Пролог

Наши дни

Недавняя волна убийств в Карифте очень сильно изменила атмосферу и в ближайших к нему городах. Следователи и дознаватели смогли лишь определить, что маньяком оказалась молодая и явно знатная дама. И ничего удивительного в том, что в какой-то момент за многими леди появилась слежка, даже постоянное открытое наблюдение.

Особенно отчётливо под подозрения попадали одинокие вдовы, разведённые или просто ещё невышедшие замуж, но и без мужчин очень влиятельные особы. Ведь по мнению коллегии дознавательства, в которой большинство — это суровые мужчины, одинокая женщина — бедовость общества.

Прекрасное оправдание своей некомпитентности. Нет, я ничего не имею против их работы, способностей и прочего, но шовинизм слишком сильно и глубоко въелся в мышление здешнего общества. И ведь он проник не только в высшие слои, так ещё и в обычных цветёт буйным цветом.

Хоть женщин в Империи Эдарт не презирают, не считают вторым, а то и третьим сортом, как в одном из соседних государств, но слишком большой свободы им всё равно не даётся. Не смогла как-то выделится среди других — будь любезна сильно не отсвечивать и быть хорошим приложением к семье или к мужу.

Поэтому я не удивлена, что маньяком, что вот уже целых полгода шалит в подворотнях аж самой столицы, оказалась именно женщина. Не выдержала трепетная душа. А уж если следователи додумались, что она ещё и из аристократической семьи — хотя совсем не представляю, что их подтолкнуло к такой мысли, — то дамочка явно с психическими заскоками.

Убивает она всех изменников обоих полов, дам лёгкого поведения и, что хуже всего, детей-бастардов, которым и так несладко. Я, конечно, не берусь судить бедняжку за её поистине отвратительные поступки и явно нездоровое влечение к «испорченной крови». Но! Из-за этой чокнутой белоручки возникли проблемы и у меня! А это не есть хорошо.

Нет, меня ни капельки не тревожит постоянная слежка одних нанятых соглядатаев и постоянный присмотр других. Для меня что они есть, что их нет — одно и тоже. Вот только теперь, с увеличением количества умерших в городе и пригороде, у меня прибавилось забот, проблем и соответственно работы. Будто до этого её было меньше!

Очередной отчёт об неспокойном и неправильном поведении магии недалеко от второго пригородного кладбища. Надоело, честное слово. Снова духи бушуют, а вызывают меня, потому что никто другой не справится. Будто некромантов в том районе мало, чтоб немного утихомирить неправильные эманации хотя б на время.

Я с силой отбросила документ на другой конец рабочего стола к стопке собратьев со средней степенью важности. Не до возмущений астрального порядка сейчас, вот совсем!

Отодвинув кресло, встала и отошла к окну, чтобы дать отдохнуть глазам. И будто по команде дверь в кабинет тихонько приоткрылась, а из образовавшейся щели показалась голова дворецкого. Он явно поджидал где-то поблизости хоть какого-то сигнала, коим и стал скип ножек кресла об пол, а теперь ждёт распоряжений.

— Если обед готов, то пусть подготовят малую столовую. Я буду обедать там, — не оборачиваясь приказала я.

— Как прикажете, — тут же отозвался мужчина и исчез выполнять поручение. Лишь торопливые удаляющиеся шаги выдавали его нервозность.

Ещё бы он не нервничал! Уже третью неделю и его достают вечные перебежки шпионов под окнами, постоянно незапланированные явления проверяющих и шёпотки прислуги обо всё этом. Бедный мой мажордом. Нужно будет увеличить его жалование за этот нелёгкий период, а потом ещё и дать недельку-другую отдыха. Пусть переведёт дух, подлечит нервы, потискается нормально с женой, а то уже жалко смотреть на то, как они украдкой взглядами обмениваются и мимолётно обнимаются, когда, казалось бы, никто их не видит.

Эх, любовь! В этом мире её встретить почти нереально. А если и попадается, то чаще несчастливая, ведь большинство браков, даже среди простого населения — уж в нашей стране точно, — это браки договорного порядка. Хорошо, если пара поладит, засимпатизирует или будет хотя бы уважать друг друга. А если нет? Это же мука до конца дней, ведь в Эдарте нет разводов.

Странно, что браки одобряются и скрепляются магией аж до смерти одного из супругов, но при этом не учитывается само счастье народа. Конечно, в случае с аристократией всё понятно — это попытка сохранить побольше «чистой» крови. Но почему тогда вместе с брачными обетами от супругов не требуют и верности?

Во-первых, видимо, из-за того, что хоть так кто-то из них может и с любовью быть, но при этом не забыть свой долг перед семьёй. Во-вторых, как мне кажется, если бы его всё же давали, то вся эта ситуация с маньячкой просто бы не случилась.

Нет, ну реально! Женщина же кукухой не от счастливой жизни поехала. Наверняка, основная проблема именно в изменах ненавистного ей супруга, который держит её лишь как придаток и матку, что должна лишь дарить ему наследников. Небось ещё и руку поднимает часто.

— Тогда нет ничего удивительного, — выдохнула я, переминая в руках веер.

Встаёт только вопрос — а знают ли подобное следователи и дознаватели? Догадались ли? Вроде умом обделены не должны быть, особенно те, которых из своих личных тайных канцелярий выделил на это дело сам Император.

— Снова обдумываешь эту убогую ситуацию? — раздался голос бабули почти рядом. Вот кто-кто, а она лучше всего понимает мои тревоги.

— Можно и так сказать, — вновь не удержала тяжелого вздоха. — Это слишком давит даже на меня.

— Не удивительно, столица вся тонет в эманациях ненависти и боли, смотреть страшно, — хмыкнула бабушка.

Старшая леди нашего рода подплыла ближе к окну, чтобы взглянуть на мир снаружи хоть глазком. От дневного света её фигура стала ещё более прозрачной и незаметной. Что ж, будучи давно мёртвой, она стала куда лучше понимать духовных и посметрный мир, чем при жизни. Поэтому её слова о волнении астрального фона над всем городом нужно воспринимать куда как буквально.

— Да, почти большая часть приходящих ко мне отчётов только об этих эманациях и состоит, — согласилась я, через плечо оглядываясь на три ровные стопки документации в левой части стола. — И ведь даже половина из них совсем не от служб Имперского надзора.

— Тогда отошли их обратно или передай лорду Зедарду — вроде он теперь этим занимается, — отмахнулась бабуля. — Если нет печати Императора или его заместителя в этом деле, то таким ты заниматься не обязана. Пусть посылают соответствующий отдел духовенств или вовсе некромантов. Их на службе короне пруд пруди. А ты у нас одна.

В последней фразе было столько тепла и любви, что в груди снова сжимался мягкий комочек счастья. Эта женщина подарила мне замечательное детство, отдала всю себя, чтобы поднять меня, дать твёрдую основу для спокойной и уверенной жизни — как в нашем аристократическом обществе, так и в магической её составляющей.

И я ей безмерно благодарна. Особенно, если учесть нашу не совсем родственную связь.

Нет, телом я ей родная внучка, кровь от крови её, плоть от плоти. Но вот душа… Душа моя не от мира сего. Буквально. Ведь я, если так можно сказать, попаданка. Правда, не я сюда попала, а меня сюда принесли, дали моей душе тело, почти новую жизнь. Так что я скорее что-то среднее между перерожденкой и попаданкой.

И всё равно, бабушка приняла меня как родную. А ведь такая гордая, сильная и волевая женщина даже бы божественную волю моего появления здесь послала бы, если бы захотела. Но даже такой мне она была рада, была благодарна, хоть и истинную душу внучки было уже не вернуть.

Да, хорошее было тогда время. Спокойное. Если можно назвать спокойным гнев бывшего, но тогда ещё действующего Императора Андариана на членов из своей семьи, из-за которой погибла часть моей. Тогда многие сбледнули, когда он пошёл в разнос, и его люди прошерстили всю знать от и до, вдоль и против шерсти. Но зато стало спокойнее на следующие двадцать лет.