Аэроскат плавно взмыл под облака.

Турбины разгоняли его до тысячи километров в час за считанные секунды. Буквально всасываемый воздушным потоком, летательный аппарат рассекал воздушное пространство, избегая даже малейшей турбулентности и был способен совершать любые манёвры, вращаясь вокруг своей оси на все 360 градусов. При этом, салон аэроската всегда оставался в неизменном положении, за счёт принципа орбитропизма. Внутренняя оболочка аэроската выполняла функцию поплавка и всегда принимала изначальное положение относительно своей оси, а внутреннее непрерывное вращение средней оболочки, создавало искусственную гравитацию во избежание эффекта невесомости.

На высоте более десяти тысяч метров, роботы подали ланч, по предварительному заказу.

– Ситуация наверняка очень серьёзная. – осторожно начала разговор Адель.

– Если честно, я пока сам ничего не понимаю. Мне ничего не объяснили, только вот это сообщение в письме под грифом совершенно секретно. Я пытался связаться с Вашингтоном, но ответ был коротким: «Выполняйте указания. Вас ждут и номер рейса.»

Паттерсон аккуратно заложил салфетку себе за воротник, готовясь к приему пищи.

Адель задумчиво разглядывала проплывающие облака, совсем не обращая внимания на роботов, которые суетились вокруг и сервировали её столик серебряными приборами.

– Ваша работа по изучению исчезнувших видов культурных растений, видимо произвела огромное впечатление на руководителей «Союза 13». Вычисления показывают большую перспективу вашей теории.

– Неужели? – оживленно спросила Адель.

– Как только ваша работа была опубликована на платформе Гарварда, ваш чип попал под пристальное внимание Вашингтона. С вашего чипа постоянно поступает поток информации. Каждый ваш шаг анализирует система, в прямом смысле слова.

– Не самые приятные новости. Могли и раньше предупредить.

– Ну что вы, Адель, если бы я мог, то непременно предупредил. Вы же знаете правила. Воспринимайте это позитивно. Многие пытаются привлечь к себе внимание постоянными публикациями, гиперреактивностью в социальных сетях.

– Или неадекватными поступками. – добавила Адель.

– Вам выпала честь быть в центре внимания вполне заслуженно. Это нужно принять с достоинством.

– Если мои исследования так зацепили управляющих, то зачем им я?

– Вы – так называемый первоисточник.

– А как же ваша Интерконтинентальная программа альтернативного питания с использованием автотрофных организмов, профессор?

– Ну, моя программа пока вне конкуренции.

Паттерсон самодовольно выбрал самую большую устрицу с подноса со льдом.

– Но ведь они просто украли вашу идею! Вы не получили от своих многолетних исследований ни одного дополнительного балла.

– Да, вы правы. Тогда я был на грани безумия и хотел оставить науку. Но долг учёного превыше всего. И тем более, меня могли отключить, если бы я начал отстаивать свои авторские права. Так я и смирился. Научная деятельность – это всеобщее достояние, а не моё личное. Каждый может пользоваться достижениями учёных прошлого. Верно же? Это нормально.

– Нормально? Если бы вас хотя бы перевели в Класс-А, вот тогда было бы нормально. А теперь вы продолжаете жить на том же уровне и вам, как и всем по утру доставляют суточную порцию коктейля, для поддержания жизнедеятельности, не подозревая, что коктейль должен носить ваше имя.

– Иногда, чтобы выжить, лучше сдаться и признать своё бессилие.

– Всё гениальное просто лишь на первый взгляд. Вы – великий человек, профессор и я искренне восхищаюсь вами.

– Только не надо мне льстить. Это, никак не повлияет на защиту вашей диссертации. – с хитрой улыбкой сказал Паттерсон и немного покраснел.

– Об этом я как раз и собиралась поговорить с вами в библиотеке, но планы резко поменялись и теперь мне приходится льстить вам. – с иронией в голосе сказала она.

– Приятного аппетита, Адель. – пытаясь перевести тему, сказал профессор.

Паттерсон со знанием дела капнул соус «Табаско» на моллюска и выпил устрицу закрыв глаза от удовольствия.

Адель погрузилась в раздумья, остановив взгляд на блюде с устрицами.

– А может быть это Биофарм – мировой лидер в сфере биотехнологий хочет от меня избавиться? Конечно же биокорпорация, не собирается упускать свои позиции на мировом рынке семян. С одной стороны, ваша программа автотрофного питания и так уже надавила им на горло. С другой стороны, люди больше не хотят подвергаться риску и потреблять генетически модифицированные продукты, так как бытует миф об их ужасающем влиянии на здоровье и генетику человека. И тут появляется третья сторона – я, собственной персоной со своей теорией возрождения. Может быть им просто нужно убрать нас со своего пути?

– Не болтайте ерунды, Адель. Лучше поешьте.

– Да, да. Всё что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. – пропела она с нотками иронии в голосе.

– И потом, если бы вас хотели убрать, то отключили бы при первой же возможности, списав это на техническую ошибку системы, например.

– А может быть Биофарм, держит на крючке всю систему? Уверена, под видом производства пестицидов, они производят химическое оружие массового поражения. Система не может их отключить, потому что корпорация регулирует продовольственный рынок, а любые попытки вмешательства могут обернуться массовым отравлением или заражением.

– Адель, ну что вы как маленькая! Ваша противоречивая натура может ввести в заблуждение кого угодно. Я только что конфисковал у вас хлеб и яблоки, которые были выращены, между прочим, на полях Биофарм, из семян Биофарм, с пестицидами Биофарм. Получается, вы добровольно финансируете эту корпорацию. Так что хватит тут рассуждать. Ешьте ваш шикарный Бостонский улов. Дикие морепродукты, пока что единственная альтернатива продукции, напичканной антибиотиками и пестицидами.

– Морепродукты, конечно, как альтернатива, заняли свою нишу в пищевой цепочке, но, если опустошать океан такими темпами, скоро мы лишимся и кальмаров.

Адель раздраженно встряхнула накрахмаленную салфетку и демонстративно завернула её за воротник своей блузки, по примеру Паттерсона.

– Мы и сами, как тот Бостонский улов. Майкл Кауман держит нас на крючке. – буркнул Паттерсон.

– И что теперь? – с тревогой спросила Адель.

– Если уж Майкл Кауман лично направил мне секретное приглашение и попросил меня о вашем присутствии, значит ему действительно нужна ваша поддержка и участие.

– Но зачем? Кто я такая, чтобы поддерживать всемогущего Майкла?

– Адель, не забегайте вперёд, а то потеряете себя по дороге. Вы прекрасно знаете кто вы такая и какие ресурсы есть у вас в арсенале. Так что, держитесь настоящего, а там видно будет.

– Допустим, моя теория возрождения может стать актуальной в ближайшие десятилетия. Конечно, шансы мизерны. После мировой катастрофы все генные банки были уничтожены, а экосистема непоправимо нарушена. Плодородные земли принадлежат корпорациям. Туда невозможно пробиться.

– Знаете, дорогуша, когда голод и хаос, охвативший планету, всего за триста дней унёс миллиарды жизней, мы встали перед выбором. В таких кризисных ситуациях, появляется единственный шанс, позволяющий сделать этот правильный выбор. Если бы не моя программа альтернативного питания, неизвестно как бы дальше развивалась наша история. Поэтому, не стоит отчаиваться раньше времени.

– Биофарм на своих экспериментальных полях продолжает производство генетических мутантов, называя это продуктами нового поколения. Сколько людей клюнуло на эту наживку, после введения вашей программы? – не унималась Адель.

– Вы сами клюнули и подтверждение этому я обнаружил в вашем рюкзаке. Наши тела – это всего лишь набор элементов, составлявших когда-то те продукты, которые мы употребили на протяжении всей жизни. В нас заложена история всего того, что мы когда-то потребляли. А история автотрофных организмов самая продолжительная, ведь они родоначальники жизни на земле. С ними наша жизнь становится сбалансированной, гармоничной и долгой. Выбор всегда за нами. Мы – это то, что мы едим.