Литмир - Электронная Библиотека

Однажды я выходила после волейбольной тренировки из спорт-храма (спортзал нашего института) на углу улицы Еланского и Погодинки, сейчас его можно увидеть как действующий прекрасно отреставрированный храм Архангела Михаила, и меня встречал Толя Ревазов. И, как на грех, у меня рассыпались бусы. Мы с Толей собирались ехать в Боткинскую больницу на практику помощниками медсестер. Поскольку мы поздно записались, а хирургические и терапевтические отделения уже были заняты, то нам вместе с Леней Прихожаном досталось мужское урологическое отделение.

Анатоль, увидев меня расстроенной, сказал: «Пошли к предкам, это рядом, в Долгом переулке (ныне улица Бурденко). Соберешь бусы, и выпьем чаю». Мне было чуть-чуть неудобно, но лишь чуть-чуть. Мы вошли в дом, и первым, кого я увидела, оказался потрясающе красивый господин (слово «мужик» ему никак не шло), с улыбкой сказавший мне: «О! Привет! Как раз к чаю.

Меня зовут Арсен Сергеевич. Мою жену – Ида Иосифовна, этого балбеса – Саша, он братик Толи, а это Поля, наша няня». Так я впервые вошла в этот дом и в эту семью. Это был совсем другой мир для меня, и он стал началом другой жизни.

Центром дома и всего окружения, состоящего из многочисленных родственников и друзей, детей и их друзей, был Арсен. Я в его лице получила друга, отца будущего мужа и деда будущего сына, названного, конечно, Арсеном.

Младший Арсен родился ровно через 10 лет после моего знакомства с его дедом. Магия имен существует, это я знаю точно, правда, и законы наследственности никто не отменял. Внук унаследовал характер (кавказский, взрывной), быстроту реакции, прекрасную память, отличный музыкальный слух, любовь к блондинкам и умение не сдаваться ни при каких обстоятельствах.

О них и немного обо всем, что всех нас окружало в эти годы в нашей стране, написана эта книга. То, что вы читаете, скорее воспоминания мои и тех людей, которые помнят события прошлого столетия со всеми их бедами и радостями. Конечно, далеко не всему я была свидетелем, многое знаю по рассказам родных и друзей, которых уже нет. После первой встречи прошло больше шестидесяти лет. Все эти годы семья Ревазовых, от деда Арсена до сына Арсена и его детей, была моей, и это подарок судьбы.

Старшие Ревазовы

Будучи генетиком, могу реально и доказательно представить, какие или чьи гены заложены в Арсене-старшем. Но… еще шла первая половина прошлого, XX века, время жесткое и жестокое. Сохранить себя, свое достоинство и самобытность было суждено не каждому. Может, единицам.

В начале XX века родители Арсена – Сергей Артемьевич Ревазов и Елена Яковлевна Суренянц – жили как в Петербурге, так и в собственном загородном доме в Финляндии, которая до революции, как и Польша, входила в состав Российской империи. Предки Сергея Артемьевича – тифлисские армяне Ревазяны, из рода которых вышло много ювелиров. Елена Яковлевна – представительница известной семьи ереванских художников, ее родного брата Вардкеса Суренянца считают классиком армянской художественной школы.

Когда Елене пришло время рожать, она поехала в Хельсинки – от загородного дома туда легче добираться, чем до Петербурга. Именно там 22 июня 1910 года родился Арсен Ревазов. Старший брат Константин родился в 1904 году, а сестра Маргарита в 1908-м. Арсен – младший и последний ребенок. Когда уже в советское время Арсен получал паспорт, он резонно решил, что заграничное место рождения может смотреться подозрительно, и попросил служащего вместо Хельсинки, указанного в метрике, написать Ленинград. Тогда бюрократические процедуры выглядели проще, и так по паспорту он стал урожденным ленинградцем.

Вскоре после рождения Арсена его родители переехали в Москву. Сергей Артемьевич Ревазов стал заведовать складом Келера и сетью из 17 розничных магазинов. Контора, склад и шоколадная лавка Торгового дома располагались на Никольской улице, 12, в доходном доме графа Алексея Орлова-Давыдова. Именно сюда Сергей Ревазов ездил на службу. Торговое дело московского купца первой гильдии Романа Келера до революции процветало. Журнал «Нива» в 1900 году писал, что исторической заслугой первого в России химико-фармацевтического предприятия Келера является создание «новой отрасли обрабатывающей промышленности – производство химических и фармацевтических препаратов с целью вытеснения с русских рынков аналогичных продуктов иностранного производства. Заслуга эта имеет многостороннее государственное значение». По понятиям нашего времени, Келер был выдающимся импортозаместителем начала XX века (эффект, правда, в наше время прямо противоположный). И работу Келера оценили: аптекарю присвоили звание потомственного почетного гражданина Москвы и чин мануфактур-советника. Именно в товариществе «Р. Келер и Ко» Сергей Артемьевич заработал свое состояние, а затем, вместе с компаньоном, приобрел нефтяную вышку, которая приносила его семейству солидный доход.

В 1914 году он также стал инспектором крупнейшего страхового общества «Россия» и представителем берлинской фабрики «О. Роде и Ко». Багеты и рамки именно этой марки предпочитали покупать известнейшие коллекционеры картин того времени.

Революция разрушила прежнюю жизнь Сергея Ревазова и его семьи: в декабре 1918 года ликвидировали все частные страховые общества, их имущество, как и всю собственность товарищества Келера, национализировали. Заводу Келера в 1922 году присвоили имя первого наркома здравоохранения РСФСР Николая Семашко: предприятие Мосхимфармпрепараты им. H. A. Семашко работает до сих пор. Потомственный почетный гражданин Москвы Роман Келер до революции, к своему счастью, не дожил.

В мае 1919 года здание страхового общества «Россия» отдали Московскому совету профсоюзов. Однако на деле его заняли сотрудники НКВД, которые выселили всех квартиросъемщиков. С этого момента дом стал символом террора и могущества спецслужб. Именно туда, куда в свое время приходил на службу Сергей Ревазов, на допрос привезут его сына Арсена. Но это случится в далеком 1932-м.

Пока же, после революции, старший сын Константин изучает иностранные языки в Лазаревском институте, или, как его еще называли, «Армянском лицее». Там обучались дети не только состоятельных армян, но существовали квоты и для бедных семей, и для тех, кто готовился к духовному званию армяно-григорианского вероисповедания. Одной из главных целей обучения в лицее в то время была подготовка чиновников и переводчиков для Закавказского края. Студенты изучали армянский, грузинский и персидский, турецкий и арабский языки. Сам Сергей Артемьевич прекрасно владел немецким и, вероятно, видел своего старшего сына чиновником. Младший сын Арсен тем временем рос под присмотром матери и старшей сестры Маргариты. Глава семейства работал у Семашко в наркомате, который и стал его последним местом службы.

Жили Ревазовы в Тихвинском районе недалеко от нынешней станции метро «Новослободская». «Вот этот дом мы снимали», – показал однажды Арсен своему сыну Александру на двухэтажный дом. И рассказал историю: «Я всю жизнь был жутко вспыльчивым. И в этом самом доме я подрался с братом Костей. Нас пытались, но не смогли разнять родители, им на помощь прибежала прислуга, еле-еле растащили. Костя спустился по лестнице на первый этаж, а я, не раздумывая, со второго этажа прыгнул ему на спину и опять в него вцепился».

К завтраку или обеду Сергей Артемьевич всегда переодевался. Арсена и Костю тщательно учили держаться за столом: оба ели с двумя книжками, зажатыми под мышками, чтобы не ставили локти на стол и сидели прямо. Обед начинался традиционно: дети и жена сидели за столом, а Сергей Артемьевич подходил к шкафчику с напитками, который висел на стене, вынимал рюмочку, наливал аперитив, потом садился за стол и говорил: «Ну, что у нас?» Арсен всегда говорил, что они армяне. Хотя многие считают, что Ревазов – фамилия осетинская. Сергей Артемьевич был в числе тех, кто финансировал строительство церкви на Армянском кладбище. На этом кладбище в 1905 году похоронен отец Елены Яковлевны – Яков Захарович Суренянц, в то время бывший главой Армянской церкви в Москве. В 1918 году с его могилы вдруг исчез надгробный бюст с крестом. Спустя несколько месяцев родственники обнаружили этот бюст в одном из пролетарских клубов: крест оказался спиленным, но бороду, вполне себе окладистую, оставили и написали краской: «Карл Маркс». Сергей Артемьевич и Елена Яковлевна Ревазовы умерли в 1924 году на даче в Малаховке – у обоих не выдержало сердце. Похоронены на Армянском кладбище. Они не смогли пережить все то, что происходило в стране и что стало с их семьей. Отобрали работу, квартиру, переселили всю большую семью в низкий первый этаж, почти полуподвал… Поэтому они переехали в Малаховку, в дом мужа своей дочери Маргоши. Арсен вспоминал, что дом находился возле синагоги, и они вместе с зятем Яковом Эммануиловичем (Гигой), который в молодости был хорошим стрелком, добывали на обед кур стрельбой из спортивной винтовки. Чьих кур – не уточнял.

2
{"b":"731200","o":1}