По лицу Ксандры было видно, что она определённо не довольная сложившийся ситуацией. Мало того, что была оскорблена подобными словами, они здорово задели её самомнение, так теперь ещё последовало наказание за подобный проступок. Её привычное спокойствие и хладнокровие как рукой сняло: девица поморщилась, словно от пощёчины, ещё больше надулась, а на лбу залегла морщинка. В попытке что-то сказать она то и дело беззвучно открывала и закрывала рот, будто рыбёшка выброшенная на берег. Но в какой-то момент передумала и отвернулась в сторону.

Майкл же продолжил стоять рядом с отсутствующим взглядом. Из-за чего было непросто понять, насколько он расстроен и расстроен ли вообще. Смею предположить, что сынишке было до лампочки на все эти ограничения. Возможно, где-то в глубине своей мёртвой души он был даже рад.

Несколько минут я наслаждался негодованием Ксандры, это заметно поубавило степень моего гнева. Её давно было пора поставить на место, чтобы не зазнавалась лишний раз. Нет, ну серьёзно, а на что она рассчитывала? Что я ни о чём не узнаю? Закрою глаза на эту выходку и оставлю всё как есть? На что, мать её, она рассчитывала?

– Свободны, – холодно проговорил я, сложив руки на столе.

– Но… Сэр… – начала было девица, но тут же осеклась на полуслове.

– Вы ещё здесь? – не дал договорить. Смерил её взглядом, а затем молча указал пальцем на дверь.

Им ничего не оставалось, как хотя бы в этот раз повиноваться и, наконец, покинуть кабинет.

С тяжёлым вздохом я вышел из-за стола, поставил излюбленную пластинку Людвига Ван Бетховена, чтобы немного успокоить и без того расшатанные нервы.

Ещё утром казалось, что сегодня ничто не в силах испортить этот день. Я только сейчас понял, как же сильно ошибался: этот бессмысленный разговор просто вывел меня из себя. С трудом верилось, что подобная задумка принадлежала Ксандре. Ну не могла она так опрометчиво поступить. Девица слишком хитра, слишком умна и расчётлива. А значит, тут два варианта. Первый: либо она, по какой-то ведомой только ей причине, прикрывает задницу Майкла. Второй: ведёт какую-то собственную игру. Как первый, так и второй, оба варианта имеют место быть.

Только она не учла один «незначительный» факт: излишняя самоуверенность может обратиться против неё самой же. Она уже допустила ошибку, когда положилась на болванчиков. А сейчас у неё будет прекрасная возможность хорошенько подумать, прежде чем совершать ещё одну.

Дебра

Если в самом начале недели казалось, что она пролетит быстро, то сейчас смело могу сказать: я ошибалась. Даже походы на утренние тренировки, работа в салоне и общение с сотрудниками, не меняли того факта, что Дэвид до сих пор под домашним арестом. Пока я занималась своими делами, он безвылазно сидел на втором этаже. Приходилось всячески отвлекать себя от этой мысли, поэтому я с радостью бралась за обучение новых людей, которые вдруг решили сменить род деятельности. Правда их было немного: парнишка из отряда Билла, коренастый рабочий из бригады Уильяма и женщина средних лет из новоприбывших. Даже такая незначительная нагрузка была мне на пользу. Приходилось меньше думать о Дэвиде и недавней «просьбе» Марты.

Вроде бы всё шло свои чередом, я с головой погрузилась в работу, но где-то на середине неделе заметила, что Дэвид повадился спускать к нам в зал. Я обратила на это внимание, когда в очередной раз пришла после тренировки, а он уже сидел на диване в самом дальнем углу. Стоило не малых трудов, чтобы вообще не обращать на него внимание. Но, как назло, его пристальный взгляд с нотками любопытства сводил все попытки на нет. Не то чтобы он как-то мешал, но, по крайней мере, отвлекал это точно.

Сам того не зная, своим молчаливым присутствием Дэвид лишний раз напоминал, что по истечению этой недели мне придётся выполнять то, что хотелось меньше всего. И чем чаще я об этом думала, тем меньше переставала злиться на него. Я почти забыла о причине нашей ссоры. Не знаю почему, но вся злость постепенно куда-то улетучивалась, а на её место приходил стыд. Естественно, мне было стыдно перед ним. Вместо того чтобы послать «старшую» с её дурацкой «просьбой» ко всем чертям, я согласилась, а теперь очень сильно жалею об этом. Хоть она не оставила выбора, грубо говоря, решила всё сама, но можно же было попытаться отказаться.

– Деб, можно тебя на минутку? – раздался голос Сары с другого конца зала.

Девушка не торопясь убирала своё рабочее место, а когда я подошла к ней, немного виновато улыбнулась и тихо спросила:

– Ничего такого не подумай, но почему он постоянно там сидит? – она бросила короткий взгляд в сторону дивана, на котором сидел Дэвид, и снова посмотрела на меня.

– Понятия не имею, – пожала плечами. – Не проще ли спросить у него самого?

– Я, пожалуй, воздержусь, – усмехнулась подруга. – Просто стало интересно: какой смысл целыми днями сидеть на одном месте и смотреть на нашу однообразную работу?

– А какой смысл сидеть одному наверху? – парировала я с лёгкой улыбкой. – Любому бы это надоело. Вот он и решил немного разнообразить свой досуг.

Сара ненадолго задумалась, а затем вздохнула:

– Ты права. Прости, если вдруг обидела.

– Всё нормально. На самом деле, самой было интересно, но… – поспешно заверила я, но потом немного замялась. Не очень-то хотелось обсуждать эту тему, тем более в непосредственной близости от Дэвида.

Сара быстро сообразила что к чему. По её лицу прошла тень удивления, потом она вновь спросила:

– Так вы что, до сих пор не общаетесь?

– Нет, – без особого желания выдала максимально короткий ответ.

– Ла-а-адно, я тебя поняла, – протянула она и аккуратно покосилась мне за спину. – Не буду лезть с расспросами. Но, если вдруг захочешь поговорить, я с радостью тебя выслушаю.

Уже находясь в комнате Дэвид впервые нарушил наше затяжное молчание:

– Знаешь, мне нравится наблюдать, когда ты чем-то занимаешься. Напоминает прежние времена, – шёпотом произнёс он.

В его голосе слышалась неподдельная грусть, парень невесело усмехнулся и продолжил: – Нравится смотреть на твоё сосредоточенное лицо, как ты задумчиво закусываешь губу или барабанишь пальцами по столу. Как улыбаешься во время разговора… Жаль, что эта улыбка предназначается не мне.

Я молча лежала на краю кровати, ошарашенная и сбитая с толку, и впервые не знала, что сказать. От звука его тихого голоса во мне вновь всколыхнулось желание придвинуться ближе, положить голову ему на плечо и забыть обо всём на свете. Скорее всего, я бы так и сделала, но мы столько времени не разговаривали друг с другом, что это было бы попросту не уместно.

– Это когда я ещё жила в родительском доме и мы общались через записки? – молчать больше не было сил и я решила пойти ему на встречу. Выдала первое, что пришло на ум.

– И тогда, и сейчас, – последовал такой же тихий ответ. – Ты очень забавно радовалась, когда находила на столе ответ. Или расстраивалась, когда его не было.

– Хочешь сказать, это тоже было забавно? – не сдержалась от улыбки. Медленно повернулась к нему лицом, как тут же встретилась с ним взглядом.

Дэвид лежал на спине, повернув голову в мою сторону, и, несмотря на то что в комнате было темно, трудно было не заметить, как изменилось его лицо. Из глаз исчез привычный холодок, сейчас они источали тепло, хоть и оставались по-прежнему грустными.

– А почему нет? – угол его губ дёрнулся в неком подобии ответной улыбки. – Ты тогда подходила к окну и упорно делала вид, что разглядываешь там что-то интересное, а сама краем глаза поглядывала на стол. Разве это не забавно?

– Мне тогда было четырнадцать. Конечно, я расстраивалась, что не получила долгожданный ответ, – произнесла с наигранной обидой и незаметно придвинулась чуть ближе. – А ещё было любопытно собственными глазами увидеть, как ты это делаешь.

– Делаю что? Беру карандаш и пишу им по бумаге? – его улыбка стала шире. – Единственно, что бы ты увидела – это как он парит в воздухе и ничего больше.