Я не смог помешать мастеру Фу активировать технику забвения, но я смог ему сказать о его проигрыше.” – Гелевая ручка вдруг неуклюже скользнула по всему исписанному листу дневника Агреста.

— Дьявол! – Прыснул Нино и швырнул стопку листов в мусорную корзину, чем напугал окружающих его друзей. – Вроде бы урезали круг, а зацепку не можем найти!

” После возвращения в Париж, я понял, что мой план сработал и ЛедиБаг, чьё имя я забыл, скоро будет найдена.

Дело в том, что я разработал всю последовательность ходов своего плана так, чтобы спровоцировать Баг погнаться за мной в Нью-Йорк, в определённое время, определённого числа – во время сдачи второго семестра всей школы Дюпон. В итоге из последующего анализа я имею крайне узкий круг подозреваемых. Наверное должна быть очень уважительная причина не явиться на экзамен и два раза на пересдачу экзамена. Так же учитываются все известные мне и моей команде моменты, когда ЛедиБаг была замечена вместе с кем-то из круга подозреваемых. Ведь героиня не может одновременно и мир спасать и по городу гулять.

ЛедиБаг себя не выдала. После этого я решил приставить к каждой из подозреваемых объектов шпиона, следящего за их домами.

После Нью-Йорка и объявлений Баг об расформировании команд супергероев, каждый из хранителей стал через чур осторожный и можно даже сказать они перешифровались и перепрятались. База в заброшенном парке теперь не актуальна для них.

И всё же мне удалось приблизиться к раскрытию её личности, как никогда раньше.”

— Чего ты так орёшь? Тебя режут что-ли?

— Нет, зато мозги маринуют будь здоров. Мне нужен перекур!

— Да ты только сел! И часа не прошло, как ты опять берёшься за сигареты. – Перепалка между Ляифом и Сезер – вещь которую Агрест возненавидел всем своим сердцем, почти сразу после Нью-Йорка. Ну как их угомонить? Как вообще им объяснить, что их отношения это больные отношения двух собак. Надо же в таком возрасте ругаться, как взрослые.

Адриан был рад, если бы кто-то спас его от этих бессмысленных криков

— Я купила беруши, как ты просил. Там были силиконовые, я взяла обе пары. – Понимающе вздохнула Хлоя и, присев рядом, с интересом заглянула в дневник друга, который не спешил его закрывать от любопытных, голубых глаз.

— Спасибо Хлоя. В городе по-прежнему тихо?

— После того, как здесь появились американские солдаты, даже Месье Рамье утих и перестал кормить голубей. — Адриан сжал переносицу, скользнув по закрытым векам, надовил на глаза.

— Порой мне кажется, что мой план имеет больше минусов, чем плюсов.

Тринадцать лет в городе Нью-Йорке не появлялись хранители, а тут сразу и Нуар разрушитель, которого боялась вся Америка, особенно Чикаго и Леди Баг, из-за которой ещё в девяностых у людей появилась ассоциация красного костюма со смертями.

Благодаря ордену, хранители укоренились, как образы дьяволов. Особенно у капиталистов, которым приходилось идти на сделки с орденом и финансировать чужой труд из-за шантажа благородного ордена.

— Как странно сложилась судьба. – Поддержала разговор Буржуа. – Команда шестнадцать боролась с Хаями Хадами, в мире не воцарился хаос. А в итоге люди всё равно боялись Дьявольского Кота и ЛедиБаг. Их страх остался прежним, чтобы наши предшественники не делали.

— Ты ошибаешься. Люди просто забыли всё хорошее, потому, что конец всё равно был горький. Нет смысла вспоминать добрые поступки хранителей, если на выходе люди получили всё те же убийства, даже если они ради добра.

— Ты так и не объяснил мне. Что произошло в Париже. Сейчас, когда снова зашёл разговор о последней битве ты говоришь обобщённо. – Хлоя точно заметила и готова была положить на кон свой талисман, что Агрест, закатив глаза, нахмурился. – Я ждала, пока ты соберёшь все пазлы вместе две недели. Думаю я готова услышать интригующую концовку этой истории.

Адриан не хотя, но повернулся к Хлое. Принуждённо вздохнув, недовольным голосом, заговорил:

— Ничего сверхъестественного там не произошло. Это была череда ошибок и решение мастера Фу, поставившее жирную точку. Всё вместе это привело отца к переломному моменту, где он не смог выдержать вины. — Обрисовав в общих чертах обстановку девяносто девятого года, Агрест надеялся, что таких набросков достаточно подруге.

— Он чувствовал вину? Столь мощная решимость Габриэля Агреста просто взяла и исчезла? – Играючи блондинка щёлкнул пальцем карандаш и тот отлетела к корке дневника Агреста.

— Да пойми ты. Даже у самого величайшего человека есть своя ахиллесова пята. И если попасть в неё, он падёт, в независимости от своей силы. Мастер Фу нашёл это слабое место в моём отце. Не легко было на это решиться ему. Уж поверь мне. Он взял его опору, его цель, стержень и превратил в ещё одну, наверное последнюю, ложь. – Нуар перевернул карту города Парижа и натянул пальцами бумагу в районе центрального парка, где был последний бой Бражника. – Да, он мог и глазом не повести, пойти продолжить убивать дезертиров, добить мастера и твою мать, Одри Леконтье. Однако..., его внутренние установки и принципы были дороже, чем самые могущественные силы. Человек без цели — ничто. Поразительно.

Очень мало тех, кто ценил бы такие человеческие качества превыше всего, но такие люди существуют. И он был таким.

“Как же мы так попали”

Не в силах почувствовать землю, Мастер Ван Фу продолжал ползти к своей ученице, Одри, которая так же, как и Эмили оказались без сознания. Цепляясь ногтями за камни пыльной, серой дороги, он тянул свою тяжёлую грудь над дорогой, волочил свои парализованные ноги.

Пройдя через межпространственные рамки, в сознании остались только Ван Фу, Габриэль и магистр Михаил, который доживал свои последние секунды жизни. Путь от Чикаго до Парижа, без подготовки, так неожиданно, да ещё и в такие опасные условия телепортации навредили объектам переноса.

— Одри. – Глухим, пропавшим голосом окликнул её старик, но даже не надеялся на реакцию, так как понял, что его слуховые рецепторы временно не работают.

“Нужно их разбудить, нужно разбудить. Уходите. Одри… .”

Миновал последний, гортанный всхлип Михаила. Стало ясно — Габриэль рассправился с ним. Задушив мужчину голыми руками, злодей бросил бездыханное тело на переломанные доски и расправился толстый слой пыли, будто новенькая скатерть легко ложилась на обломки.

— Остался последний магистр ордена. И это ты. – скучающим голосом, объявил Агрест.

“Эмили” – Из носа скатилась кровяная капля, щекотно засыхая на первом поступлении к коже. Дышать стало тяжелее, воздух потерял богатый кислород. Мастер Фу всеми силами пытался встать, но не получалось.

“Ребёнок, оставленный в одиночестве, в запертой комнате. С ним никто не хотел общаться. И даже когда его выпустили, все, кроме пятерых друзей, в ордене относились к нему пренебрежительно. Совет лгал и лукавил, пытался им манипулировать. И что в итоге можно увидеть?

Нет, орден хранителей, главная, деструктивная ветка, которая была испорчена ещё в зарождении. Ему уже предрекали геноцид. Лишь потому, что я не увидел ошибку новой культуры хранителей, допустил такое фиаско. Целая нация из-за меня заклеймена фашистами и аморальными уродами.”

— Я всё уничтожу. Мне никто не помешает. Ни ты, ни твои жалкие знакомые из тайного приюта. – Продолжал сыпать свой монолог Агрест.

Одри внезапно очнулась и повертев головой, уставилась на Габриэля. Она лежала рядом со своим наставником и видела, как Бражник смотрит на них.

Тут из неоткуда появилась Хаями, вывалившись из прорезанного сквозь пространство круга, тупым предметом упала на землю... .

Габи мигом переключился на неё, но ничего подлого от неё и ждать не следовало.

Хаями лежала на холодных плитах площади, задыхаясь и харкаясь кровью. Упав на спину, Хадами хватала губами воздух и старалась отключить на груди свой талисман, после чего ей стало легче.

Измазанная в крови, побитая, слабая. Ещё ни разу Бражник не видел Павлина в таком состоянии. Убивать даже противно.