– Постовой! – крикнула она.
Дверь открыл мужчина в спецовке.
– Позовите врача, у него начинается.
– Да не надо никакого врача, – пытался успокоить ее Рутра. – Все нормально. Я так рад, что это была ошибка машины.
– Ну да, которая с Вами разговаривала.
Рутра понял – произошло что-то неординарное, раз он здесь оказался, но верил, что все встанет на свои места, за ним придут из центра «Зеро».
– Я понимаю, что это неправдоподобно, но оно так и должно быть. Эти фото сделаны…
Рутра замолчал. Он понимал, что при любых обстоятельствах он не имеет права рассказывать, кто он и откуда. Он ведь достоверно не знает, кто эта женщина на самом деле, где он находится. Возможно, это такая же разыгранная ситуация, как и прошлые.
– Чего Вы замолчали? Рассказывайте, – с блеском в глазах сказала она.
Рутра перебрал концепции диалога в уме, потом спросил:
– Почему Вы считаете, что их убил я?
– На них масса Вашего биоматериала. И на оружии тоже.
– На каком оружии?
– На том, что Вы использовали. По нему отдельный вопрос. Откуда Вы его достали? Возможно, Вы связаны с торговцами оружием. Возможно, Вы убирали следы. Возможно, это Ваши подельники и связные.
Рутра стал понимать весь драматизм своего положения и все же пытался найти ответ на ключевой вопрос: как он оказался в притоне. Его предали? Вычеркнули из программы? Тогда почему не убили? Навыки у него остались, он по-прежнему мог видеть то, что незначительно для обычного взгляда, делал умозаключения на основе чтения мысли по мимике человека. Рутра внимательно смотрел на ее действия и манеру поведения, на разговор, жесты и вычислил, что она что-то скрывает и пытается выдать ложь за действительность. Рутра сделал вид, что ничего не понял, и прикинулся простаком.
– Честно Вам говорю – я никого не убивал. Я на самом деле не помню, что было, как я там оказался. Кстати, какое сегодня число? Скажите, пожалуйста.
– 18 января, – ответила она.
Ответ ее настолько поразил Рутру, что он воскликнул:
– О боже, не может быть! Что же они сказали моим?
Рутра хотел схватить голову обеими руками, но левая отдернулась и повисла, прикованная наручниками. Он правой взялся за голову, вытер пот с лица.
– Что я натворил! – завопил он.
Она при этом смотрела на него непонимающим взглядом. По крайней мере – выглядела именно так, возможно, мастерски играла.
– Я находился в коме? Сколько дней назад Вы меня нашли?
– Вы здесь три дня.
– О господи… Вы даже не представляете, что происходит, – бубнил Рутра.
– Ошибаетесь, – заявила она, качая головой. – Я-то уж точно знаю, что происходит. Вы пытаетесь «косить» под дурачка. Но, уверяю Вас, ничего не выйдет, срок получите вполне реальный. Советую пойти на сделку со следствием, не дурачиться, не упираться, не врать. Все чистосердечно расскажите и избежите самого сурового наказания. Вы еще достаточно молоды, так что успеете пожить на воле.
Рутра слушал ее, и ему казалось, что это происходит во сне, так как его мозг не мог это принять за реальность.
– Да Вы понимаете, что говорите? Я ни в чем не виноват.
– Да только факты криминалистических экспертиз говорят о другом. Рассказывайте! Где, когда Вы с ними познакомились?
Она показала на фото. Рутра, понимая весь ужас своего положения, все же не выдержал и высказался:
– Вы выполняете чей-то указ? Вам надо меня «расколоть»? Надо, чтобы я ошибся, рассказал то, что не должен? Это часть проверки? Я не буду ничего говорить. Я требую связи с адмиралом Хентом.
– Кто такой адмирал Хент? – спросила она без эмоций.
Рутра заметил ее нестандартное поведение, понимал, что она что-то хочет выведать, но у него не было другого выхода.
– Позвоните в отдел аналитики ГРУ и спросите, кто такой адмирал Хент. А заодно и про меня не забудьте.
– Ну все, опять началось.
– Вам что, трудно позвонить?
– Я же Вам говорила, мы уже все проверили. Что за ахинею Вы несете? Какой адмирал Хент?
Рутра подумал: «А действительно, какой адмирал Хент?» Он стал догадываться, почему использовались поддельные имена и клички. Правда, Рутра и раньше это понимал, но не думал, что окажется в такой ситуации сам. «И что делать? – думал он. – Как быть? Если это розыгрыш или часть программы, можно молчать; в конце концов – всем надоест. А если нет?» Где он был месяц? Может, так от него решили избавиться? Но какой смысл? Можно было его оставить и на полигоне. Тут что-то не то. Сначала надо выяснить – это постановка или реальная ситуация. Позвонить домой тоже нельзя, даже если разрешили бы. «Побег, только побег», – решил Рутра.
– Хорошо, Вы мне не верите, но я знаю только такую историю о себе. Расскажите, пожалуйста, что Вы знаете или выяснили обо мне.
– Я же говорю – Вас нет ни в одной базе данных. По Вам работают, проверяют фото, отпечатки.
– И что, ничего не нашли?
– Нет.
– Может, я инопланетянин? Может, меня клонировали?
– Скоро Вы шутить перестанете. Рассказывайте по существу.
– Что? Я Вам честно говорю, я ничего не помню. Вы же говорили, что пользуетесь методикой допроса. Что же Вы тогда не выяснили?
– Хотите нас одурачить? Вы прекрасно понимаете, что такими, как Вы, занимаются спецорганы. Если бы Вы являлись обычным гражданином, то обязательно присутствовали бы в картотеке. У Вас был паспорт?
Рутра понял, что она не просто поинтересовалась этим. Это и была часть методики, когда просто, но неожиданно, спрашивают о простых вещах, ответ на который выявит ложь допрашиваемого. Понимая это, Рутра, разыгрывая роль, ответил:
– Паспорт? Он же у всех должен быть. Значит, и у меня.
– Так где же он?
– Я не помню. Ну честно, – Рутра решил «давить» на жалость.
– Не помните?
– Не помню.
У нее зазвонил сотовый телефон.
– Да, я с ним беседую. Да, то же самое, только он в полном сознании. Говорит то же самое.
Потом она долго молчала, слушала, иногда оглядываясь на Рутру. Он понимал, что речь идет о нем, о чем-то важном. Видимо, они что-то выяснили. Или его нашли свои. Женщина аккуратно и медленно оторвала трубку от уха, тяжело выдохнула, обернулась к Рутре и, пристально посмотрев на него, сказала:
– А я Вам вот что скажу. Вы – шпион засланный, причем не простой, а прошедший специальную обработку, поэтому мы ничего конкретного не смогли выяснить, но теперь Вами будут заниматься компетентные органы из того самого ГРУ, в котором Вы якобы важная персона. Это так ведь?
Рутра даже не моргнул. Ни один мускул не дрогнул. Он понял, что это тоже часть методики допроса.
– Не знаю, мне всю жизнь хотелось быть важной персоной, как Вы, извините, выразились, в спецслужбах, поэтому мне кажется, что так оно и есть, другого я ничего не помню.
– Там Вас заставят вспомнить, там раскручивают даже ту память, которая закручена по методу проекта «Ультра».
Рутра знал, о чем она говорит. Этим, скорее всего, она и выдала себя. Было маловероятно, что следователь, даже такой важности, упомянул бы в качестве примера именно эту методику. Однако открывшиеся новые обстоятельства усилили сомнения Рутры. Если Ольга до этого говорила правду, если по какой-то невероятной случайности он был «потерян» своими, то теперь его должны были найти. А если нет? Возможно, отгадка была в том, что она упомянула проект «Ультра», «промывание мозгов». Она встала, направилась к двери.
– Можете расслабиться, скоро за Вами придут, – сказала она с издевкой и вышла.
Рутра лег. Мысли бегали в голове. Он только сейчас сообразил, что находится не в обычном состоянии, с ним что-то происходит. «Неужели они реально вкололи мне психотропные вещества?» – подумал он. Он лег как можно удобнее. Надо было расслабиться и перебрать в голове все, что он знал об этих проектах. А знал он многое, поскольку изучал.
В конце 1940-х годов в Управлении технических служб ЦРУ был организован отдел, занимавшийся разработкой химических и бактериологических средств, предназначенных для воздействия на психику человека. С 1951 года его возглавлял доктор химических наук Сидней Готтлиб. Готтлиб занимался изучением возможности военного использования препарата ЛСД. В начале 1953 года он был поставлен во главе программы исследований тайного применения химических и биологических веществ. В апреле того же года директор ЦРУ Аллен Даллес утвердил ее название – проект MK-Ultra. Последний получил гриф «совершенно секретно» и не подлежал какой бы то ни было ревизии даже со стороны финансовых органов ЦРУ. Важнейшей частью программы, длившейся с 1953 года до конца 60-х годов, было испытание и разработка химических, биологических и радиологических средств, пригодных для использования в тайных операциях с целью контроля поведения человека. Задача проекта, в частности, заключалась в разработке такого препарата, при помощи которого можно было бы повлиять не только на поведение, но и на убеждения человека, в основе подрывая его лояльность «потенциальному противнику». Другими словами, вопрос ставился так: сможет ли ЦРУ с помощью таких препаратов делать шпионов. Для этого изучались химические вещества биологического происхождения, яды змей, насекомых, моллюсков, грибов, вирусы и бактерии, вызывающие оспу, холеру, сибирскую язву и другие заболевания, синтетические химические препараты. Соответственно, программа «Ультра» имела ряд подпроектов.
