— Садись, — буркнул старший маг, едва подняв взгляд от развёрнутого перед ним пергамента, и Сэм мысленно поблагодарил его за возможность ожидать в кресле. Идя сюда, он успел себя накрутить, представляя одну причину кошмарнее другой. И не за свои с Гейбом отношения страшился – за находившегося далеко брата.
— Что-то случилось, магистр? — не выдержал он к исходу десятой минуты молчания. Отмерявшие на столе время песочные часы как раз пересыпали последнюю песчинку в нижнюю часть резервуара, и точно так же заканчивалось терпение Сэма.
— С чего бы? — ехидно посмотрел поверх очков директор. — Или вы с Габриэлем опять что-то задумали?
— Нет.
Сэм потупил взор, надеясь что очередная выходка Гейба не будет иметь слишком большого резонанса. Он любил ангела, но вылететь из Академии искренне не желал.
— Ну-ну, — Сингер явно не слишком поверил, но добродушная усмешка говорила, что разноса сегодня не будет. — Тебе письмо от брата, — произнёс он, протягивая скрученный в тугую трубочку свиток со скромной ленточкой поверх. Такие компактные послания обычно пересылали с почтовыми голубями, и Сэм невольно задался вопросом, кто мог быть столь любезен, чтобы помочь Дину с отправкой. — Ворон улетает на рассвете. — добавил Сингер. — Так что поспеши с ответом.
— Вы хотели сказать, голубь, магистр? — недоумевающе нахмурился Сэм, бережно оглаживая шероховатый пергамент подушечками пальцев. Дин бы назвал такое сентиментальное поведение «розовыми соплями», но он действительно очень сильно соскучился.
— Я сказал ворон, значит ворон, — сердито сверкнул глазами глава Академии. — Марш отсюда, у меня куча дел.
— Что пишет? — голос Габриэля раздался над ухом так неожиданно, что Сэм едва не свалился с широкого подоконника, на котором пристроился с письмом. Ангел стоял, заложив руки за спину и с нарочито скучающим выражением на лице.
— Сингер подозревает, что ты опять что-то затеял, — хмыкнул Винчестер, намеренно игнорируя вопрос. — Я бы на твоём месте отменил мероприятие.
— Значит, секрет, — Габриэль с нарочитой обидой театрально вздохнул. — А вот у меня нет от тебя тайн.
— Да никакой не секрет, — Сэм помахал перед лицом друга полупустым свитком. — Это же Дин, а он писать не любит, — он задумчиво улыбнулся своим воспоминаниям.
— Вот это он попал, — ехидно пропел Габриэль. — Должность секретаря с его нелюбовью к письму – да это же полная катастрофа.
— А он пишет, что справляется.
— В самом деле? — Габриэль дурашливо поиграл бровями, заставив Сэма прыснуть в кулак. — Зная твоего брата, там уже наверняка дошло до рукопашной. И ещё, — он щёлкнул Винчестера по носу и с самым довольным видом направился в сторону лаборатории зельеварения. — Я бы поставил на Дина.
— Придурок, — пробормотал Сэм, даже не подозревая, что Габриэль был не так уж и далёк от истины, говоря о рукопашной. Ну, или её подобии.
— Отвяжись!
Кастиэль с силой пихнул Дина в грудь, по инерции едва не опрокинувшись назад. Дин пробормотал под нос нечто нелицеприятное и поудобнее перехватил абсолютно невменяемого наставника поперёк торса. Тащить вверх по винтовой лестнице вдребезги пьяное тело, да ещё активно пытающееся противодействовать – ещё та задача. Определённо, отправляясь сюда на должность секретаря, он не предполагал, что придётся регулярно осуществлять доставку начальства до его постели.
Сегодня Кастиэль особенно сильно набрался, и Дин из опасения что тот пустит их на воздух случайным движением руки, решил увести его от греха подальше из лаборатории. Уж лучше бы проснуться на пепелище, потому что Кастиэль отмечал каждый шаг их продвижения настолько неловкими движениями, что Дин подозревал, что у него к утру прибавится пара дюжин увесистых синяков по всему телу.
— Проклятье! — не сдержавшись, заорал он, когда переступавший с величайшим трудом демон счёл его ногу удачной опорой для следующего шага. Кастиэль непонимающе моргнул, и Дин невольно отметил, какие густые у него ресницы. Словно кружево из морозного узора на окнах теплицы внизу, только насыщенно угольного цвета. — Так и с ума сойти недолго, — одёрнул он себя и, собравшись с силами, вновь подхватил подмышки свой беспокойный живой груз.
Кастиэль провалился в пьяное беспамятство сразу же, стоило голове коснуться подушки, а Дин ещё некоторое время задумчиво стоял рядом, размышляя о том, в какой момент его жизнь пошла не в том направлении. Не о таком будущем он мечтал на последнем курсе, совсем не о таком.
Комментарий к Глава 7. О друзьях и начальстве
https://sun9-29.userapi.com/c206724/v206724554/530a1/iV4O5ZJKggM.jpg
========== Глава 8. Через преграды ==========
Рассвет ударил по уставшим от бессонной ночи глазам потоком ослепляюще яркого света, и Дин беззвучно застонал, тщетно пытаясь выплыть из тяжёлого муторного сна. Прошлая ночь оказалась на редкость сложной, хотя и не в прямом смысле этого слова. Она принесла с собой слишком много размышлений и беспокойства, и сейчас, помимо ломоты во всём теле, он ощущал сильнейшую головную боль. Видимо, действие зелья прошло, потому что взволновавшей его накануне бодрости духа как ни бывало, а ей на смену пришло чувство, с чем-то схожее с лёгким опьянением.
Прошлой ночью, оттащив Кастиэля в его спальню, Дин спустился в лабораторию, чтобы попытаться определить состав напитка, который регулярно принимал демон. Оставленная на краю лабораторного стола чаша сразу же притянула взор, и он некоторое время задумчиво рассматривал её, словно она могла что-то подсказать по этому поводу. Прозрачно-синяя жидкость с отчётливо видимыми прожилками зелени патокой облепила края наполовину пустой посудины. Она выглядела довольно густой, а исходивший от неё удивительно знакомый аромат будил в памяти нечто иллюзорно-неопределённое.
— Что же это? — пробормотал Дин, подушечкой пальца осторожно проводя по ободку чаши. Пробовать не хотелось, но ещё меньше улыбалось и дальше терпеть рядом зависимого мага. Как чародей Винчестер отлично знал, что у большинства зелий, даже самых безобидных на первый взгляд, имеются неприятные побочные эффекты.
К его величайшему изумлению, жидкость оказалась довольно приятной на вкус. Кажется, в её составе вообще не было алкоголя, зато покалывавшую на языке прохладу с тягучим знакомым привкусом невозможно было с чем-то спутать. Помнится, перед очередным сложным экзаменом в Академии Габриэль притащил в комнату брата незнакомый напиток, строго-настрого предупредив не перестараться с дозой. Поначалу Дин категорически отказался его пить, но в какой-то момент зубрёжка довела до последней стадии изнеможения, и благодаря зелью он до утра ощущал невероятную лёгкость и ясность мыслей. Позже, упрямо перерыв половину академической библиотеки, парень узнал, что основой напитка послужил обычный сосновый экстракт, в народе известный как отличное тонизирующее средство. Маги во все времена добавляли в него дополнительные компоненты, усиливавшие эффект многократно, но неблагоприятные побочные эффекты всегда шли в комплекте с положительными качествами.
Вкус опробованного сейчас немного отличался от оставшегося у Дина в памяти – Кастиэль явно задействовал свою стихию, чтобы подстроить свойства экстракта под свои нужды, но менее вредным он от этого не стал. В том мизерном количестве, что попало в организм Винчестера, зелье ощущалось резко прошедшей ломотой в теле и лёгким приятным головокружением в прояснившейся голове, но Кастиэль явно не соблюдал меру в его употреблении. Насколько мог судить разбиравший его записи секретарь, демон сейчас работал над каким-то мощным заклинанием, но чисто теоретическая работа вряд ли могла требовать столь колоссальных затрат энергии, чтобы восстанавливать их подобным сомнительным способом. Видимо, существовал ещё какой-то неизвестный Дину фактор, и именно его сейчас пытался сформулировать из виденных мелочей напряжённо работавший мозг молодого мага.
Он вдруг ясно вспомнил, что демон вечно исчезал куда-то к концу дня. Прежде Дин считал эти вылазки обычной привычкой к прогулкам перед сном, но сейчас он вдруг резко усомнился в своих выводах. Кастиэль не выглядел умиротворённым после возвращения – скорее, вымотанным до предела и крайне рассеянным, а участившиеся в последнее время последующие посиделки в компании неизменного зелья дополняли картину достаточно красноречиво. По всему выходило, что тот что-то делал вне башни. Что-то, о чём не желал говорить напрямую, и что отнимало у него недопустимо большое количество сил.
