Когда солнце, ярко вспыхнув напоследок, зашло за горизонт, Павус в два глотка расправился с тошнотворно-кислым напитком и принялся нараспев читать заклинание, чувствуя как магия покалывает кожу, а пространство искажается — как и должно при использовании магии времени. Портал раскрылся, переливаясь знакомыми изумрудными искрами, сквозь завесу был виден незнакомый город, напоминавший каменный вал, источенный суровыми волнами. Дориан на миг прикрыл глаза, поправил сумку с вещами на плече, и, сжав посох, шагнул в портал, захлопнувшийся с шипением прямо у него за спиной.

Дориана выбросило в проулок, заставленный пустыми пыльными ящиками. Не успел он обернуться, как портал захлопнулся, оставив мужчину в гордом одиночестве. Голова кружилась, маг привалился к шершавой стене и осмотрелся. Яркое солнце заливало узкие улочки, окрашивая их в золотистый цвет, где-то внизу копошились моряки, разгружая небольшой корабль, прохожих особо не было, но вот храмовники то и дело гремели доспехами с патрулями. Слишком мирная картина для города, готового взорваться войной и восстаниями в любой момент. По рассказам Хоука Дориан слабо представлял себе город. Хоть он и разжился картой, но все равно эти запутанные переулки казались непроходимым лабиринтом — за полчаса блуждания маг ткнулся в три тупика и один раз вернулся к месту, где уже проходил. Посох за спиной привлекал слишком много внимания, не говоря уже о не по-киркволски богатой одежде.

И куда идти? - недовольно зарычав сквозь зубы, тевинтерец поднялся по широкой и длинной лестнице, оказавшись аккурат возле весьма приметной вывески «Висельника», о которой Хоук рассказывал не раз. - Другое дело.

Район, некогда захваченный кунари, был забит досками. Дориан чувствовал себя так, словно путешествовал по Тени, пробираясь через лабиринты чужих воспоминаний. Судя по словам Хоука, самым жарким местом сейчас должна была быть площадь у богатых районов, туда вели почти все дороги (в чём он уже сомневался). Памятуя Андрасте и всех остальных богов, маг дернул воротник, расстегивая его — от влажного и жаркого воздуха он просто задыхался. Бегло осматриваясь по сторонам, он спешил дальше — туда, откуда едва слышно доносился гул голосов. Чем выше поднимался Дориан, тем чаще сталкивался с магами и храмовниками, бившимися далеко не в шутку — крики и звон доспехов напоминали о нападении на Убежище, разве что вместо монстров были такие же люди, из плоти и крови. Мужчина пытался прятаться в тенях или же просто пробегал напролом, отбиваясь от редких выпадов в свой адрес. Казалось, храмовники впадали в неконтролируемую ярость при виде посоха в его руках. «Маг, проклятый, уничтожить его!»

Вишанте каффас! Во что я вообще ввязался?

Из-за этих мелких стычек на пути Дориан чувствовал, что опаздывает. То ли внутреннее ощущение времени, то ли интуиция заставляла его двигаться дальше, не обращая внимания на происходящее вокруг. Местные маги просто сходили с ума и в панике обращались к магии крови, которая корёжила неподготовленные тела, отдавала их на растерзание Тени. Сбитые с толку, они нападали друг на друга, на случайных прохожих, и во всеобщем хаосе с трудом можно было разобраться, на чьей стороне ты сам — приходилось постоянно быть начеку. Если Павус поначалу осторожничал, то сейчас, чувствуя, как вся его затея трещит по швам, атаковал уже в полную силу, оглушая врагов разрядами молний.

Окруженная ровной цепью храмовников площадь, очевидно, была тем самым местом, куда так спешил маг. В центре виднелись говорящие на повышенных тонах эльф и довольно сурового вида дама, в которых угадывались Орсино и Мередит, а чуть поодаль можно было заметить лохматую макушку Хоука. Он выглядел гораздо моложе и живее, несмотря на довольный потрепанный сражениями вид. Прибившись к стоящим в стороне магам, Дориан пытался оценить ситуацию, подумать, как проще добежать в самый центр площади и не оказаться изрубленным на мелкие кусочки, но идей не было абсолютно. Орсино говорил весьма логичные вещи, с которыми тевинтерец просто не мог не согласиться, давление храмовников на магов было запредельным, напоминая о тюрьмах или рабстве, но Мередит не слышала — или не хотела слышать никого, придерживаясь своего мнения как единственно верного. И пока они спорили, мужчина мысленно сравнивал друзей Хоука по его рассказам с реальными прототипами. Такие разные и так крепко держащиеся друг за друга. Авелин, нарушающая закон из-за друзей, Фенрис, плечом закрывающий Хоука, а что до целителя… Дориан смотрел на него во все глаза, пораженный. Мятежник, стоявший в стороне, неожиданно вмешался в спор, его кожа покрылась лазурными трещинами, а голос стал гораздо громче. Казалось, магия разрывает его, пытаясь избавиться от физической оболочки. Понимал ли сам Андерс, что происходит вокруг? Это и есть Справедливость? Почему он так легко пробивается сквозь личность? Прежде Дориану не доводилось видеть подобного вида одержимости — и ведь Андерс не сходил с ума, не искажался чужой магией, а просто словно ушел на задний план, освобождая место духу.

Пока все внимание было приковано к спору между предводителями, Дориан пробрался ближе, оказавшись за спиной храмовника, в котором Павус с удивлением узнал Каллена. В разговоре произошла заминка, что-то пошло не так, и идеально расписанная сцена рассыпалась, людей охватывала паника. Всех, кроме целителя. Лазурный свет исчез, возвращая в этот мир ссутулившегося и очень уставшего мага.

– Андерс, что ты наделал? - в голосе Хоука было слишком много боли.

Он потянулся к блондину, но тот только опустил голову и отошел, став на пару шагов ближе к Дориану.

Рано, еще слишком рано! - тевинтерец кусал губы, понимая, что теряет отличный шанс, но приходилось ждать, не выдавая себя.

– Пути назад нет.

Он закрыл глаза, и в тот же миг Дориан почувствовал дрожь под ногами, стремительно разрастающуюся, а вслед за ней послышался рокот, переросший в яркий взрыв — столп пламени, казалось бы, достиг небес. Здание церкви пошло трещинами и разлетелось во все стороны, накрывая шокированный Киркволл облаком пыли и крошева. В ушах до сих пор звенело, растерянные люди смотрели туда, где всего пару мгновений назад возвышалась величественная постройка, словно символизируя единственную власть над мятежным городом. Но теперь…

Первым отмер Себастьян, а вслед за ним и остальные, заполняя площадь гвалтом, плачем и криками, перемежавшимися проклятьями, направленными в сторону Андерса. Казалось, что они его никак не задевали, но пустота, поселившаяся в глазах мага, пугала. Он неспешно прошел и сел на чудом уцелевший ящик, разворачиваясь спиной к Хоуку. Андерс напоминал раба, ожидающего наказания от своего владельца.

Что случилось? Что с ним? Он чувствует вину за содеянное? Но почему? Разве не он сам организовал этот взрыв?

Дориан внимательно следил за терзаниями Хоука. Две силы в лице Орсино и Мередит рвали его на части, плавно переходя с вины самого блондина на вину храмовников или магов. Время шло, напряжение возрастало — казалось, даже воздух потрескивает, грозясь разразиться настоящей бурей. В руки Гаррета кто-то впихнул нож и он, словно усмиренный, сам направился к целителю. Дориан узнавал эту часть истории, прекрасно понимая, что будет дальше. И вот уже Фенрис развернулся, направляясь к своему партнеру. Павус, едва не упустив момент, с силой ударил основанием посоха по плитке и взмахнул рукой, призывая руну. В заклятие он вложил все силы, но ошибку допускать было нельзя, нужно было всего лишь выиграть несколько секунд любой ценой. Привычно заколдованный воздух дрогнул, повинуясь силе и напоминая густой кисель, а движения всех окружающих замедлились, но не замерли. Дориан смазанным пятном двинулся к Андерсу, дернул его за руку на себя и столкнулся с совершенно шокированным взглядом.

Не желтые. Янтарные. - Дориан задохнулся и сжал рукав мантии сильнее, крутя головой в поисках портала.

Ну где же, где! - паника захватывала, краем глаза мужчина замечал как храмовники обнажают мечи, а в руках некоторых магов заискрила сила. Хоук был растерян, но просто смотрел, по крайней мере, пока не вмешиваясь и не позволяя вмешаться Фенрису.