В зале повисла тишина. Взмахнув русыми волосами до плеч, облаченный в латы новый правитель Фатаса изрек.

– Я Родерик де Фатас приговариваю Дурдиана к испытанию ямой. Если ты продержишься до первого обеда, то будешь жить. Тот, кто нанесет тебе смертельную рану, получит тысячу кубометров кислорода.

Все вдруг в зале посмотрели на старого князя. Изо рта у него текла слюна. А глаза влажно блестели.

Небо посерело. Дурдиан сидел на скамье, разглядывая решетку. Может быть, зря он выложил все сразу. Почему было бы сначала не узнать, кто правит сейчас Фатасом.

Быть может стоить предложить какой-нибудь выход. Ну, например, сказать, что ковчега давно нет. Сгорел, затонул в болоте. Ну, мало ли.

Ковчег. Еще ребенком они лазили по огромному кубу на окраине Гриссады – столицы Фатаса.

Нет. К черту такая трусость. Он все сделал правильно и теперь его ждет испытание ямой.

Испытание ямой… Дурдиан посмотрел на свои руки. Они тряслись. Как-то ребенком его привели на казнь какого-то провинившегося война.

Он стоял как скала в центре каменного мешка и ждал своего оппонента. С мечом в руках. Он убил первого нападавшего, но был тяжело ранен. Следующий в очереди попросту его добил.

Тогда Дурдиана совсем не затронула эта казнь. Как хорошо, что там внизу оказался не он. Уж с ним этого точно не должно случиться. Он будет жить всегда.

Нет. Жить ему оставалось считанные часы – до первого обеда. Какой же он идиот?

Когда в камеру пришли стражники, то казалось, что это не к нему вовсе. Лица их были суровы и беспощадны.

Старенький распорядитель Жердуа нес латы. Толпа должна была насладиться зрелищем и агонией – поэтому осужденные на казнь должны были попробовать себя защитить.

Латы были массивные, но чрезвычайно легкие.

– Рубящие удары не пройдут, – сказал бархатным голосом распорядитель. – А вот если попробуют ткнуть и попадут между пластинами, то можешь изойти кровью.

– Я понял, – не своим голосом сказал Дурдиан.

– Ну же, поднимите голову милорд, у вас есть шансы продержаться до первого обеда. Против вас будет шваль, у которой нет денег на еду. Вы с детства занимаетесь фехтованием. Вас тренировал сам Хитон. А он лучший во всем рукаве.

Распорядитель помог юноше облачиться.

– Ваш отец будет присутствовать. Постарайтесь не упасть в грязь лицом.

– Да, – отрывисто сказал Дурдиан.

– Так вы занимались фехтованием на Трите?

Дурдиан, округлив глаза, смотрел на распорядителя и покачал головой.

– Понятно, – скорбно кивнул старик.

А потом они шли по длинным коридорам, и пришли в зал, где стояли яства: мясо ягненка, птицы, змеи, а также всевозможные фрукты.

– Вы можете поесть, только не налегайте особо, – вздохнул старик.

– А можно латте? – поинтересовался Дурдиан присев на лавку.

– Да, конечно, – кивнул лысоватый и очень худой сотрудник.

Через некоторое время перед Дурдианом, аккуратно щипавшем ягненка, поставили кружку с зеленой жижей.

– Что это? – спросил юноша, вглядываясь в кружку.

– Латте, – невозмутимо отвечал лысый.

– Оно не такое, – покачал головой Дурдиан.

– Все правильно, – пожал плечами лысый. На всякий случай он взглянул в кружку.

– А как вы его готовите? Просто… я в детстве улетел с Фатаса.

– Кофейные зерна перетираются с болотной травой айсек. Потом варится три часа. И в конце уюпль сует сюда свой половой орган.

– Уюпль – это такой монстр похожий на свинью, – вспомнил Дурдиан. – А зачем?

– Как зачем? Такой рецепт.

Дурдиан покрутил жижу в руке.

А затем поднес ко рту и хлебнул. Пожевал губами.

– Кто знает, может, не доведется, – натянуто улыбнулся он.

Когда Дурдиан вставал со стола, то извинялся. Когда наткнулся на стражника на выходе – принес прощения. Потом вновь, когда его повели по коридору. И вновь, когда он выходил в яму и толкнул стражника на выходе.

Это был огромный диссонанс. Яма вовсе не напоминала гладиаторскую арену. Скорее больше отсылала к гигантскому колодцу. Тем не менее, это была арена. С одной стороны заходили преступники – с другой те, кому нужны были деньги – палачи.

Яма располагалась в отдалении от замка в одной из хозяйственных пристроек.

Когда Дурдиан вышел наружу, то сразу увидел брата и отца. Они сидели, облаченные в черную одежду и сверху взирали на младшего наследника, приговоренного к смерти за предательство.

Родерик восседал на троне и при этом отчаянно что-то жевал. Где-то сидел Хитон.

Яму окружала знать – старейшины в черных тогах с длинными бородами и не менее длинными ногтями, предводители кварталов, жрецы и их ученики.

Верховный жрец Термук вышел вперед. Он говорил долго и периодически переходил на визгливые ноты. Кадык его дергался пока он, кричал о повиновении власти Родерика, о предателях, мечтающих утопить планету в крови.

– Он сейчас изведает гнев воронов, – кричал он, указывая длиннющим ногтем. – Он жил среди тех, кто наплевал на его заветы. Тех, кто готов уничтожить родной дом, отдать на поругание врагам.

В толпе пронесся ропот. Внезапно жрец затих.

– Да совершится правосудие, – закричал он.

Дурдиан сам не заметил, как распорядитель появился у него за спиной и вручил ему длинный палаш. Эфес на одну руку был приятен на ощупь. А сам меч очень легким.

Дурдиан легко повертел его в руках. Инстинкты детства заставили его подбросить палаш, а затем также легко поймать. Страх не исчез, он просто стал его частью. Той, с которой он мог бы жить.

Клетка с другой стороны открылась, и на арену вышел мускулистый парень. Он был защитном комбинезоне, а поверх лежала меховая накидка. В руках у него была пика. Длинная и очень легкая. Очевидно, парень уверенно владел пикой, потому что он ничуть не боялся.

Он вышел и поклонился в сторону Родерика. Толпа замерла. Парень перевел взор на Дурдиана, а затем вдруг швырнул пику со всех сил. Полет этого оружия Дурдиан видел, словно в замедленном кино. Он уже понимал, что не сможет уклониться. Уж слишком стремителен был этот полет. Словно была это не пика, а судьба, которая предписала смерть парню.

Пика вонзилась в плечо. Это был удар такой силы, что Дурдиан полетел на землю. Палаш все еще был в руке, но она обмякла, словно студень.

А тем временем парень, не снимая меховую накидку, вытащил из-за пояса кинжал и устремился к Дурдиану.

Движения его были быстры, он словно скользил и уже знал, что будет делать каждую ближайшую секунду.

Дурдиан вспомнил, что сейчас в клети, еще дюжина противников – профессиональных палачей и авантюристов. Для них – мощных бойцов, участия в казнях в ямах было промыслом по всем колониям. И уж разумеется для них было настоящей удачей, разделаться с одним из претендентов на трон по приказу наследника.

В глубине души Дурдиан надеялся унести на тот свет хотя бы двух, трех противников. Но уж продержаться три часа – до первого обеда, а может даже до третьего обеда не надеялся вовсе, даром ли на Фатасе сутки длятся 34,5 часа.

К тому же, занятия фехтованием хоть и входило в подготовку на Трите, но было скорее побочной дисциплиной. К чему готовить людей сражаться холодным оружием, ведь сражаться придется на космических штурмовиках?

На академии в Трите готовили профессиональных камикадзе, которые должны были умереть во время первой волны атаки.

Кто-то должен прорваться сквозь оборону и нанести чудовищные потери головным кораблям.

Тактика только одна – умереть.

А вместо этого он умирает в яме на родной планете, не справившись даже с первой атакой какого-то нищего бродяги без рода и племени.

И сейчас его зарежут как барана. Его – парализованного от боли и страха на дне ямы, куда обычно справляют малую нужду прислуга из замка. О как глупо!

Словно жертвенный агнец он сейчас идет на заклание перед лицом кучки торжественно выглядящей родни.

Парень приблизился и отвел руку для контрольного удара. Он конечно же метил в шею. При этом он наступил на руку, блокируя возможность ответного удара.