец, — сказал Нико, умоляюще смотря на Аида. Тот переводил задумчивый взгляд с весов и на сына, все еще сомневаясь в своем решении.

Нико неуверенно подошел близко и протянул руку.

— Нам нужны эти весы. Нужно вернуть Фемиду.

Рука Аида дрогнула, но он все же протянул их сыну. Нико уставился на весы, но все же взял их, благодарно кивнул и, не зная, что еще сказать, повернулся к Соласу.

Плутон, тем временем, хорошо это или плохо, бросился на Перси, но ему в помощь подоспел Джейсон. Хейзел тоже ринулась туда, и Нико решил, что пока за них беспокоится не стоит:

— Хейзел покажет выход из Царства.

И Нико протянул весы Уиллу.

Солас, сообразив, о чем идет речь, сказал:

— Я никуда не уйду без вас.

Голос его дрожал, но выглядел он вполне в себе уверенно.

— Уилл, послушай, — Нико положил руку ему на плечо, но тут же отдернул, словно обжегся. Он опустил взгляд, понимая, что сейчас не лучшее время, но Перси и Джейсон вроде справлялись сами, а Аид все еще в каком-то трансе стоял, не зная, что делать. А потому ди Анджело решил, что лучшего времени не найдет. — Мне жаль. Мне очень жаль, что все так случилось. Если можешь, пожалуйста, прости меня.

— Нико, я…

— Не перебивай! Я… я не хочу оправдываться. Знаю, что поступил плохо, и ты имеешь право меня ненавидеть.

— Заткнись, ди Анджело, — строго сказал Уилл. Нико даже замолчал и посмотрел на него, ожидая, что скажет лекарь дальше. — Я не могу тебя ненавидеть. Просто не могу. И ты не виноват в том, что… Не виноват ни в чем. Когда ты любишь, ты хочешь, чтобы этому человеку было хорошо. Даже если ему хорошо далеко от тебя. Поэтому если тебе правда хорошо с Джексоном, то я рад, — Уилл смущенно улыбнулся, опустив глаза в пол, и, прочистив горло, тряхнул копной некогда блондинистых волос и спросил: — Но ты уверен, что вернуть весы должен я?

— Ты герой, Уилл, — сказал Нико. — Это знаю я, а теперь хочу, чтобы знали все. И… если можно, мы могли бы остаться друзьями. Я был бы счастлив быть твоим другом.

— Только в гости будешь приходить ты, — ухмыльнулся Уилл.

Его теплая улыбка мигом сняла груз вины с плеч Нико, и мальчишке словно стало легче дышать.

— Спаси Олимп, Солас.

— Я буду сиять ярче всех, — подмигнул Уилл.

— Хейзел, — позвал сестру Нико. Девушка, услышав свое имя, подошла к ним. — Я не могу призвать Жюль Альберта, поэтому…

— Я проведу его и вернусь к вам, — кивнула девушка.

Нико хотел было поблагодарить ее, но Тронный зал пронзил крик Аида. Уилл чудом удержал весы в руках, вжав голову в плечи, остальные ребята зажали уши, а Джейсон и Перси и вовсе выронили свои оружия, корчась от боли. Плутон где-то рядом с ними тоже закричал, схватившись за голову, но немного позже все же успокоился. Оба Бога выглядели растерянными и обоих трясло.

— Не сопротивляйся, — прорычал Аид.

Ребята не поняли, к чему это он, но Плутон отполз от ребят.

— Ты просто слабак, — процедил римский Бог.

— Не спорь, иначе будет хуже! — стоял на своем Аид. — Война началась.

Эта фраза отрезвила ребят. Нико тут же поторопил Хейзел и Уилла, Перси и Джейсон схватили свое оружие, готовые сражаться, но Боги, казалось, нападать не собирались.

— Ты почти сдержал свою клятву, — сказал Аид, и странно, но в его голосе больше не было ненависти. — Если Фемида решит опустить тот факт, что ты умер, что ж, я сделаю вид, что ничего не видел. Но помни, что она слепа. И дает всем заслуженное. Думаю, мы скоро встретимся, Джексон. А пока беги спасать своих друзей. Мертвые должны оставаться мертвыми.

Перси не нашелся ничего сказать. Он хотел спросить про Врата, но подумал, что лучше уж они пока останутся открытыми, а потому не стал ничего спрашивать и лишь благодарно кивнул. Джейсон едва поклонился и собрался уйти, и Нико, не зная, что сказать, неловко потоптался на месте и повернулся спиной, чтобы последовать за ними, но его окликнул Аид.

— Нико! Ты ведь в порядке?

Бог смотрел с какой-то немой мольбой и надеждой, что совсем ему не присуще, а потому Нико смутился еще больше, не зная, как на это реагировать, лишь кивнул и, набравшись смелости, сказал:

— Спасибо… папа. За все. Спасибо.

========== Перси ==========

— Надо вернуться в Лагерь, — заявил Перси, как только они вышли из Тронного зала.

— Зачем? Тебя разорвут на кусочки! — отрезал Нико.

— Уж лучше меня, чем друг друга!

Нико похолодел от этой фразы. Он даже застыл на месте, и Перси и Джейсон, ушедшие на пару шагов вперед, остановились и обернулись к нему. На пару ужасных секунд Нико представил себе эту картину: Перси только появляется в лагере, и тут и римляне, и греки, бросив убивать друг друга, кидаются на Джексона и, подобно мерзким пиявкам, раздирают его части и далеко не в переносном смысле.

Перси заметил, как побледнел Нико, и обеспокоенно посмотрел на него, сделав к нему шаг.

— Ты в порядке?

— Скажу «да», поверишь?

Перси хотел было что-то сказать Нико, но передумал и посмотрел на Джейсона.

— Старик, дай нам минуту, — обратился он к другу, и тот, кивнув, отошел в сторону.

Перси не двигался и ничего не говорил до тех пор, пока Джейсон не скрылся за углом, оставив их относительно вдвоем. Они были почти у выхода из замка, и, пока их никто не беспокоил, Перси подумал, что это подходящий момент. Как только они отсюда выберутся, их ждет Лагерь и полукровки, режущие друг друга. Вряд ли будет время для признаний.

И хоть Аид, кажется, больше не хотел его смерти, он помнил встречу с Фемидой, и если она и правда такая справедливая и честная, какой кажется, вряд ли она позволит Перси остаться в живых. Не после тех преступлений, что он совершил. И он не собирался говорить об этом вслух, надеясь, что это окажется просто его пустыми опасениями.

Нико молчал, вперив в Перси вопросительный взгляд и ожидая, чего он скажет, но, как оказалось, говорить он совсем не собирался.

То, что случилось дальше, произошло так быстро, что Нико не успел среагировать. Перси в два шага подошел к мальчишке, положил свои руки ему на талию, так уверенно и спокойно, словно все так и должно быть, и прижал его к стене, крепко поцеловав в губы. В эти пару секунд мозг ди Анджело дал сбой, и он совершенно не сопротивлялся.

До Нико дошло, что произошло, когда он понял, что отвечает на поцелуй, крепко обняв Джексона за шею и прижимаясь, словно в последний раз.

Впрочем, учитывая, куда они идут, это вполне и мог быть их последний раз, а потому Нико прильнул к нему еще крепче, позволяя Перси хозяйничать у себя во рту. Его руки опустились ниже, оглаживая худые мальчишеские бедра, и ди Анджело тянулся к нему, как мотылек на свет, то ли в поисках защиты, то ли желая прижать и больше не отпускать.

Перси целовал его неистово, так, как целуют только в последний раз, зная, что больше это может не повториться. Он был похож на ураган, так яростно вошедший в жизнь Нико, завлекший его в свою воронку, и все остальное ненужным мусором вертелось вокруг, и плевать на него — внутри воронки так хорошо, так спокойно, так безопасно. Продлить бы это чувство дальше, но воздуха не хватало, и каждый вдох между поцелуями больно резал по легким. Он ведь обещал себе больше не поддаваться своим чувствам и желаниям, так какого Аида он держится за Перси, словно голодный щенок за кусок мяса?

Нико стоило больших усилий оторваться от Перси, но оттолкнуть все же не смог: уткнулся ему в шею, отмечая, что он теплый, и это почему-то успокаивало, не хуже горячего какао в холодный вечер. Нико обнял его крепче за шею, то ли желая согреться, то ли пытаясь запомнить это тепло и запах морского бриза. Где бы Перси ни был, от него всегда пахло соленым океаном, как некая константа, которая напоминала о том, что в их жизни, полной хаоса, может быть хоть что-то постоянное.