Казалось, что я тоже попала в своеобразный музей холодного оружия. Но нет, мне предстояло найти то самое, своё личное, что станет моей личной защитой на всю жизнь. Как сказала бабушка: «У каждого из них своя душа, свой характер. И лучше выбрать верного друга, чем открыть спину тихому врагу».
Что ж, вполне логично. Но ничего из представленного меня не то что не притягивало, а очень даже отталкивало, готовое в любой момент поранить, если не убить сразу с одного удара, стоить только неосторожно оказаться слишком близко. А ведь мне с одним из них нужно сливаться почти на уровне ауры, что даже если потеряется моё оружие на другом конце города, то я всегда могу протянуть руку и сотворить его из воздуха по желанию!
Круто? Круто, конечно! Но и страшно. Да и меня, реально, ничего не привлекало. К тому же, выглядело слишком по-мужски. О чём я тут же сообщила бабушке.
Та лишь усмехнулась, соглашаясь, но отменять выбор не собиралась. Так что мне пришлось мирится с неизбежным и пройтись по всему периметру, у каждого выставочного стеллажа и стойки ещё раз. И тогда я заметила его. Случайно, ведь раньше, казалось, его там и не водилось.
Подойдя ближе, я удостоверилась, что такое точно не заметить невозможно.
Передо мной лежал белый веер. Вполне себе обычный женский веер, сделанный для аристократки. Основа из снежно-белой кости с прекраснейшим узором лучей, снежинок и перьев. А между ними тончайшие, но прочные нити снежного кружева, скрывавшего за собой тончайшие костяные клинки — продолжения «рукояти».
Я невольно судорожно перевела дыхание. И даже не успела остановить свою руку, как веер уже лежал в ней. Удобно и так правильно, словно он был сделать именно для меня.
— Какой интересный выбор, милая, — удивилась леди Тифида, когда я вышла к ней из-за стеллажей и показала свою находку.
— Интересный? — нахмурилась я.
— Верно. Не волнуйся, ему ты можешь доверить свою жизнь и душу, настолько он тебе будет предан, — успокаивающе улыбнулась она. — Он создан из костей последнего белого дракона, пропитанных его же кровью и сохранивших частички его пламени. А вот кружево из…
— Паутины Уравийского паука*, - опередила невольно леди, чем почему-то не удивила её, а наоборот очень порадовала. Кажется, эта красота действительно моя. И связь уже начала скрепляться.
Останется только научиться им пользоваться как в обычной жизни, так и в бою. Что ж, тренировки ждут.
_____
* Уравийский паук идентичен нашему Пауку Дарвина, живущему на Мадагаскаре, прочность паутины которого превышает прочность кевлара минимум в десять раз.
Глава 8.
Использование веера, как предмета гардероба, пригодилось уже через месяц после его обретения.
Из-за частых проверок и почти постоянного контроля знать начала волноваться и выдавать своё недовольство странностям власти Императора открыто. Это не могло не сказаться на многом из будущего, тем более, если учесть, как аристократы негативно отреагировали на позднее раскрытие заговора аж имперского масштаба.
Его Величеством было решено устроить что-то вроде бала с танцами, банкетом и даже награждением особо выделившихся в раскрытии заговора и поимке преступников. Конечно, были приглашены все, кто мог прийти, даже мы с бабушкой. Хотя нас скорее пригласили для слежения за порядком. Но это неофициально. А вот для всех остальных мы присутствием только как одна из сильно пострадавших верных сторон Императора, что приняла на себя основной удар противника.
И, стоя в огромное праздничной зале, я ловила на себе лишь сочувственные взгляды и принимала слова соболезнования. Это утомляло и отвлекало, особенно, когда гость вставал точно позади одного из призраков, вернувшихся с проверки. Благо призванный мог сам догадаться, что нужно помолчать и не отвлекать.
Именно за одним из отчётов меня и застал мальчик лет восьми. Хорошо одетый по меркам местной аристократической моды. Я бы даже сказала, что богато, но не настолько, чтобы это мозолило глаза. Блондинистые крупные кудряшки волос с приятными чертами лица и небесно-голубыми глазами делали его внешность почти ангельской. Прям как по канонам моего прошлого мира.
И всё бы ничего, мальчик и мальчик. Да только это недоразумение встало передо мной и делало шаги то в одну, то в другую сторону, куда я отводила от него глаза. Улыбка до ушей и счастливо-решительный взгляд только усугубляли моё впечатление о грядущей назойливости сие индивида.
— Вы что-то хотели, лорд? — чуть приподняв подбородок, спросила я, решив не меняться в лице, что бы это чудо мне ни сказало.
— Даргант Таутур Леварт, миледи, — мальчишка по-военному выпрямился, приложил правую ладонь к сердцу и чуть склонился в поклоне. Без титула? Или думает, что я всех уже знаю наизусть? — Позвольте узнать и ваше имя.
— Лианта Элиа Астарс, — спокойно представилась в ответ я, чуть присев в чём-то очень похожем на наш земной книксен.
— Леди Лианта, позвольте пригласить вас на танец, — и столько торжественности в громких словах и протянутой руке, что невольно это стало привлекать внимание всех близстоящих взрослых. Они тут же зашушукались на манер «как мило», «какой смелый мальчишка, далеко пойдёт», «да это же единственный сын маркиза Леварта», «хоть бы не вышел этот союз, я хотел отдать за этого мальца свою младшую дочь» и всё в таком духе.
О каком союзе вещали люди понять несложно. Обычно на таких вот мероприятиях, когда дети чаще всего и знакомятся, а взрослые обсуждают дела насущные, и происходят многие договорённости на временные помолвки и будущие браки. Вот только это в обычном обществе аристоктарии. Зная же законы моей семьи, Император никогда не одобрит ни один союз без моего на то согласия, кто бы и что ни говорил.
— Если это не обременит вас, — ответила я всё ещё ждущему мальчишке.
Танцам меня усиленно обучали последние две недели, когда до бабушки дошёл слух о возможности проведения вот такого мероприятия. Поэтому и держалась я уверенно, спокойно и полностью позволяя партнёру себя вести.
Конечно, наша пара не могла остаться незамеченной. Часть взрослых пар даже чуть отодвинулась, чтобы другим было лучше нас видно. Шёпотков и откровенных переговоров от подобного стало ещё в разы больше.
Естественно, что большинство выражало недовольство возможному союзу, ведь у них были личные планы на брак с Даргантом. У кого были ещё не обговорены вторые и третьи дочери, у кого — едва рождённые внучки, но все хотели место для них подле него.
Оставшееся меньшинство же относилось к увиденному скорее скептически. Часть из них даже вспомнила былые времена, когда вот также на балу танцевали мой отец и единственная на тот момент дочь герцога. Им тоже многие пророчили прекрасное будущее, учитывая как лояльно к нашей семье относится Его Величество, что так много позволяет.
Вот только отец выбрал третью дочь баронета, что тогда еле-еле пробилась в общество, и то только благодаря стараниям своего отца и его ещё не оборвавшимся связям. Такой союз разочаровал многих, обернув две трети аристократов в негативное отношение к нашей семье. А отца и вовсе стали звать величайшим глупцом того времени.
И никто из них так толком и не знал, с каким трепетом, заботой и любовью он относился к своей супруге, с какой преданностью и обожанием отвечала она. Бабушка именно так описывала их отношения, переглядки и даже просто нахождение рядом друг с другом будь то в обществе или наедине. Ещё обмолвилась, что это очень правильные и важные аспекты в образовании пары.
— Образование пары? — не совсем поняла я тогда.
— Пары, где один из партнёров наследник нашей семьи, а второй — его супруг или супруга, — начала рассказывать бабуля. — Между ними должно быть полное понимание, доверие, уважение, в идеале искренняя любовь. Только тогда слияние структур душ и магии пройдёт успешно. А оно очень важно для появления следующего наследника, а также признания партнёра как живое воплощение Генерала.
Мы тогда как раз искали решение проблемы с тем, что только что случайно вызванный мной Призрачный Генерал оказался очень странным и совершенно неизвестным леди. Разве что оставалось неоспоримым его принадлежность семье, по законам которой это должен был быть мой отец. Но его душу, как душу мамы и настоящей Лианты, мы так и не нашли в переплетениях астрального мира.
