Немного побродив по площади, попутно приобретя что-то из продуктов, спутники подошли к п рилавку с украшениям из Египетского фаянса. А вот эти вещи Вадим определенно видел. Он видел их в одном из стримов, где никому неизвестный блогер нашел в туристической поездке некую брошь в виде бегемота и выставив на интернет-аукцион выручил почти триста тысяч долларов.

      - Всего два динария для достопочтенного посланника Рима, - учтиво, замерев в небольшом уважительном поклоне, произнес продавец. Судя по одеяниям тоже далеко не простолюдин.

      - Два динария это много или мало? И есть ли у меня хоть один? - подумал Ремус.

      - Какие украшения господин желает? - поинтересовалась Исора, которая на рынке, кстати, ни за что ни разу не заплатила.

      - Похоже, что ее здесь хорошо знают и ей нет необходимости носить с собой кошель с монетами, - предположил посланник. - Расчет происходит, видимо потом, в виде местного аналога нашего безнала.

      Вадим молча указал на одного из бегемотов максимально похожего на находку блогера. Продавец, поклонившись еще ниже, передал брошь легату и вернулся в изначальное полусогнутое положение, в котором находился все время, пока легат стоял у прилавка. Взглядом легат показал Исоре, что можно двигаться дальше. Исора вопросительно посмотрела на фаянсового бегемота и Ремус в ответ протянул руку, аккуратно взяв пальцами безделушку. Бегло осмотрев ее и не почувствовав никакой мифической связи с эпохой, легат сунул ее в карман и они двинулись дальше.

      Совершив еще несколько покупок, хорошо нагрузив надетую как рюкзак корзину на плечи рабыни, они двинулись в сторону от рынка по большой, но менее забитой людьми улице. Пройдя метров двести Ремус стал ощущать неприятный запах, похожий на вонь деревенских сортиров прямого падения. И чем дальше они шли, тем больше эта вонь усиливалась, становясь почти невыносимой, вызывая первые признаки тошноты. Но судя по полным безразличия лицам прохожих, эта вонь, как от годами нечищенной выгребной ямы, кроме легата никого особо не занимала и лишь он он один не мог скрыть явного отвращения, выраженного скрюченной гримасой на его лице.

      - А вот похоже и источник зловония, - подумал Ремус, проходя мимо руин, отделенных от улицы невысоким и редким частоколом, совершенно не скрывавшим всю картину разрушений. Похоже, что ранее это было невысокое одноэтажное здание с красиво оформленным фасадом и высокими колоннами на входе. Здание как будто сложилось в центре. Как будто провалилось в глубокую яму, расположенную прямо под ним. При этом некоторые куски стен и крыши были разбросаны по огороженной территории. - Древнеримский теракт? - подумал про себя легат. - Судя по оформлению здесь располагалось что-то важное, но почему так воняет? Это что элитная свалка дерьма и место гниения тушек подохших животных, обслуживающая всю империю?

      - Что здесь произошло? - с трудом сдерживая рвотные позывы поинтересовался Ремус.

      - Взорвался туалет, господин, - спокойно и безразлично ответила Исора, будто ее просто спросили который час.

      - Взорвался туалет? - округлив от удивления глаза переспросил легат.

      - Да, господин. Четыре дня назад. Слава богам это произошло ночью и никто не пострадал, - короткими отрывистыми фразами ответила Исора.

      - Его что, взорвали? - продолжал недоумевать легат.

      - Нет, господин. Газ взорвался, - с тем же выражением ответила Исора.

      - Дальше я расспрашивать не буду. По ходу и так выгляжу каким-то идиотом, у которого у единственного вызывают удивление “элементарные” вещи, - подумал легат и двинулся дальше по улице, торопясь удалиться от туалетных руин, вони и конфуза.

      Заметно ускорившись господин и рабыня преодолели с километр, свернули во двор, где перед ними предстало здание с такими же колоннами как у взорвавшегося здания. Из здания шел сильный запах (даже с небольшой дымкой) мягких благовоний. И надо отдать им должное, они перебили собой все окружающие запахи и пахло только ароматными благовониями.

      - Еще один туалет? - молча предположил легат. Оценив внешний вид здания, он никак не мог представить, что все это один большой туалет. Здание дорого выделялось среди обычных однотипных известняковых домов огромным количеством мрамора в конструкции, резными козырьками на крыше в виде лепестков оливковой ветви. Колонны элитного сортира были целиком из мрамора, а некоторые элементы отделки бордюров, окон и дверей были украшены золотом. Хотя, может это и не золото, но по мнению легата выглядело именно как оно.

      Поняв, что его сюда привели не с целью похвастаться убранством отхожего места, легат двинулся прямо в здание, про себя моля местных богов не опозориться перед присутствующими в здании и не сделать свои дела в какой-нибудь не тот кувшин. И в момент самого пика нахлынувшего беспокойства Исора громко вслед сказала:

      - Господин, мне идти с вами, чтобы нагреть вам место? - окончательно добив легата.

      - Что? Какое еще место? Что она еще придумала? - легат снизил темп и уже совсем не спеша двигался в здание, пытаясь выиграть время, чтобы продумать что делать: какое дать объяснение, если он попадет в неловкую ситуацию при совершении привычного обряда, не нарушая совершенно незнакомые ему правила и не оскорбляя ничьих чувств в незнакомом месте.

      - Нет, - коротко бросив не поворачивая головы, Ремус ускорился, решив, что хватит с него присутствия посторонних при справлении нужды. Он помнил какой дискомфорт испытывал утром, когда Исора стояла прямо напротив кушина и он все ждал, что она вот-вот наклонится лицом вплотную к кувшину и будет словами поддержки и наставничества поучать и приободрять его.

      Живой гул голосов в помещении без дверей располагавшегося сразу после большого холла немного насторожил его. Зайдя внутрь он обомлел. В большом помещении размером с приличный офис вдоль каждой стены, вплотную к ней, прилегала громоздкая мраморная скамья, больше похожая на подиум, с отверстиями. Отверстий навскидку было порядка тридцати и почти половина из них были заняты. Вдобавок к этому у каждого второго сидящего рядом находился личный раб.

      Посетители вели непринужденную беседу совершенного не обращая внимания на естественные физиологические звуки издаваемые друг другом, дополнительно усиливаемые эхом большого пустого пространства, находящегося под первыми прототипами современных унитазов.