– А других не было, – ответила девочка. – Двое мужчин, две женщины. Ахмат, Руслан, Зухра и Фатима.

– Хорошо. Про мужчин ты уже рассказала, опиши теперь женщин. Кто из них старше, главнее?

– Зухра, конечно. Она жена Ахмата. Злющая такая – ужас! Все время на меня шипела, за волосы таскала, если злилась или я что-то не то делала.

– Сколько лет Зухре?

– Она, наверное, немного моложе Ахмата. Но тоже уже такая, в возрасте. Всегда в черном платке ходила.

– А вторая женщина, Фатима?

– Фатима намного моложе. Она как тетя Поля, мамина сестра. Мама, тете Поле сколько лет?

– Двадцать четыре, деточка, – ответила Ольга Михайловна.

– Вот, значит, Фатиме двадцать четыре. Она совсем не злая. Когда Ахмат мне палец отрезал, она не стала помогать ему, убежала. Поговорить любит. Зухра за это все время ругала ее, шипела.

– За то, что Фатима с тобой разговаривала?

– Ну да. И еще Зухра все время следила, чтобы Фатима низ лица закрывала.

– Как это?

– У них же так принято. Правда, сама Зухра этого почему-то не делала, не любила, наверное, а Фатиму заставляла. Та всегда ко мне заходила, закрыв лицо.

– Ты сказала, что Зухра – жена Ахмата. А Фатима? Она жена Руслана или нет?

Девочка пожала плечами.

– Не знаю. Может, и жена. Вообще-то, да, похоже. Они между собой иначе говорили, чем с остальными.

– Эти люди – мужчины и женщины – между собой говорили по-русски или на каком-то другом языке?

– Ахмат и Зухра не по-русски говорили. Я ничего не понимала. А Руслан и Фатима – по-русски.

– И между собой по-русски?

– Всегда. И со мной, и между собой – только по-русски.

– Интересно, – произнес сыщик, сделал в блокноте еще одну пометку и поинтересовался: – А как часто они молились?

– Молились? – удивилась девочка. – А разве должны были? Я никогда ничего такого не видела.

– Прямо-таки никогда?

– Нет, я такого не помню.

– Хорошо, оставим это. Перейдем к еде. Чем тебя кормили?

– Это меня уже спрашивали, – сказала Алла. – Молодой такой полицейский интересовался. Я ему все сказала, могу и вам повторить. Мне давали самую обычную еду. Утром творог или бутерброды, в обед котлеты, курицу, сосиски с макаронами. Я дома йогурты привыкла есть, соки пить, у них тоже просила это купить. Но Зухра сразу начинала ругаться или даже волосы мне драть. За все то время, которое я у них прожила, даже стакана сока не дали!

– Значит, сосиски, – сказал Гуров, что-то отмечая в блокноте. – А сами они что ели?

– Я не знаю. Они при мне никогда не ели и не говорили о еде. Хотя нет! Разок было такое. Руслан откуда-то приехал и со двора крикнул Фатиме: «Слушай, а чем у нас сегодня кормят?» Она ему ответила: «Я куриные ноги пожарила с картошкой». Мне в тот день тоже куриную ногу с картошкой дали.

– Так-так, – сказал сыщик. – Очень интересно! Ты говоришь, что одно упражнение по математике не доделала. Значит, надо нам наш разговор сворачивать. Сейчас я тебе еще пару вопросов задам и пойду. Ты и так рассказала мне много важного. Скажи, как этот дом отапливался? Ведь тебя похитили в сентябре, в это время случаются холодные ночи. Там были печки?

– Нет, печей я не видела.

– А откуда поступало тепло?

– Так батареи же были горячие. Все как у нас. Только у них они такие, старой конструкции, уродские.

– И ты никогда не чувствовала в доме запах дыма?

– Дыма? – Алла призадумалась, потом кивнула и уверенно сказала: – Да, дымом пахло. Это точно. Я каждое утро чувствовала. Еще в обед.

– В обед? Это интересно. Значит, готовят они, скорее всего, не на газе. Еще у меня остался вот какой вопрос. В какую машину тебя посадил этот фальшивый полицейский?

– Я очень хотела ответить на этот вопрос еще два года назад. Но я не очень хорошо разбираюсь в машинах. Кажется, это была «Веста» или «Гранта», новенькая, только что купленная, темно-вишневого цвета.

– А обратно в чем тебя везли?

Алла отрицательно покачала головой и проговорила:

– Этого я не знаю. Мне опять приложили к носу какую-то гадость, я потеряла сознание. А когда очнулась, увидела, что сижу на скамейке на улице, которая показалась мне знакомой. Мимо женщина шла. Я спросила, как называется эта улица, она мне сказала, что Космонавтов. Тогда я сообразила, что и правда ее знаю. На этой улице живет моя тетя Поля. Я о ней уже говорила. Я пошла к ней. Так все и кончилось.

Гуров встал и сказал:

– Вот и все, больше не буду отнимать у тебя время. Спасибо вам, Алла, Ольга Михайловна. Еще увидимся! Мне пора. Я побежал.

– Я вас провожу, – сказала хозяйка дома.

Она провела сыщика через анфиладу роскошных залов до входной двери и дальше, до лифта.

Когда двери уже раскрылись, женщина сказала:

– Желаю вам успеха, Лев Иванович! Мы уже потеряли надежду на то, что этих подонков когда-нибудь найдут. Но вы – другое дело. У вас, может быть, получится.

Больше Ольга Михайловна ничего не успела сказать. Дверцы кабинки закрылись, и она поехала вниз.

Выйдя из дома Прошиных, Гуров посмотрел на часы. Было около шести.

«Вряд ли конфетный король Зимин уже закончил свой рабочий день, – подумал он. – Но ведь он сам мне и не нужен. Даже наоборот. Отец может помешать мне общаться с дочерью. Но позвонить ему все равно надо».

Сыщик достал телефон и набрал номер миллионера.

Олег Зимин откликнулся почти сразу.

Он внимательно выслушал Гурова и сказал:

– Разумеется, я не буду возражать, чтобы вы побеседовали с моей дочерью. Если будут вопросы ко мне, я на них тоже готов ответить. Вы мой адрес знаете?

– Да, он у меня есть, – ответил полковник. – Я сейчас вызову такси и доберусь до вас. В доме будет какой-то человек, который сможет мне открыть и познакомить меня с Ириной?

– Конечно, моя жена Катя сейчас дома, – сказал Зимин. – Но я тоже подъеду. Еще вот что? Вам не нужно вызывать такси. Я за вами пришлю служебную машину. Вы сейчас где находитесь?

– Я стою возле дома Кирилла Прошина. Это на улице… – начал было Гуров, но Зимин его перебил:

– Мне известно, где живут Прошины. Мой водитель тоже знает этот адрес. Сейчас он за вами приедет. Подождите двадцать минут. Согласны?

– Хорошо, я подожду, – проговорил сыщик. – Хотя вам вовсе не обязательно так беспокоиться.

– Ничего, это не слишком большое беспокойство, – сказал Зимин и отключился.

«Надо же, какая предупредительность, какое внимание, – подумал сыщик. – Впрочем, иногда за подобными любезностями скрывается какой-нибудь подвох. Надо быть настороже».

Миллионер оказался человеком точным. Спустя девятнадцать минут – полковник специально засек время – к дому Прошиных подъехала сверкающая лаком иномарка.

Водитель вышел из машины и осведомился:

– Вы Лев Иванович Гуров?

– Да, это я, – ответил сыщик.

– Прошу садиться, – сказал водитель и проявил любезность, открыл заднюю дверцу.

Гуров сел, и они поехали.

По дороге водитель сам разговоров не затевал, но если сыщик задавал вопрос, то давал ему полный исчерпывающий ответ. В общем, он вел себя как образцовый слуга.

«Интересно, у этого Зимина все так идеально организовано?» – подумал Гуров.

Уже наступила ночь, когда они достигли северной окраины Замостья. Здесь вперемешку стояли старые деревянные домишки, кирпичные особняки поновее и роскошные коттеджи.

Впереди что-то чернело, стояло стеной.

– А что там такое? – спросил Гуров, показывая вперед.

– Так это же лес, – ответил водитель. – Олег Павлович на самом его краю живет. Вы сейчас сами увидите.

Машина миновала последний поворот, и перед сыщиком предстала поистине волшебная картина, словно явившаяся из сказки. На ровном участке, за которым начинался холм, покрытый лесом, стоял прекрасный дворец. Приглядевшись внимательнее, Гуров понял, что дом Зимина выглядел так впечатляюще вовсе не из-за своих размеров. Это было, в общем, не очень большое здание. Причина состояла в необычной архитектуре. А еще дом, фонтан, расположенный перед ним, деревья, окружающие их, – все это было умело подсвечено разноцветными прожекторами, что создавало ощущение праздника.