— Я знаю, что ты не спишь, Иф.

— Клаус? — встрепенулась девушка, показав голову из-под мягкого кокона. Дверь приоткрылась, и в ней показался парень с мягкой улыбкой. Было странно, но у него не было даже бокала алкоголя, хотя по виду было видно, что он пригубил и находился навеселе: глаза блестели, а тень расслабления виднелась на лице.

— Можно?

Инфинити кратко кивнула, принимая сидячее положение в кровати, тем самым подпирая спиной стенку. Харгривз расслабленно выдохнул, а после зашел в комнату, плотно закрыв за собой дверь. Он неодобрительно оглядел пустой пузырек из-под настойки, понимая, что у неё вновь был упадок сил, а после цокнул.

— Колись, что у вас произошло? — деловито начал Клаус, присаживаясь на кровать в спальне Инфинити. Девушка, которая была в пижаме и уже готовилась ко сну, тяжело вздохнула, складывая ноги по-турецки, при этом теребя свои пальцы.

— Клаус, я, конечно, ценю твою заботу, но…

— У тебя есть другой лучший друг? — тут же обиженно и с некой претензией перебил он, прищурив глаза. Тайм подняла на него поражённый взгляд, а после мягко засмеялась. Девушка совсем не припомнила того момента, когда приняла решение, что Клаус — её лучший друг, при этом поставив того в известность. Впрочем, она была не против.

— Нет, конечно, это же глупости! — когда смех понемногу стих, фыркнула она.

— Ну так чего ты тянешь кота за яйца? Рассказывай, милая, — словно не услышав иронии, протараторил номер Четыре. — Мне ужасно надоело смотреть на уже, благодаря тебе, немаленького монстра, который сам не знает, чего хочет.

Ифи долгим взглядом глядела на уверенного в своих действиях Клауса и пыталась понять, выговаривать всё или нет. С одной стороны — он самый пофигистический из них, но с другой — он всё ещё его брат, который запросто перескажет её слова.

— Мы сегодня прогуливались по набережной и… Я не поняла, как, но мы едва не поцеловались…

— Так это чудесно! — хлопнул в ладоши мужчина, не скрывая своей широкой улыбки. — Поздравляю молодую пару…

— Мы не пара, Клаус, — тут же поспешила его огорчить девушка, опуская взгляд вниз на свои руки, теребящие ткань пододеяльника.

— Что? В смысле? Почему-у?! — он быстро замолчал, пытаясь переварить сказанное.

— Мы априори не сможем быть вместе.

— Вопрос остаётся тот же: почему?

Тайм замолчала, глупо смотря на него. На душе скреблись кошки, а здравый смысл кричал о том, чтобы умолчать. Она не должна говорить то, о чем пожалеет и что может разрушить её жизнь окончательно. Тайна прошлого, которую она бережно хранила в закромах своей памяти и души, должна там и оставаться, как горечь и напоминание о том, что ей предстояло сделать.

Что она должна была сделать.

С одиннадцати лет это являлось чем-то большим, чем целью жизни… Это стало её смыслом. Смыслом, который она отчаянно пыталась каждый раз исполнить, замечая темноволосую макушку и карие глаза среди толпы посетителей своего кафетерия. Но почему-то каждый раз останавливалась за шаг от непоправимого.

Инфинити тихо, но истерически хохотнула, опуская глаза в постель. Внутри неё здравый смысл боролся с желанием рассказать всё, отпустить себя и, возможно, прошлое, в котором она и получила своё предназначение. Она чувствовала, как номер Четыре пронзал её выжидающим взглядом. Вряд ли он искренне хотел знать правду, просто чувство долга и, возможно, искренняя дружба заставляли его это делать.

Вот ещё одна из причин, почему Тайм отчаянно не хотела делать то, что должна. Харгривзы стали семьей, которую у неё забрали, а семью не предают.

— Эй, Иф…

— Пятый убил моих родителей и оставил этот шрам, — на одном дыхании безэмоционально выпалила Инфинити, поднимая взгляд на мужчину. Тот от изумления расширил глаза и глупым взглядом уставился на подругу, пытаясь понять, врала ли она.

Хотя, стоп. Конечно, не врала. Зачем ей это делать? Клаус пытался осознать эту информацию до конца, а не как очередной бред, который мог быть последствием наркотиков.

В комнате была полная тишина, пока номер Четыре не изрек:

— Нет, ну я знаю, что наш мальчик в шортиках мог такое сделать, но… — спокойно, слегка заикаясь, пытался разобраться в ситуации он, — как?..

Инфинити грустно всхлипнула, а после медленно возвела на друга взгляд, полный слёз…

***

11 августа 1990

Пятый устало выдохнул и протер платочком лоб, чтобы убрать капли пота от ужасной жары, которая накрыла все Южные штаты. Шапка съехала немного набок, отчего он поспешил её тут же поправить. Грёбаная привычка носить костюмы и выглядеть презентабельно в любой момент была одна из тех противоречивых вещей, которым научил отец.

Взгляд упал на лист бумаги, в котором черным по белому были написаны имена следующих жертв. Он ненавидел задания, в которых нужно было убивать, то есть убирать неугодных Комиссии людей. Считая это кощунством, он всегда пытался по максимуму хитрить. Не сказать, что он был Матерью Терезой, которой было жаль людей. Нет. Просто порой цель была настолько глупа, что хотелось рассмеяться.

Вместо того, чтобы убить младенцами Гитлера или Ладена, он убивал странных бомжей и медсестер, которым бы ещё жить и жить. Его смешила и в то же время возмущала идеология Комиссии, которая вроде и стремилась поддерживать баланс во вселенных, но сама была не против натворить всякой чепухи, которую потом разгребали агенты.

Сейчас глядя на адрес, по которому проживала сегодняшняя цель, Пятый кривился. Элитный район, одна из самых заметных высоток и молодая семья — чем они могли помешать Комиссии? В любом случае, приказы не оспаривались, пусть он был и не против подложить свинью Куратору, что порой злилась до белого каления.

Тускнело. Девятый час вечера, и солнце понемногу опускалось за горизонт. Мужчина шумно выдохнул, незаметно постукивая рукой по карману, а после вновь взглянул на белый лист, проверяя написанное:

Этернити-стрит, дом 8, кв 8.

Кларисса, Морел, их дочь Фэйт

В этот раз не было фамилии, что было чертовски странным. Комиссия вновь пыталась что-то скрыть. Только вот Пятому было плевать на это, ведь он искренне был занят тем, как просчитать нужные данные, чтобы вернуться домой, к своей семье.

В холле высотки, что странно, не было швейцара или же вахтера. И это было на руку киллеру, который хотел побыстрее закончить с этим заданием, чтобы вновь забить всю голову раздумьями о том, как вернуться в свое время.

Нажав на кнопку лифта, он вновь проверил наличие пистолета в кармане. Тот был на месте. Пока механизм поднимал его на нужный этаж, Пятый натянул кожаные перчатки и вновь поправил шапку, в очередной раз съехавшую на глаза.

Когда лифт пропищал о том, что он приехал на тринадцатый этаж, мужчина как раз закончил закручивать заглушку, чтобы не привлечь внимания соседей к странным звукам. За пару шагов он оказался у нужной двери и уверенно позвонил. Ему пришлось позвонить пару раз, чтобы наконец-то услышать за дверью неспешные шаги.

— Кто там?

— Срочная проверка газовых вентилей в связи с утечкой газа на восьмом этаже, — спокойно проговорил Пятый, пододвинул голову как можно ближе к дверному глазку, чтобы закрыть вид на свой серый брючный костюм.

— В такой час?..

— Простите, но мы не можем указывать газу, когда утекать. — Он и сам не понимал, как так уверенно говорил весь этот бред, но это подействовало, потому что через несколько секунд он услышал щелчок.

Стоило хозяину приоткрыть дверь, как Пятый тут же выстрелил точно в сердце, не позволяя ему и возмутиться. Тело светловолосого мужчины упало ему прямо в руки, отчего он, скрипя зубами, быстро подпихнул его в квартиру, поспешив закрыть за собой дверь.

Как только угроза раскрытия задания была позади, тот лишь безэмоционально откинул труп мужчины на пол. Прежде, чем на шум прибежала взволнованная собака, мужчина успел вытянуть белый платочек из кармана и вытереть каплю крови на пиджаке, а также заметить множество семейных фотографий, висящих на стенах.