«И это ждёт Акефамия?» – произнесла Аритория. Она не желала, чтобы Акефамий так же начал ненавидеть свою работу, как и она. Самое ужасное в мечте – это разочароваться в ней, после её достижения. А Акефамий жил своей мечтой, не видя и не обращая внимания на всё остальное. Но все подобные мысли сменились привычными для жителей столицы. После чего, Аритория легла спать.

И пока Аритория спала крепким сном, Акефамий страдал от кошмаров. Ему виделась картина, как он, будучи пятилетним мальчиком, покидает Кибил. С каждым шагом от родного города, его мать рассыпается словно песок, а отец становится ближе. Но остановиться он не может и ему приходится наблюдать, как приближаясь к отцу, его мать поэтапно развевается по ветру. Он желает всё это прекратить и остановиться, но, при малейшей попытке прервать свой марш, он делает лишь более уверенный шаг от матери.

Когда её руки и часть лица обратились песком, под потрескавшейся кожей начал виднеться скелет. На этом моменте Акефамия охватывает ужас и с криком он старается остановить самого себя. От чего начинает шагать ещё быстрее, а его рот непроизвольно закрывается. Он хочет кричать, пытается, но не может, а подойдя к отцу и обернувшись, вместо родной матери он видел лишь оголённый скелет.

Страх и паника охватили его, но тяжёлая рука отца развернула его голову к себе. Стоя прямо перед отцом, Акефамий не мог пошевелиться. Отец смотрел в глаза Акефамию, не моргая и не отводя взгляд. Это продолжалось на протяжении минуты, после чего отец выполнил воинское приветствие, положив правую руку на своё левое плечо. В этот момент Акефамий непроизвольно повторил за отцом. Попытка противостоять и взять контроль над самим собой не увенчались успехом.

Отец Акефамия, после окончания приветствия, опустил правую руку и пошёл навстречу сыну. Акефамий так же выполнял действия за отцом, не имея возможности взять контроль над своим телом. Они шли навстречу друг к другу и в момент, когда должны были столкнуться, Акефамий получил контроль над своим телом, но не отца, не матери уже не было. А в место абстрактной дороги от Кибила к отцу, Акефамий попал в Логем-Ирсум, где ему приказали публично убить Кавелия. Любая попытка уйти от него или бросить короткий меч, приводила к повторению сцены с приказом.

Крики о нежелании убивать и бездействие привели к повторной потере контроля над собой. Акефамий, не по своей воле, поднял меч и нанёс удар по загривку, но удар был слишком слабым, от чего на весь Логем-Ирсум раздался крик Кавелия. Его крики быстро прекратились повторным ударом, после которого голова упала на землю.

Акефамий вновь получил возможность распоряжаться своим телом. На его руках была кровь, а голова перевозчика, лежала отдельно от тела, перед его ногами. После чего крик продолжился и его источником являлась отрубленная голова, а обезглавленное тело накинулось на Акефамия. Оно принялось душить его, пока крик становился всё громче и громче. Любые попытки вырваться из рук обезглавленного тела были обречены на провал, пока его взор не накрыла беспросветная чёрная пелена.

Проснувшись от кошмара и резко открыв глаза, он увидел, как Аритория будит его со словами: «Вставай, они уже собираются, а ты всё спишь!». Акефамий вскочил с кровати и несколько секунд стоял в непонимании.

– Они уже собрались, а ты всё спишь! – повторила Аритория.

– Кто?

– Летории с новобранцами, перед лабелем.

– Я проспал! – воскликнул Акефамий и направился к выходу из заведения, в котором купил комнату.

Аритория уже поняла, что Акефамий не блещет воспитанностью и пунктуальностью, посему приняла его молчаливый побег как благодарность. В это время, бегущий по ступенькам и коридорам, будущий леторий пытался осознать, что за кошмар ему снился, но не смотря на все суеверия, он больше торопился к лабелу, нежели к разгадке кошмара.

Выбежав из заведения, Акефамий, пробираясь сквозь поток жителей, торопящихся на работы, искал короткий путь до места сбора новобранцев, но, так как жилой район формировал коридор, ему ничего не осталось как двигаться вместе с остальными.

В этот момент Акефамий начал ненавидеть себя за свою непредусмотрительность и его не волновало, что в этой ситуации он не был виноват. Зато он нашёл лишний повод оправдать Кавелия, который был груб по отношению к нему. Также, двигаясь с жителями, он нашёл время интерпретировать свой сон, как вину перед матерью. Пока Акефамий плыл по течению улиц Лагрима, он стал искать поводы, чтобы самого себя упрекнуть и его не волновало, что так он вредит только себе. В результате, когда он добрался до места сбора, на нём не было лица и больше он походил не на летория, а на обиженного ребёнка.

– Я думал, что ты уже не придёшь, – сказал люрр, сидевший за столом в момент первой встречи. – Где тебя носило, – произнёс он, встав из-за стола, – почему все должны были тебя ждать?

Акефамий молча смотрел в пол. Он не знал, что ответить руководителю армии и не хотел ничего говорить, но ситуацию спасла Аритория, которая бежала за Акефамием. Добравшись до новобранцев и махая рукой, она повторяла одну и ту же фразу: «Акефамий, ключ!».

Приблизившись к нему, она остановилась и, схватившись за его плечо, произнесла:

– Ты ключ… отдать забыл…, – сказала она на выдохе с большой паузой, стараясь отдышаться.

– Вопросов больше нет, – произнёс люрр. Отдай ключ и возьми снаряжение.

Акефамий поднял взгляд и, обернувшись, увидел Ариторию. На протяжении всего времени он просто не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Аритория, увидев его лицо и поняв, что происходит, попыталась привести его в чувства:

– Акефамий, ты близок к своей цели, к своей мечте, возьми себя в руки. Я не видела своей мечты и не шла к ней. Теперь я провожу дни на работе, которую ненавижу. У тебя есть шанс, которого нет у большинства других липирийцев.

Акефамию была непонятна мотивация Аритории. Она знала его всего один день, и их ничего не связывало, и личный опыт Акефания, в вопросе внезапной доброты, не позволял принимать её слова всерьёз, но они смогли развеять гнетущие мысли.

– Спасибо, – произнёс Акефамий и передал ей ключ.

Она стояла и провожала Акефамия взглядом до места, где стоял люрр и выдавалось снаряжение. Такие резкие и контрастные переходы от одного состояния в другое, вызывали у Аритории вопросы. «А он точно понимает, на что идёт?» – прозвучало у неё в голове, после чего Аритория отправилась обратно.

Акефамий продолжал молчать, но, подходя к люрру, он всё больше понимал, что если отгораживаться и отводить взгляд, когда тебе задаёт вопрос один из руководителей армии, то это не приведёт ни к чему хорошему. Акефамий решил повлиять на сложившуюся ситуацию и после того, как получил снаряжение, обратился к руководителю армии со следующими словами:

– Простите меня, – произнёс Акефамий, чем вызвал недоумение люрра и всех остальных новобранцев с леториями.

– Прекратить! – воскликнул люрр. Подобная ошибка наказуема, и в следующий раз ты точно не опоздаешь. К тому же ты не имеют права обращаться ко мне напрямую. Ты – новобранец и теперь ты переходишь под руководство летория, которому тебя и передадут. Он, в свою очередь, и будет передо мной отчитываться, а теперь встал в строй.

Держа выданное снаряжение, Акефамий встал в строй к рекрутам. Они все, как один, смотрели на него. В их лицах читался один и тот же вопрос: «Кто он и что он здесь забыл?». Прожигающие взгляды оторвались от Акефамия после громкой команды люрра: «Внимание!»

– Сейчас каждого из вас выберут летории, которых назначили для обучения новобранцев. Ваша обязанность выполнять их указания и добраться до крепости Арпил, где и будет проходить основное обучение. Вы будете находиться в постоянном пути, маршируя и демонстрируя свою выносливость и силу, – произнёс люрр монотонно. – Если вы не дойдёте до крепости, – его манера речи резко изменилась, – то выданное снаряжение заберут другие новобранцы. На вас никто не обратит внимания, если вы сдадитесь. Леторий – это тот, кто должен следить за порядком на улицах и быть готовым ринуться в бой, чтобы защитить королевство, – сказал он, вкладывая в свои слова всё то, что воспитывалось в нём с самого начала службы. – Если вы слабы, но сами этого не знает, Липир всё расставит по местам и одарит милостью лишь тех, кто готов.