А вот я выполнил задание легко. Затем, как эрудированный ученик, рассказал ещё и о том, что мёртвые лягушки могут дёргать лапками, если к ним прикоснуться электродом под напряжением. Никого этим не удивил, но тогда меня впервые назвали Умником. Я почувствовал больше уверенности в себе и после занятия подписал мой контракт, уже безо всякой торжественности и пафоса.

Что там писал один автор про милосердие: «Они – люди как люди… и милосердие иногда стучится в их сердца?» Как-то так… Что за глупости? Зачем мне нужен этот «стук»? Эти милосердные на практике не способны ни на что существенное. Не могут, собственно, ничего сделать из реальных жизненных вещей. Так и вижу в воображении такого сентиментального слюнтяя возле компьютера, который пишет глупые комментарии под такими же глупыми статьями в Интернете. А статьи эти – про симпатичных кошечек с умилительными фотками, про защиту животных…

А ещё есть озабоченные экологи – из той же породы… Диванные воины, домашние «хомячки»… Мужчина должен быть настоящим воином и должен уметь принимать решения в трудных ситуациях. Должен!

А ты, вот не защищай всю природу и всех животных, а просто накорми какого-нибудь бездомного котёнка, хотя бы одного. Встань с дивана! А то такая диванная доброта получается какой-то абстрактненькой, неубедительной…

Сама собой напрашивается шутка – после свершения подвига хорошо полежать на диване, отдохнуть. Хорошо полежать на диване и до свершения подвига, набраться сил. Неплохо лежать и во время свершения… А зачем суетиться? Так что ли?

Ты отложи в сторону клавиатуру – спаси своего раненного друга, который ждёт твоей помощи в окопе на передовой – ну, или хотя бы представь себя в такой ситуации. Сможешь? Что, трудно даже представить? Вот то-то и оно… если совсем не кино. Ну… я-то решительный. Проверено.

Впервые я пообщался со Стариком в столовой за обедом. Мы встречались и раньше, но общения до этого случая не происходило. Обед проходил за длинным столом казарменного типа. Или, лучше сказать, это был приём пищи. Так точнее… Жестяные кружки. Неизысканная еда. Вилок и ножей нет, только ложки. Каждый ест только свою порцию – одно из основных правил Школы.

В моей тарелке суп с мясом. Его достаточно, чтобы наесться досыта. Ибо я имел статус Соратника. Я ел этот суп и слушал рассуждения Начальника о важной цели нашего обучения, о нашей великой миссии в обществе, о неуместности жалости к врагам, о подвигах предшественников. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, и спокойно без азарта говорил свою речь. Наблюдал за Учениками и монотонно говорил, постукивая блокнотом по колену:

– Вы учитесь здесь, чтобы достойно выполнить свою часть большой Задачи, чтобы впоследствии стойко преодолеть все трудности и препятствия на пути. Каждый из вас непременно совершит свой подвиг в полном соответствии со своими способностями. Величие нашей общей цели оправдывает все средства и компенсирует все затраты. Помните об этом.

А я слушал всё это скептически, без увлечённости идеей. Я ещё не был увлечён идеей Школы и не видел величия Задачи. Выполнял своё дело, скорее от безысходности и по принуждению.

Рядом сидел и смотрел на меня седой Старик. Он – бесперспективный добряк, отброс процесса обучения. В его тарелке только тюря – вода с хлебом. В полном соответствии с заслугами в Школе. Он был голоден, но поначалу старался это скрыть. Однако было отчётливо видно, как голодные мысли двигают его скулами, а взгляд его неотрывно бродит в моей тарелке. Умные глаза с близоруким прищуром выдавали в нём бывшего интеллигента, но взгляд уже был диковатый и затравленный. А я доедал свой суп с мясом. Старик с просящим выражением на лице взял у меня из тарелки небольшой кусок мяса и быстро, с жадностью проглотил его. Однако!

Я медленно думал, как отреагировать на такую смелость. Я видел его голод, а сам решал, доесть ли мне самому оставшийся кусок мяса или нет. Я был, в общем, сыт, но доел бы остаток просто по инерции. Старик смотрел просящими глазами. Тогда я сам переложил последний кусок мяса со своей тарелки к нему, и он с удовольствием съел его. Пришла мысль о том, что я был ещё человечен, ибо мог поделиться пищей с другим, неродственным существом.

Начальник сморщился в презрительной усмешке, увидев эти манипуляции:

– Ну-ка, Добрюша, бери тарелки и марш на кухню мыть посуду. Расслабился ты, я посмотрю, слишком. Не по твоему достоинству такое питание. Не рискуй! А ты, Умник, не слишком умничай, не рекомендую!

Однажды нашей группе дали каждому в руки по нескольку кусков мелкой щебёнки и привели на другое занятие в большую комнату, напоминавшую по форме древнеримский цирк для гладиаторов. Зачем это помещение было предназначено изначально, понять мне не удалось, но оно было похоже на старый отстойник для очистки воды. Круглый зал, барьер по периметру на некотором возвышении, в углублённой нижней части небольшая арена с песком.

Предложили соревнование – кто быстрее и точнее попадёт камнем в кошку, которая бегала внизу. Кошка не могла выпрыгнуть за пределы круга, но энергично бегала. Мы кидали в неё камнями, стараясь попасть в голову, чтобы она мяукнула громче. Кошка отчаянно металась и верещала, но судьба её была предрешена. Уворачиваться от ударов ей было всё труднее после каждого попадания. Нам понравилось это прекрасное весёлое развлечение. Жаль, что нам выдали всего по нескольку камней. Тех, кто попал в кошку точнее, обещали дополнительно накормить или повысить в звании.

Это занятие получилось гораздо интереснее, чем петушиный бой. В прошлый раз нам устроили просмотр петушиного боя, в этом же месте. Только мы, как зрители, сидели непосредственно близко от места боя. Тогда два петуха дрались друг против друга, как и положено, нанося удары клювами и острыми шпорами. Всё было так, как положено по правилам. Бойцы громко кудахтали, брызгались кровью, обсыпали зрителей перьями и песком с пола. У каждого были свои болельщики, которые кричали громко и радостно.

Дрались петухи до тех пор, пока один из них не уткнулся носом в песок окончательно. Из него и сварили суп. Всё как положено! Бой получился прекрасный, и суп, разумеется, тоже получился прекрасный. Все, кому досталось мясо, смогли оценить не только бойцовские качества петуха, но и вкусовые. Однако же на петушином бою мы были только зрителями. А с кошкой – участниками. Так интереснее.

Мне тогда, в случае с петухами, моя доля мяса досталась. Она и навела меня на послеобеденные размышления. Уж не знаю, было ли это просто ощущение сытости в животе или действительно умные мысли…

Человек – венец творения, высшая форма живой Природы. Так и нужно себя воспринимать в ней, безо всякого преуменьшения. Человек употребляет в пищу животных более низкого уровня развития. Имеет право как высшее существо. Лишь бы эти животные были хороши на вкус. Так устроена пищевая цепочка, и это самый главный закон Природы. Биологический! Так и нужно его понимать, без излишней сентиментальной жалости, без слюнтяйских вздохов и переживаний. Сильные едят слабых… для кого-то это новость или неожиданность? Этот закон появился вчера…?

Примерно также устроено и человеческое общество внутри себя. Сильные управляют слабыми. Имеют право. Умные управляют глупыми. Непосредственно в пищу, конечно же, никто человека не употребляет. Зачем? Времена каннибализма давно минули. В прямом смысле человек человека не ест, а вот в переносном… очень даже ест.

Поэтому, организовывать низко развитых людей на правильную работу или другие полезные действия – это как раз то, что нужно и целесообразно. Тот, кто грамотнее и активнее, организовывает тех, кто нерешителен и пассивен. Бестолковые и глупые ходят «в упряжке», работают своими мышцами, а не мозгами. Меньшинство вполне может управлять большинством, если у этого меньшинства мозги есть, а у большинства нет. Так было всегда, во все времена. Это касается и отдельных людей, и групп населения, и целых наций. Цивилизованные нации управляют менее цивилизованными, наивными дикарями, и это логично.