— Гера, они нужны Фемиде, — мягко сказала Афродита. — А Фемида нужна нам.

— Я знала, что вы придете. Но тогда я не знала, что захочу вам помочь, а потому… —хозяйка этого дворца тяжело выдохнула и подошла к окну, отвернувшись от своих гостей. — Потому я отдала весы Аиду.

— Ты сделала что?

Перси ушам своим поверить не мог. Вновь он в шаге от желаемого, и вновь это желаемое грубо отнимают и втаптывают в грязь, хороня надежду предотвратить войну и вытащить, наконец, Нико все глубже и глубже.

— Спокойней, герой, — сказала Гера строго. В ее голосе Перси слышал открытую угрозу, но ему давно стало на все плевать. — Мне нужно было подстраховаться.

— У тебя это получилось, — съязвил Перси, собираясь на выход.

За окном стояла уже глубокая ночь. Римляне совсем близко. Два часа минимум — и греки и римляне устроят в лагере мясорубку, которая будет продолжаться неизвестно сколько, потому что долбаные Врата открыты и полубоги будут возвращаться вновь и вновь, чтобы снова отправить друг друга в ад.

— А где твое «спасибо, госпожа»? — возмутилась Гера.

Афродита внимательно посмотрела на Перси, одним взглядом призывая его молчать, да и юноше не нужны были ее наставления: в его голове стоял образ Нико, и он помогал ему держать себя в руках, чтобы не сболтнуть лишнего.

Кажется, впервые за долгое время он понял, к чему идет и чего хочет, и все это умещалось в одном имени из четырех букв и с ангельской фамилией. И ради этого мальчишки он может заткнуть свою злость. Потому что его свобода и счастье стоят больше, чем собственная личная месть.

— Не за что, Гера, за то, что мы снова спасаем Олимп, — процедил он, даже не смотря на Богиню. Тогда бы он точно не сдержался. — Помни это, когда еще раз решишь травить чьих-то родственников.

Гера определенно собралась ему что-то ответить, но Перси выскочил из гостиной и пустился бежать вниз по лестнице, не разглядывая дороги. Он проскочил мимо своих друзей, бросив им ключ, и пулей пролетел по коридорам на выход. На улице ему стало чуть легче, но злость, которая съедала его изнутри, требовала выхода. Он выхватил свой меч и принялся громить садовые статуи, стоявшие перед двором, и плевать, что двор Геры был единственным, который смог уцелеть после Марса и Ареса. Он крушил, даже не смотря на них, беспорядочно размахивая мечом.

— Перси. Перси!

Кто-то грубо схватил его за плечи, и юноша было рефлекторно замахнулся, но меч из рук выбили, а его самого развернули на сто восемьдесят градусов.

Перед ним стоял Джейсон, обеспокоенно смотря ему в глаза.

— Успокойся, что случилось?

Перси смог заговорить только с третьей попытки. Сначала он отдышался, потом пытался начать с разговора Геры и Афродиты, запнулся, замолчал, попробовал еще раз, зарычал, пнув ногой статую, завыл от боли, снова попробовал успокоиться и, глубоко вдохнув, все же смог пересказать беседу Богинь и пренеприятную новость о том, что им придется спуститься в Царство Мертвых.

— Мы освободили ору, теперь остается спуститься в Царство Мертвых, — хмуро проговорил Джейсон. — Осталось всего чуть-чуть.

— Джейсон, на дворе ночь, и римляне добираются быстрее. Минимум через два часа они нападут на лагерь.

— Тогда вместо того, чтобы крушить садовых гномиков Геры, давай спустимся в Царство Мертвых.

— Я уж думал, ты никогда не предложишь, — раздался знакомый голос.

Перси даже сначала не поверил. Он обернулся, чтобы увидеть старый автомобиль с зомби за рулем и Нико, сидевшего на переднем сиденье и устроившего свои невозможно худые стройные ноги на бардачок. Опущенное стекло позволяло ему полностью опереться на дверь, почти вываливаясь туловищем наружу.

— Нико!

Джейсон был рад видеть друга, Уилл шокировано уставился на мальчишку, искренне недоумевая, как он тут оказался. Да и после того, что произошло, он не знал, как себя вести, и насколько будет уместно с радостными криками подбежать и обнять его, а потому остался стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Но как? — только и смог вымолвить он, подойдя ближе, чтобы убедится, что это не мираж.

— Просто делаю то, что получается лучше всего — ненавижу, — ответил Нико, натянуто улыбнувшись.

— А разве Жюль Альберт может ездить по Олимпу? — спросил Перси.

— Тише! Не говори таких вещей при нем! Ты оскорбляешь его чувства! — резко отрезал Нико, обеспокоенно смотря на своего водителя. — Нет таких дорог, где Жюль Альберт не может ехать.

— Да, это именно то, что я хотел услышать, — неуверенно пробормотал Перси, подумав, что водителю Нико вместе с тремя старушками стоит открыть свою компанию такси.

— Скорее садитесь, прокатимся с ветерком до Царства мертвых!

========== Перси ==========

Они ехали в машине в полной тишине. Неловкой тишине. Тишине, которую не осмелился нарушить никто, кроме Жюль Альберта, трещавшего челюстями. Перси показалось, что лихой водитель пытается подпеть старой джазовой музыке, хотя откуда она доносилось, осталось тайной.

Нико так и не убрал ноги с бардачка, и носки его ботинок качались из стороны в сторону в такт музыке. Уилл, усевшийся за водительским сиденьем, молча уставился в окно, Джейсон, благоразумно заняв место посередине между ним и Перси, разглядывал то потолок машины, то пол, то подголовники сидений — что угодно, только не парней. Перси тоже уставился в свое окно, мрачный и задумчивый, он рассматривал окружающий пейзаж, сменяющий свои светлые краски на более темные, а потом и вовсе черные.

Жюль Альберт вел намного лучше, чем те три старушки на своем дьявольском такси, во всяком случае, мальчишек от его езды не тошнило, и органы внутри не превратились в кашу, просясь выйти наружу.

Он остановил у самого Дворца Аида, и Нико вылез из машины первым, осторожно закрыв дверь. Остальные вышли следом, разминая ноги.

Уилл и Джейсон были здесь впервые, и оба то ли с ужасом, то ли с благоговением оглядывались вокруг. Они определенно чувствовали себя не в своей тарелке и выглядели, как отбившиеся от своей группы туристы, не знающие местный язык и потерявшие своего гида, а теперь теснившиеся к тем, кто больше всего напоминал его: к Нико и Перси. Первый и вовсе был похож на постоянного обывателя, впрочем, им он и являлся. Нико пугал своей схожестью с призраком в толпе живых, но страшнее было смотреть на него здесь и терять из виду, потому что он с ними сливался. Перси из-за того, что молчал и хмурился, напоминал зомби, который словно был недоволен тем, что его разбудили раньше времени.

— Царство Мертвых, дом, милый дом, — задумчиво пробормотал Джексон, кинув какой-то тоскливый взгляд на Дворец.

Джейсон и Уилл перевели на него удивленно-шокированный взгляд, а Нико даже рот открыл, не веря своим ушам.

Перси, заметив их взгляды, раздраженно закатил глаза и нервно взмахнул руками:

— Ну что? Я имел в виду, что я тут бывал так часто, что ориентируюсь не хуже Нико, — объяснил он, стараясь не смотреть в темные глаза ди Анджело.

Потому что он лучше других знал, что ждет Перси, когда Аид снова закроет Врата. Как же он не заметил этого на острове! Вряд ли, конечно, это что-то бы изменило, но тогда Нико многое бы ему сказал и сделал, знай, что тут у него такой возможности может и не быть. И это ему не нравилось настолько, что он не хотел сам этого себе признавать.

— Это была ужасная шутка, — заметил Джейсон, побледнев так, что резко контрастировал с темным интерьером Царства.

Нико вдруг перестал быть таким спокойным. Он нервно оглядывался вокруг, словно искал, куда можно убежать, взъерошил свои волосы и даже обернулся вокруг своей оси. Сначала он хотел увести Перси, но потом подумал, что это будет слишком по отношению к Уиллу, с которым он так и не поговорил и… все было жутко сложно, и с Соласом он обязательно поговорит, но он не мог молчать дольше.

— Не смей, — наконец сказал он, сжав плечо Перси.

Ребята замерли, и Джексон перевел удивленный взгляд с длинных тонких пальцев, так сильно сжавшихся на его плече, на Нико. Он смотрел на его своими упрямыми темными глазами то ли со злостью, то ли с просьбой, то ли с тем и другим одновременно.