– А, если я заявлю о другом известном мне преступлении, мне это зачтётся?
– Конечно. Рассказывайте. – Видя нерешительность подследственного, следователь поторопил: – Ну, давайте же, Антон, давайте, теперь в ваших интересах выложить всё начистоту и прекратить эту канитель. Давайте закончим допрос вашим признанием, и пойдёте в камеру отдыхать.
– Короче, Лиза, Елизавета Конькова, приезжала к нам в Магнитогорск в прошлом году, я встречал её в аэропорту, возил к шефу, в гостиницу, короче, был к ней приставлен как водитель. Я тогда об их делах не знал, да и знать не хотел. Зачем это мне? Но она мне понравилась, я ей тоже. Короче, пожили мы с ней в гостинице пару дней. Жене сказал, что шефа в Челябинск возил, с ночёвкой. Ну, потом отвёз Лизу в аэропорт, попрощались и больше не виделись.
– Не созванивались, не переписывались?
– Нет. Вот только нынче снова увиделись в Челябинске. Я узнал, что она привезла алмазы Докшину. Думаю, что они ворованные.
– Давайте по порядку: что случилось в день вашего приезда в Челябинск? Итак, вы из Магнитогорска приехали прямо на трубопрокатный завод, высадили Докшина и Корнеева. Дальше…?
– Дальше по поручению Николая Александровича, Докшина, я поехал в антикварный магазин на Кирова, купить блюдо Хлебникова и штык-нож винтовки Спиридонова. Докшин уже заказал их по интернету, а мне дал наличные, велел проверить на предмет сколов, общего состояния и купить. Потом, по его же указанию, я приехал в гостиницу «Уралочка», номера там были забронированы заранее. Поселился в свой номер и пошёл в номер к Елизавете. Это Докшин мне сказал, что она поселилась в 301 номере, и ей надо передать эти подарки из антикварного для её шефа.
– Но вы не сразу пошли к ней?
– А, да! Я положил вещи и побежал в магазин. Взял там коньяк, лимончик, конфетки, ещё чего-то…. Короче, пришёл к ней, она обрадовалась встрече. Разглядывала мои подарки её шефу, оказывается, он любитель антиквариата, у него весь дом холодным оружием увешан. Ну, выпили по рюмочке, долькой лимона закусил (тем же штыком его порезал), чтобы запаху спиртного не было и, как накаркал: только приобнял Лизавету, шеф звонит, мол, забирай нас с трубного. Что делать? Мы – народ подневольный, ещё конфетку съел, лимоном зажевал и побежал вниз, к машине, поехал на завод.
– А, как вы узнали про алмазы?
– Так она мне сама их показала, дура. Но, не тогда, когда днём с ней встретился, а уже, когда шефа привёз – сразу к ней. Она говорит: погоди, мне сперва надо с Николаем Александровичем дела сделать, потом с тобой посидим. А ночью ей улетать. Я, как бы шутя, пристал, спрашиваю: какие дела у тебя с этим стариком? Охмуряешь его? Она засмеялась, обозвала меня Отелло, и достаёт плотный такой конверт, жёлтый. Открыла и высыпала на стол горсть камней. Аж дух захватило от такой красоты. Потом у неё зазвонил телефон, она сказала: «Иду». Всё собрала обратно в конверт, провела сверху пальцами, он и запечатался. Пошли, говорит, покажи, в каком номере Докшин остановился. Сейчас ему всё отдам, и уж потом посидим до моего отъезда.
Когда мы вышли из её номера, встретили Корнеева, он в магазин побежал, спросил: не купить ли чего, подмигнул мне и пошёл. Я Лизе показал номер шефа и остался в коридоре. Те алмазы у меня прямо в глазах стояли!
– Вышла она от Докшина уже с другим пакетом…?
– Да, я сразу догадался, что там деньги. Ну, мы вернулись к ней, ещё маленько выпили. Я, конечно, пристал: сколько же стоят те алмазы? Интересно же. Она маленько пожеманилась, а потом говорит: двадцать два миллиона рублей. Я аж поперхнулся! И чё, говорю, вот в этом небольшом пакете целых двадцать два миллиона рублей? Она смеётся, мол, не сотенными же купюрами. Толщина банковской пачки 5-тысячных в 100 купюр – всего 12 миллиметров, а вес – 100 грамм. То есть, один миллион весит 200 грамм, а толщиной – где-то два с половиной сантиметра, 10 миллионов – 25 сантиметров. Так что, её сумочка в два с небольшим кг – вполне идёт, как ручная кладь.
– Это она вам все габариты так подробно рассказывала?
– Да, прямо распалила меня! Вот сама виновата. Нет, я не хотел её убивать, говорю: давай лучше с такими деньгами смоемся. Сперва в Казахстан уедем, а оттуда – в любую страну, не отследят. Она смеётся, говорит: если не перестанешь, Докшину расскажу, с какими предложениями ты ко мне подкатываешь. Он тебя пинком под зад с комбината. Ну, меня аж затрясло от такого. А кинжал-то тут же лежал, на столе, я им лимон резал же…. Ну, схватил его, ударил. Она упала. Смотрю – замертво. Хороший штык попался, умелый, видать, много народу на своём веку переколол. Ну, стёр я отпечатки свои с фужера, деньги забрал, блюдо старинное со штыком и тихонько ушёл. Ни в коридоре, нигде меня никто не видел. Думаю: Докшин её не хватится, номер у неё вперёд оплачен, а мы завтра в Магнитку уедем, когда её найдут, уже всё шито-крыто будет. Но не хотел я её убивать, гражданин следователь, не преднамеренно….
– Всё понятно, Мареев, подпишите протокол допроса, по второму убийству продолжим позднее.
************
– Итак, – продолжил допрос после обеденного перерыва Дмитрий Демарин. От утреннего допроса он вымотался психологически, каждый раз говоря себе: «лучше бы вагоны разгружал». Но, отдохнув, съездив домой, перекусив, восстановился. Да и понимал уже, что подследственный А.И. Мареев раскололся, теперь пойдёт, как по маслу. Потому сразу, по-деловому, преступил к делу. – Вы показали, что вам стало известно о преступной группе, участниками которой являются Н.А. Докшин и Е.Н. Конькова, которые занимались незаконным оборотом драгоценных камней в особо крупном размере. Так?
– Так, так точно, – Мареев охотно закивал, понимая, что сокращает себе срок.
– Вы готовы выступить свидетелем в суде по этому делу?
– Готов.
– Хорошо. Это будет отмечено в протоколе отдельно. Теперь вернёмся к убийству гражданина Корнеева. Подследственный Докшин показал, что вы должны были проводить его до такси. Корнеев вышел из проходной, что было дальше?
– Мы решили не вызывать случайное такси, а поехать на автовокзал к «Юности», там всегда стоят рэксы, ну, таксисты, приглядеться, договориться подешевле. У Корнеева зарплата, конечно, поболее моей, но копеечку тоже прижать не дурак. Ну, поехали, мне-то всё веселей, чем у проходной торчать. Он на переднее пассажирское сидение сел и «дипломат» свой открыл, давай чего-то там бумаги перебирать, а я вижу – конверт знакомый, жёлтый. «Чего это за конвертик такой?», – спрашиваю. А он: «Докшин дал. Там документы только для служебного пользования, велел в секретный отдел передать». Но я-то понял, что Докшин решил улику от себя убрать. Смекнул про себя и молчу, дальше еду.
Потом говорю Корнееву, мол, звонил тут приятель с нашего автопарка он сейчас в Пласте, тоже какие-то бумаги на «Южуралзолото» привёз. Часа через полтора-два назад в Магнитку покатит. Давай, говорю, я тебя до Пласта домчу. Докшину я пока не нужен, бензин казённый, прокатимся с ветерком. А Серёга, ну, водитель наш, тебя на комбинат прямиком и отвезёт. И деньги сэкономишь, и человек свой, надёжный, комбинатовский. Корнеев, ясное дело, согласился.
– То есть, к вокзалу вы не поехали, а сразу развернулись и поехали в сторону Пласта? Но почему не по трассе М36, через Южноуральск? Как вы оказались возле Полетаево?
– Так я ж и не собирался туда ехать, выдумал я про звонок-то, да про Серёгу….
– Ну, это я понял….
– Вот, а тут когда сидел в машине перед проходной, прочитал в телефоне, в интернете, что под Челябинском, как раз по М5, недалеко от Полетаево есть какой-то развлекательный комплекс, что ли…. Короче, лаек там держит местный предприниматель, страусов каких-то, и в интернете, кажется, в Фейсбуке его ругали, что он трупы умерших животных прямо в лесу в этом бросает. А он отвечает, что лисам и енотам тоже что-то жрать надо. Вот я и подумал, что коли у него дикий зверь прикормлен на трупы, так с Корнеевым мне и возни меньше. Первым делом ведь лицо сгрызут, руки – поди опознай. Да и район другой, по другим сводкам труп прошёл бы – враз не сыскали бы. Вот и сказал Корнееву, что по М5 поедем, через Варламово его подброшу. Он на радостях баночку пивка взял, едет, попивает, радуется, что шесть тысяч сэкономил. Дурак.
