Минуты через две эта женщина снова подняла глаза на сыщика и ответила:

– Нет, наверное, я не могла бы сказать, что уверена. Теперь я в этом сомневаюсь.

– Была еще какая-то примета, по которой вы решили, что это и правда Сулейменов, а не другой охранник? Не Чижов, не Коротков?

– Да, была, – сказала Галя. – Он говорил как все кавказцы. Хриплый такой выговор.

– С акцентом, да?

– Да.

– У Сулейменова был сильный акцент? Голос такой же, какой вы слышали в то утро?

На этот раз Галя раздумывала меньше.

Она медленно покачала головой и проговорила:

– Теперь я соображаю, что вы правы. Марат ведь довольно правильно говорил. Акцент был еле слышный. Голос немного другой, молодой. Теперь я думаю, что утром двадцать второго числа со мной говорил другой человек.

– Но тогда у вас сомнений не возникло?

– Нет, тогда их не было.

– Хорошо, теперь вы можете проводить меня к вашей хозяйке, – сказал сыщик.

Спустя несколько минут он вошел в гостиную, где его ждала мама Аллы.

– Добрый день, Ольга Михайловна, – приветствовал ее Гуров. – Как я и предупреждал, у меня возникли новые вопросы. Но теперь не только к Алле, но и к вам. Чтобы не терять времени, я предлагаю побеседовать всем вместе. Алла уже пришла из школы?

– Да, она уже час как здесь находится, – ответила хозяйка дома.

– Тогда, если вы не против, пойдемте к ней, – предложил ей сыщик.

Ольга Прошина не нашла, что возразить, и они прошли в комнату Аллы.

Девочка сидела перед компьютером и смотрела какой-то фильм. Увидев сыщика, она без особого энтузиазма оторвалась от своего занятия и повернулась к нему.

– Сегодня мне бы хотелось расспросить тебя и твою маму обо всех событиях того дня, когда тебя похитили, а также о том, что случилось на сутки раньше, то есть двадцать первого числа, – произнес Лев Иванович.

– Но тогда ничего не случилось, – сказала Алла. – День как день, ничего особенного.

– Возможно, тебе только кажется, что там не было ничего особенного, – заметил Гуров. – Может быть, там были некоторые странные моменты, которые дадут нам ключ к разгадке тайны твоего похищения. Поэтому постарайся быть такой же внимательной, какой ты была вчера, и отвечать так же подробно. Скажи, в тот день тебя возил в школу охранник Марат?

– Да, точно, Марат возил, – ответила Алла.

– Тебе нравилось с ним ездить? Или было все равно, с кем именно?

– Нет, с Маратом было лучше. С ним можно было поговорить. Остальные трое, они такие угрюмые были. А Марат юмор понимал, шутить любил. Мне с ним нравилось.

– В то утро, двадцать первого, когда вы ехали в школу, все было как обычно? Марат шутил, разговаривал с тобой?

Девочка задумалась, вспоминая события того далекого дня, потом кивнула и произнесла:

– Все было точно так же, как и всегда. Марат много шутил, мы смеялись всю дорогу до самой школы.

– Понятно. А после школы? Это было, наверное, в такое время, как сейчас, да?

– Нет, не в такое. – Алла отрицательно покачала головой. – В тот день у меня была тренировка, и я задержалась на два часа. Марат забирал меня уже в пять. Можно сказать, вечером.

– Понятно. Как вы общались тем вечером? Так же, как утром? Тоже много смеялись?

Девочка чуть помолчала и сказала:

– Нет, не так. Странно, что я раньше об этом не задумывалась. Но вот вы стали спрашивать, и я поняла, что Марат в тот вечер был какой-то странный. Да, он сам на себя не походил. Обычно после школы меня всегда спрашивал, как прошел день. Я ему иногда жаловалась на некоторых учителей. Мы вместе смеялись. А в этот раз Марат вообще со мной не разговаривал, словно окаменел. Я постаралась его расшевелить, сама стала рассказывать что-то смешное, но он меня будто не слышал. Я на него даже обиделась, перестала с ним разговаривать. Мы доехали до дома в полном молчании.

– Ты его не спрашивала, почему он такой мрачный, что случилось?

– Кажется, спросила. Но он ничего не сказал, отмолчался.

– А когда вернулись домой, дома о чем-нибудь говорили?

– Нет, ни о чем.

– Больше ты его не видела?

– Нет, в тот день не видела. На следующее утро он не приехал. Да, получается, что в тот вечер я общалась с ним в последний раз. Но тогда я этого еще не знала.

– Понятно, – произнес сыщик, повернулся к Ольге Прошиной и поинтересовался: – Но вы-то, я думаю, видели вашего охранника после того, как он привез Аллу?

Женщина кивнула и ответила:

– Да, конечно. Мы с ним еще ездили в спа-салон. Это случилось часа через полтора после возвращения Аллы. Я поговорила с дочерью – всегда это делаю, когда она возвращается из школы, – потом собралась, и мы поехали.

– Вы о чем-то разговаривали с Маратом в тот вечер?

– Нет, вы знаете, у меня с ним случилась та же история, что и у Аллы. Я вот сейчас, пока слушала рассказ дочери, вспомнила, что со мной Марат в тот вечер тоже был на удивление молчалив. Правда, я с ним не так много общалась, как Алла, но мы всегда о чем-то говорили. А в этот раз он молчал, словно воды в рот набрал.

– Вы не заметили, чтобы ему кто-то звонил или он сам кого-то вызывал?

– Нет, такого не… – начала Ольга Михайловна, вдруг оборвала фразу, покачала головой, затем сказала: – А знаете, я чуть было не ввела вас в заблуждение. Да, был один разговор. Это случилось еще возле нашего дома. Я подошла к машине. Марат стоял возле нее и говорил с кем-то по телефону. Я еще обратила внимание на необычное выражение его лица. Он же такой веселый парень, улыбчивый. Даже когда на дороге кто-то из водителей неправильно себя вел, подрезал нашу машину или проезжал на красный свет, Марат почти никогда не злился. Только головой покачает, усмехнется, да и все. Тут я в первый раз увидела его настолько злым. У меня было такое впечатление, что он прямо убить кого-то готов. Но это продолжалось буквально две секунды. Марат увидел меня, что-то резко сказал своему собеседнику и выключил телефон. После этого мы отправились в салон. За все время поездки он не сказал ни слова.

– А потом, когда вы возвращались домой, какое у него было настроение?

– Да такое же, если не хуже. Мне казалось, что он зол на весь мир. Я увидела, что у парня какие-то проблемы, но не стала его ни о чем спрашивать.

– После возвращения вы его больше не видели?

– Да, больше я его не видела.

– А теперь скажите про другого охранника, Короткова. Когда он на следующее утро приехал за Аллой, чтобы везти ее в школу, вам не показалось, что этот человек был в каком-то необычном настроении, чересчур возбужден или, наоборот, подавлен?

– Этот вопрос мне уже задавали ваши здешние коллеги, – сказала Ольга Михайловна. – Тогда же, два года назад. Я хорошо помнила этот день и ответила, что Денис вел себя совершенно обыкновенно, точно так же, как и всегда. Он вообще человек такой, не слишком эмоциональный, очень сдержанный.

– А вот и нет, ничего он не сдержанный, – вмешалась в разговор Алла. – Ему этого не надо. Просто он как машина. Помнишь, я еще тебе в шутку говорила, что Денис, наверное, не человек, а робот. Как Робокоп из фильма.

– Не надо так говорить! – строго сказала дочери Ольга Михайловна. – Тем более тебе не следует вмешиваться в беседы взрослых.

– А это вовсе не беседы взрослых. Лев Иванович нас с тобой вместе допрашивает, – заявила бойкая девочка. – Я даю показания.

– Ты уже это сделала, и я очень признателен тебе, что ты свои показания уже дала, – сказал Гуров и вновь обратился к Ольге Прошиной: – Вы что-то знаете о друзьях и знакомых Сулейменова? Может, раньше ему кто-то при вас звонил или, допустим, заговаривал с ним, когда он подвозил вас куда-то?

Ольга Михайловна подумала, потом ответила:

– Да, я вспоминаю пару случаев. Если ему звонили, когда он вел машину, то никогда на эти вызовы не отвечал.

– Никого из его знакомых вы не видели?

– Не видела.

– Ну что же, я думаю, на сегодня мы можем закончить, – сказал Гуров, поднимаясь. – Спасибо, вы мне многое рассказали. А теперь…