После этого аудиторию накрыла волна шёпота. Затем начали говорить вслух.

Один пожилой мужчина, лет 60-ти, поднял руку и встал.

– Мистер Паркер

Все умолкли.

– Вы искатель сокровищ?

По аудитории пронёсся шёпот. Он продолжил:

– Вы понимаете, Бостонский архив списал эти бумаги. Они были проанализированы специальной комиссией Культурно Исторического наследия от Общества Древностей, председателем которой я являюсь. Вилли Грант не был установлен нашей комиссией, как реальная и значимая личность. Кто такой этот Вилли Грант? Хочу вас опечалить, но вы не на то тратите своё драгоценное время.

По аудитории пронёсся гул.

– Я знаю, что вы недавно снялись в фильме, и до этого у вас были неоднократные попытки…

Пронёсся ещё больший гул.

– Но дальше массовых сцен и парочки второстепенных ролей вы не продвинулись.

– Билл, мне кажется, или это удар ниже пояса?

– А старикан ещё тот. Ты смотри, даже успел подготовиться.

– Мистер Паркер, – продолжал учёный, – может, вам нужно быть актёром? В истории нас должно интересовать влияние культур друг на друга, их богатство и разнообразие, а не сокровища. Идея сокровищ – это оставьте Голливуду, который всё никак не успокоится. Только в этом году выходит около пяти  фильмов на подобную тематику. Для нашего сообщества сокровища – пройденный этап.

Люди гудели, профессор сделал жест и сел, словно разрулил очередную историческую проблему. Гул был неодобрительным.

Мистер Паркер показал руками, что просит тишины. и когда все более-менее умолкли, он отошёл от кафедры, и выдержав паузу, сказал:

– Ничего не меняется так часто, как история. – сказал словами Шекспира Тейлор. – и уж тем более, мнение людей. Вы, как мне помнится, высказались пару лет назад об идеях Илона Маска словами Хокинга* в своём твиттере. Так что я испытываю смешанные чувства.

В зале раздались аплодисменты.

В этот момент Даян, которая сидела с камерой во втором ряду, поняла, что хочет пригласить его на интервью для отдельного выпуска. История, прозвучавшая в письме, напомнила её о событиях двадцатилетней давности. Когда она была ещё ребёнком, которому было трудно воспринимать удары судьбы со спокойствием.

В один из дней она убежала в их семейную библиотеку, закрыла дверь, упала на ковёр и долго плакала. Такое бывает в начале. Когда всё начинается с надежды. Виденье победы в те времена легко принимается за минутную возможность, и сердце тоскливо не хочет ждать, гореть, и плавится в огне. Но в этом огне сгорают все ложные надежды, ложное виденье мира и ненужные чувства. Остаётся то, что не сгорает, что действительно относится к жизни, что на вес золота и работает прямо сейчас. Когда слёзы закончились, Дайан увидела книги. Оглянулась. Корешки сверкали золотыми буквами. И взгляд выхватывал слова, которые ей так были нужны. Со временем она стала всё меньше плакать, и всё больше открывать книги. Ей открылся удивительный мир. Великие люди общались с ней, учили её беречь себя от драм, радоваться каждому мгновению, и внушали веру в то, что её ждёт великое будущее. Они делились с ней своими историями. Она смеялась, плакала, только уже по-другому, начинала верить вместе с ними, и вместе с ними побеждала. А огонь внутри разгорался всё сильнее.

Даян подняла руку. Мистер Паркер посмотрел на неё и сказал:

– Прошу вас.

Она встала и сказала:

– Я всё это время думала, что строить сногсшибательные теории – это дело журналистов и учёных. – она в пол-оборота повернулась в сторону мистера Шервуда. Вокруг раздались смешки. – И я слышала, в научном мире не принято что-либо отвергать, не доказав обратное.

Она огляделась. Мистер Шервуд смотрел на неё, слегка изогнув брови, с некоторым прискорбием, и в то же время на лице его была лёгкая, даже сказать страдальческая улыбка. «От вас и не стоило ожидать чего-то другого» – читалось на его лице.

– Я хочу сказать, что это письмо является действительной зацепкой. И до тех пор, пока мы не выясним, действительно ли оно не имеет под собой основания.

В зале несколько человек захлопало.

Затем Даян улыбнулась, огляделась и сказала:

– В этом свете у меня вопрос мистеру Паркеру, возможны ли ещё какие-то зацепки? Будете ли вы расследование в этом направлении? Благодарю вас.

Даян села. Когда-то она бросила работать в музее, изучать историю, писать диссертации, и стала больше входить светскую жизнь, знакомиться, и в какой-то момент она поняла, что история ей интересна, но в жизни она будет заниматься другими вещами. Она перестала мечтать о собственном открытии, и решила посвятить себя журналистской деятельности. А ведь когда-то, она специально изучала язык ацтеков, невероятно. Иногда её наполняла обида за пустые мечты, не сбывшиеся, в которые она годами верила. Отчасти это помогло ей проделать путь к нынешней карьере, однако лучше от этого не становилось. Даян вернулась к мыслям, когда мистер Паркер говорил:

– Хочу сказать, что мы не должны останавливаться в исследованиях на основании каких-либо стереотипов. Я хочу ещё раз подчеркнуть, что важность архива заключается прежде всего в документах и культурном наследии. Что же спасибо и всем вам! Я не мог не поделиться своей находкой, и считал важным поделиться этим с вами. Всем ещё раз спасибо!

Все начали вставать, журналисты двинулись к Паркеру.

– Ничего вокруг книг Дэна Брауна тоже были скандалы, – сказал я Биллу, – но это только пошло на пользу книге.

…

– Я не допущу, чтобы какой-то дилетант ставил под вопрос мою компетентность. – ледяным тоном говорил Шервуд мистеру Паркеру. – Вы же знаете, что я вхожу в научно-историческое сообщество, в которое входит и …

В этот момент к ним подошла Даян и настойчиво вмешалась в беседу:

– Прошу прощения, мистер Шервуд, – решительно сказала она, – могу ли я прервать ваш…

И он быстро ушёл от них.

– Простите меня, – улыбнулась она, – у нас с этим мистером свои счета. Даян, Даян Джонсон, передача "The Past", я бы…

– О, спасибо вам за ваши слова! – улыбнулся в ответ мистер Паркер, – походу вы тоже столкнулись с этим приятным человеком

– С этой занозой в заднице… Я уверена, этот мистер Дельвер пришёл исключительно по его просьбе. Я бы хотела снять интервью с вами, для отдельного выпуска. Хотелось бы сделать это в хорошей обстановке, у вас наверняка есть коллекция…

– О да, разумеется, давайте тогда обменяемся с вами контактами. Буду только рад.

…

Книги покупали очень быстро. За сорок минут мы с Биллом успели продать около полторы сотни книг. К нам подошла Даян Джонсон:

– Спасибо вам ещё раз, я уже договорилась с мистером Паркером об интервью. Ох, ну что же, спасибо вам! До встречи!

Через три часа мы уже ехали домой. Осталось пару сотен книг.

– Тейлор, – сказал я, – как, в общем, по твоему мнению, прошла презентация?

– Я скажу, что у меня были варианты, что всё будет и похуже. Теперь буду ждать звонка от родителей, и они опять сообщат мне, что я их очень расстроил. Одна ведущая исторической передачи предложила даже сделать спецвыпуск. И мы решили снять прямо у меня дома.

– Даян Джонсон?

– Да она. А вы откуда знаете?

– Она подошла к нам ещё в начале.

– Позже будет ясно по заголовкам в прессе, как всё прошло. Однако это куда лучше, чем полупустая аудитория. Теперь хоть о книге будут говорить.

Мы возвращались домой. День был очень насыщенным. И я подумал о том, что в моей жизни началась новая глава, и теперь стоит по-новому смотреть на жизнь … .

…

На следующий день

– Знаешь, Джим, вчера он весь вечер смотрел передачи, в которых его критиковали. Сегодня пришло очень много почты. И он был очень невесёлым с утра. Наверное, слишком много критики.

– Они говорили всё, что только могло прийти в голову. В конце концов, не пропадать же зря таким остроумным высказываниям, раз они родились в голове, нужно их озвучить. Ладно. Это их право… Этот ведь их творчество… Даже Гардиан не обошлись без неоднозначных намёков! – слышали мы, как он говорил кому-то по телефону.