– На себя посмотри, – сказала Брун. – Возишься со своими бумагами хотя тебе двадцать пять. Лучше бы кавалера нашла в своем революционном обществе… Хотя постой, – Брун вдруг захохотала, – а не из-за этого твоего нервного революционера Колина ты и терпишь все эти бумажки?
– Что за чушь ты говоришь!
– Брун, Мэри, успокойтесь! Сколько можно ссориться! – воскликнула Амелия, тогда как Брун с Мэри отпустили еще по паре колкостей в адрес друг друга. – При чем тут замужество? Сейчас не девятнадцатый век. Уже двадцать третий год двадцатого века. Женщины вольны заниматься чем они хотят. Если это не против закона, – она зыркнула недовольно на Мэри. – Так что к чертям замужество. Я нашла выход получше.
Амелия сделал театральную паузу и, поймав нетерпеливые взгляды младших сестер, торжественно произнесла:
– Мы откроем здесь отель!
Мэри покорно вздохнула, она быстро поддавалась мнению старшей сестры, только если это не касалась революционной деятельности, потому что знала, что Амелия как каток, лучше уйти с её пути и дать ей действовать. Брун же была слишком независима. Она тут же возмущенно воскликнула:
– Что? Ты хочешь, чтобы по нашему милому, родному дому разгуливали всякие проходимцы и чужаки?
– Так дом хотя бы останется нашим, – ответила ей Амелия.
Амелия щелкнула пальцами, и из соседней комнаты в гостиную шурша по полу, а потом и по ковру вползла большая коробка, из нее торчал ворох бумаг.
– Эта счета по дому, – сказала Амелия. – Мы их не платим уже пятый год. И моей магии на всех сотрудников налоговых, водных и прочих служб уже не хватает. Наш дом вот-вот заберут за долги!
– Лично я не против твоей идеи, – буркнула Мэри и уткнулась в свои брошюры.
– Но одной табличкой «Отель» на двери не обойдешься, – заметила ехидно Брун.
– Конечно, – кивнула Амелия, – нужен архитектор…
– Архитектор? – воскликнула Брун, вскочив с дивана. – Так ты к чертям решила дом разнести?
Амелия молча указала ей на коробку со счетами, мол выбирай. Брун от бессилия зарычала, замычала, а потом воскликнула:
– Ну и где ты на него денег возьмешь? Тем более, я так понимаю, это будет не простой архитектор, а маг-архитектор!
– Займем у тети Сильвии, – спокойно заявила Амелия.
Брун скептически фыркнула.
– Нашла у кого.
– Вот поэтому ты пойдешь со мной, – безапелляционно заявила Амелия.
Брун знала, что тетка всегда благоволила к ней, так как жалела. Потому что мать Брун бросила полугодовалую Брун и мужа и сбежала с каким-то заморским генералом. Так что отец Брун остался с тремя дочерьми на руках, (двое старших были от предыдущего брака) и пытался каким-то образом воспитывать Брун, что ему совсем не удавалось, хотя в этом ему помогали или няньки или Амелия с Мэри.
Как ни была Брун против затеи Амелии, но отправилась вместе с ней к тети Сильвии. Может лишь затем, чтобы доказать Амелии, что из тетки и цента не выбьешь.
Они шагали от станции по пыльной дороге. Дом тетки был вроде бы недалеко, но тоскливый деревенский пейзаж, пыльная дорога, глядящие из-под ворот псы, и особенно суетливые куры вдруг выскакивающее на дорогу, все это наводило тоску на Брун.
– Ты вроде такая умная, – подколола она сестру, – а заклинание перемещения применить не можешь.
– Не говори ерунды. Я тебе не Мэрлин.
Поднявшись на очередной холм, они наконец подошли к кованным воротам, за которыми в конце подъездной аллеи виднелся двухэтажный с белыми колоннами дом тети Сильвии.
Когда они подошли к двери дома и Брун уже хотела было взяться за дверной молоток, Амелия быстро шепнула Брун:
– Только не говори ей про Чарльза.
– А если спросит? Не буду же я молчать, это невежливо, – Брун специально действовала Амелии на нервы, мстя ей за эту вынужденную поездку.
– Просто скажи, что его послали по работе в… в Антарктику, – сказала Амелия.
– Куда послали? – подивилась Брун.
– Кого и куда послали? – дверь сама собой распахнулась, на пороге стояла их длинноносая тетка Сильвия, закутанная в огромную красную шаль с длинной бахромой. – А я допивала кофе и вдруг в кофейной гуще увидала, что ко мне в гости спешат мои любимые племянницы.
– А мне кажется, – сказала Амелия, – ты нас разглядела с балкона второго этажа. Я еще от ворот заметила твою красную шаль.
– Так кто уехал? – живо спросила тетка, впуская их в дом.
– Жених Амелии, – сказала Брун, с усмешкой глянув на сестру.
– Бедная моя, – тетка с такой горестью и сочувствием глядела на Амелию, что Брун не выдержала и добавила:
– Сбежал аж в Антарктику.
– Вот зря ты не доверяешь зельям. – Тетка подхватила Амелию под руку и, усадив ее в гостиной на диван, принялась таинственным голосом говорить: – Первое что должна уметь варить порядочная девушка так это приворотное зелье. Потому как нельзя надеяться на судьбу и чей-то вкус. Как мне все завидовали, когда я выходила замуж за Фердинанда. А как приятно, когда за тобой ухаживает титулованный красавец, первый ум королевства…
– Это ты уже о втором муже? – спросила с тоской Амелия.
– Послушай, тетя Сильвия, – бесцеремонно перебила их своим громким зычным голосом Брун. – Мы пришли не только тебя проведать, Амелия хотела занять у тебя денег.
– Хм, – тетя Сильвия сразу отпустила руку Амелии, отстранилась от неё и сказала: – Вот видишь, а если бы ты доверяла приворотным зельям, а не своему упрямому личику, сейчас твои финансовые проблемы решал бы Чарльз. И не надо было бы полагаться на престарелую, одинокую, деревенскую тетушку.
– Не стоит так себя снизводить, – сказала ей Амелия. – Твоя усадьба самая шикарная в округе, да и слухи о твоих романах не просто доходят до города, но и циркулируют там по всем гостиным.
– Не смотря на твои сладкие речи и льстивые слова, я вам помочь не могу. Вы же знаете, я в городе не только оперу посещаю.
– Точнее совсем не оперу, – прошептала с усмешкой Брун, но тетя её услышала.
– Да, – с вызовом воскликнула она, – я имею слабости. Кстати слабости только украшают женщину.
– Или обонкрачивают, – сказал Брун. Так как прекрасно знала, как впрочем и все в семье, что тетка просиживала и просаживала в подпольных казино или на боях для магов много времени и золота.
– Знаете что, – тетка постучала по своему длинному носу, – может с деньгами я вам и не могу помочь, но вот с хорошим советом…
– Только не про замужество, – дружно воскликнули Брун и Амелия.
– Хорошо, – кивнула тетка – Тогда…
Её прервало дзиньканье дверного колокольчика.
– Черт, пропустила! – тетя кинулась в прихожую. После скрипа отворяемой двери, Брун с Амелией услышали красивый мужской бас и лепетание тети. После приветствий, уймы комплиментов с обеих сторон, тетя прочирикала каким-то изменившимся тоненьким голоском:
– Даже если вы спешите, загляните на минуточку, я вас познакомлю с моими племянницами.
– Только не это, – процедила сквозь зубы недовольная Брун. Амелия же приняла еще более изящную и в то же время независимую позу.
В комнату вошел мужчина лет сорока пяти, в дорогом с иголочки костюме, на котором ослепительно блеснули золотом и брильянтами, булавка для галстука, часы на цепочке. Он пригладил светлые волосы, шляпу видимо он оставил в коридоре. Улыбка с которой он вошел в комнату заставила Брун не только улыбнуться тут же в ответ, но и почему-то смутиться.
– Это мои племянницы Брунгильда и Амелия Финч, – представила их тетя. Брун пришлось сделать реверанс, кажется последний раз она вытворяла это дурацкое па в пятилетнем возрасте перед какой-то богатой старухой.
Мужчина изящно, как-то слишком по старинному, будто дело шло в прошлом веке, склонил голову. Брун вдруг подумалось, что не смотря на пожилой возраст, он источает нехилое обаяние, хотя быть может этому способствовали в большей мере правильные черты лица и цепкий взгляд серо-голубых глаз.
– А это Фрэнк Голдман, самый знаменитый меценат и коллекционер не только в этом городе но и, наверное, во всей стране, – сказала с восхищенным придыханием тетя. Брун показалось, что кажется тетя сама не ровно дышала к нему. Хотя она и была его старше лет на десять.
