Нико вдруг очень сильно пожалел, что решил прийти сюда. Он и так чувствовал себя виноватым из-за войны, которую развернул его отец, тут еще и Перси, который почти прямым текстом заявил, что искал смерть ради него, ради того, чтобы быть запертым на острове из трупов. Звучало это все до смешного глупо, и верилось в это с трудом, но дела обстояли именно так. Сколько бы он ни старался найти оправдание, убедить себя, что это было решение Аида и Перси, и Нико никаким образом не причастен к этому, ничего не получалось. Лишь груз вины становился все тяжелей.

— Я не хочу тебя таким видеть, — повторил Нико чуть громче. — Ты не способен стоять в стороне, когда твои друзья в опасности.

На короткий миг Нико показалось, что Перси даже чуть зарычал. Он разозлился всего на долю секунды, но ярость спала, уступив место решительности.

— Я не буду врать, что мне это нравится, — признался он. — Но я правда рад, что я здесь. С тобой. И если бы у меня появилась возможность повернуть время вспять и изменить ход событий, я бы поступил точно так же.

Нико вглядывался в лицо Перси, думая, что он сейчас рассмеется и скажет, что все это было шуткой, но он был серьезным и решительным, его голос звучал уверенно.

Но все равно Нико с трудом верилось в искренность слов Перси. Может, потому что его не раз предавали, и меньше всего ему хотелось получить нож в спину от Перси. Тот, видимо, понял это и снова сел, смотря прямо в глаза мальчишке.

— Я не шучу, Нико. Я долго тянул со всем этим, и это было моей ошибкой. Аполлон сказал, что для того, чтобы удачно завершить поиск, я должен знать, ради чего я это делаю. И теперь я знаю. Я хочу освободить тебя. Помочь. И быть с тобой.

Нико даже не знал, как на это реагировать. Щенячьему взгляду Перси, в котором кроме убийственной преданности была стальная решимость, было трудно сопротивляться, но он ведь решил, что больше не позволит собой играть. Он не мог позволить себе вновь довериться ему, а потом снова оказаться обманутым.

— Почему именно сейчас? — спросил Нико, стараясь скрыть свое отчаяние и боль. — Почему нельзя было сделать этого раньше? Когда все было не все так… сложно.

— Я… я считал, что тебе так будет лучше, — ответил Перси, но теперь эта причина звучала как жалкая отмазка. А может, это и было жалкой отмазкой.

— Мне лучше?

Нико поднял свои темные глаза на Перси, и тот вздрогнул от той боли, которая была в его взгляде. Этого он всегда боялся: быть причиной его страданий. Ему казалось, что признание все исправит, наладит отношения между ними, но он ошибся. Снова.

Перси стыдливо отвел глаза, больше не в силах вынести этот взгляд. Почему с ним так трудно? Почему он постоянно делает не то, когда находится рядом? Почему именно с Нико у него не получается поступать правильно?

— Перси, я не могу больше так, — признался Нико, спрятав лицо в ладонях.

И почему он не может держать долго свою маску безразличия рядом с Перси? Именно с ним все его барьеры летят в самые глубины Тартара. Перси Джексон — его слабое место, страшная ахиллесова пята, и с этим надо было что-то делать.

— И я хочу это прекратить.

— Нико…

— Либо мы друзья, либо мы никто, — жестко прервал его ди Анджело. — И друзья не признаются друг другу в чувствах.

— Чего ты так боишься? — с трудом скрывая раздражение, спросил Перси, нервно взмахнув руками.

— Я ничего не боюсь! Я готов был остаться с тобой в прошлый раз, но…

— Я ушел не по своей воле!

— От этого мне легче не становилось! — воскликнул Нико. — И потом, думаешь, мне так приятно наблюдать за тем, как ты тут маешься?

Перси ошарашенно посмотрел на Нико.

— Я ведь не идиот, — уже спокойней сказал мальчишка, раздраженно закатив глаза. — Я же вижу, как ты мучаешься, вижу, как тебе плохо от того, что ты не можешь помочь своим друзьям.

— И снова: если повернуть время вспять — я бы поступил так же, — упрямо повторил Перси, помрачнев. Настрой Нико ему не нравился. Казалось, они только нашли друг к другу подход, как снова ссорятся. — И плевать, как мне сейчас тяжело оставаться в стороне.

— Мне не плевать, — возразил ему Нико. — Не могу на это смотреть. И потом… Я не справляюсь. В смысле, даже с твоей энергией я не смог продержаться в схватке с Персефоной больше десяти минут. А еще предстоит освободить последнюю ору и остановить войну.

Перси нахмурился и подозрительно уставился на Нико, ожидая, что он скажет дальше.

— В Царстве Мертвых страшный беспорядок. Харона нет на месте, Врата открыты для душ полубогов, и все те, кто не успел пройти суд, теперь пытаются выбраться обратно. Да и все души теперь хотят попасть обратно к живым.

Нико помолчал, собираясь с мыслями, а Перси терпеливо ждал, что дальше скажет мальчишка. Его слова о беспорядках в Подземном Мире ничуть удивили: в конце концов, Аид обещал открыть Врата Смерти, если Перси не вытащит Нико с острова.

Странно, но угрозам Аида Перси доверял больше всего: из всех Олимпийцев Аид единственный сдержал клятву, и у него не было полубогов со времен гражданской войны, а это много значило. И если он сказал, что откроет Врата, то что ж — так оно и будет.

Перси больше беспокоила война, которая в таких обстоятельствах могла превратиться в бесконечную резню. И продолжаться она будет до тех пор, пока Богам не наскучит смотреть, как Лагеря превращаются в еще один круг ада.

— Я могу потратить свои силы на то, чтобы найти Харона и попросить его приплыть сюда, — продолжал тем временем Нико. — Он мне не откажет. Ты выберешься с его помощью и будем надеяться, что ни Танатос, ни Аид потом не вспомнят, что ты погиб.

Перси понял, к чему ведет Нико, и его это обеспокоило. Не важно, как сильно ему хотелось оказаться рядом с друзьями, он не мог оставить Нико, потому что снова не сдержать свое слово было бы слишком жестоко.

— Я не сделаю этого, — без тени сомнения сказал Перси.

Нико помолчал, вскинул голову, чтобы посмотреть на серое небо. Он был раздражен, словно объяснял ребёнку, как правильно вставлять игрушки в нужные формы, а он упрямо пытался впихнуть квадрат в форму круга.

— Твой план неплох, но у меня недостаточно сил. А им нужна помощь. Ты можешь и ты должен помочь.

— Я не брошу тебя, — снова повторил Перси. Он встал и собрался уйти, потому что дальше слушать уговоры мальчишки он не хотел.

Перси решил, что во что бы то ни стало снова достучится до Нико. Он верил, что Джейсон и Уилл справятся без него, они должны были, а он останется здесь и сделает то, что должен был сделать уже давно: будет рядом и позаботится о Нико.

— Ради меня.

Перси остановился, но не повернулся.

Нико все так же сидел на земле, уставившись на горизонт. Возможно, он собирался поступить слишком эгоистично и жестоко даже для сына Аида, да и манипулировать чувствами было просто низко, но иного выхода Нико не видел.

— Сделай это ради меня, — повторил он. — Возможно, ребята справятся и без тебя, но с тобой их шансы возрастут. И потом, когда они вернут Фемиду и она в итоге освободит меня, ты не думал, что будет с тобой? Ведь теоретически ты мертв, — Нико замолчал, давая время Перси обдумать эти слова, а потом продолжил: — И в лучшем случае ты останешься здесь навечно. В худшем — попадешь на Поля Наказаний.

— Я тебе говорил, что ты смотришь на жизнь слишком оптимистично? — не сдержался от сарказма Перси, повернувшись к Нико.

— Твой единственный шанс отсюда выбраться — воспользоваться помощью Харона.

— Думаешь, Аид не заметит, что я разгуливаю спокойно на земле, когда должен жариться в одном из его котлов?

— Думаю, тебя пощадят, если ты поможешь остановить войну и спасешь Олимп.

— А ты?

— А я попробую сделать что-нибудь, но…

— Тот мощный взрыв, — вдруг прервал его Перси. Он вспомнил Нико, когда Зевс явился на остров собственной персоной.

Ди Анджело же пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить, о чем говорит Перси, а вспомнив, он кивнул с мрачным лицом.