– Конечно, давай – я жду, не дождусь понаблюдать это убогое порно!

– Mother fucker! – выругался Лис по-английски.

– Ну, она не моя мама, – ухмыльнулся американец и подмигнул Инглемазу: – Хоть и нехорошо так говорить, но она намного лучше, чем была моя мамочка, честное слово! Классная ведь баба, правда, мистер?

– Правда, правда! Давай, начинай работать!

Сержант направился к Монре, на ходу расстёгивая штаны. Монра попыталась сопротивляться, но Инглемаз пустил луч чуть ли не вплотную к ней.

– Стой смирно, радость моя, – приказал он. – Или лежи – в зависимости от того, какие позы предпочитает твой новый сожитель. Удовлетвори его как следует – ты же не хочешь доживать здесь калекой?

– А ты ещё сомневался, что делать с этой сволочью! – бросил Лису Терп, указав на Филипа.

«Я всё-таки выстрелю, – решил Лис. – Чёрт с ним, убью наповал, так убью – выхода всё равно нет. А ведь надо же, американец мне сперва даже понравился…»

Лис начал осторожно выгибать кисть так, чтобы направить нужный палец на Инглемаза. В этот момент американец резко взмахнул рукой. Краем глаза Лис увидел, что что-то небольшое как теннисный мячик полетело в кабину гравилёта.

Сверкнул луч, и одна нога сержанта подломилась, срезанная почти в паху. Заливая кровью землю, Филип Джеймс повалился на Монру. Одновременно раздался хлопок, и открытая кабина гравилёта окуталась дымом. Догадываясь, что Фил бросил газовую гранату, Лис, кувыркнулся, кривясь от боли в не до конца зажившем плече, и метнулся к валявшемуся пистолету – ему казалось, что он двигается очень медленно.

Схватив пистолет, он прицелился, стараясь попасть по ногами Инглемаза, и уже видя, что Творец, согнувшись пополам и кашляя, выронил лучемёт, выпадая из кабины, дважды выстрелил практически наугад. «С такой точностью можно было стрелять микрогранулой, – мелькнула мысль.

Густой дым взорвавшейся гранаты медленно сносило ветерком. Терп, не теряя времени, схватил винтовку сержанта, и припал на колено, тоже готовый стрелять, но этого не потребовалось. Инглемаз, давясь кашлем, корчился на земле под продолжавшим стационарно висеть гравилётом. Подбежав к упавшему Творцу, Лис увидел, что попал в него только один раз, и в грудь.

– Присмотри-ка за этой тварью, – попросил Лис, а сам подошёл к Монре, пытавшейся оказать помощь сержанту.

Филип Джеймс потерял много крови, которая продолжала хлестать, несмотря на попытки наложить повязку из аптечки. Монра ввела обезболивающее, но рана была такова, что перекрыть разрезанные артерии жгутом не получалось, а поток крови смывал даже заживляющий коллоид.

Подошёл Терп, неся на плече лучемёт Инглемаза.

– Не сдохнет пока, – сказал он, имея в виду Творца, – но у него, похоже, пневмоторакс: ты ему лёгкое пробил. А тут как?

– Как видишь, – Лис кивнул на сержанта, почти плававшего в луже крови.

Филип Джеймс приоткрыл глаза.

– Я его газовой гранатой, – прошептал он. – Последняя оставалась, думал, не нужна будет никогда…

– Так ничего не сделать, – с отчаянием крикнула Монра. – Нужно специальное оборудование!

Терп и Лис переглянулись.

– Где бы такое здесь взять, – пробормотал Терп.

– Ребята, – прошептал Фил, – вы не думайте… я…

Он вдруг обмяк и замолчал. Сомкнувшиеся, было, веки сержанта, начали медленно приоткрываться.

Лис опустился на колени рядом с Монрой и прикрыл глаза Филипа Джеймса, бывшего сержанта армии США и просто человека с Земли.

– Прости, дружище, – тихо произнёс он, – я плохо о тебе подумал. Жаль, что не могу помочь вернуться в твою Аризону и начать собственный бизнес.

– Да, – вздохнул Терп, – признаю, и я думал о плохом. Но ты знаешь, – он потрогал Лиса за плечо, – так, возможно, даже лучше, а?

– Кто знает, кто знает, может быть… – пробормотал Лис. – Его надо похоронить.

– Разумеется, – согласился Терп.

Лис встал, зачем-то посмотрел на розовое небо, и, сдув песок с пистолета, произвёл прощальный выстрел. Затем он пошёл к Инглемазу, валявшемуся под гравилётом.

Запах едкого слезоточивого газа, которым американцы выкуривали вьетконговцев из дзотов и землянок, уже почти не ел глаза и вызывал лишь легкое покашливание. Лис взял застонавшего Инглемаза подмышки и, задерживая дыхание, оттащил подальше в наветренную сторону. Он крикнул Монре, чтобы та принесла аптечку. Сняв с Творца доспехи, Лис обработал рану, но укол обезболивающего делать не стал. Потом он взял фляжку сержанта и сделал несколько глотков обжигающего горло чистого самогона. Когда Лис перевёл дух, Терп тоже молча протянул руку за флягой.

Инглемаз перестал стонать. Лис посмотрел на него, снял пистолет с предохранителя и сел рядом на землю. Он легонько, почти нежно, потряс Творца за плечо. Инглемаз открыл слезившиеся глаза. Лис взял флягу с водой и, тратя драгоценную в этой пустынной местности влагу, аккуратно полил на лицо раненому, смывая едкое вещество.

– Ну, как, – тихо и почти безучастно осведомился он, – по-прежнему рассчитываешь выиграть?

Инглемаз, усмехнулся и сказал слабым голосом:

– Тебе опять чуть-чуть повезло, но ты лишь отсрочил свой конец.

– Интересно, – покачал головой Лис, переглянувшись с Творцами, – почему ты так уверен?! Сейчас ты нам расскажешь, как войти в твой Дворец…

– Не расскажу, – Инглемаз закашлялся, перхая кровью, но, продолжая кривиться в усмешке.

Лис был даже озадачен: уж очень уверенно, превозмогая боль от прорывающегося в грудную клетку воздуха, смеялся Инглемаз.

– Как ты, наверное знаешь, и не таких людей заставляли говорить, – доверительно сообщил Творцу Лис. – Я не сторонник насилия, но мы будем пытать тебя. Радует такая перспектива? Но если расскажешь, я оставлю тебя жить, так и быть. Здесь, в Недоделанном мире – но живым. У сержанта сохранился неплохой дом, сможешь поселиться там, а я попрошу аборигенов, чтобы тебя не обижали.

– Да пошёл ты! – прохрипел Инглемах. – В этом доме поживёте вы, а потом я вернусь, и наша разборка продолжится.

– Не понял? – Лис посмотрел на Терпа и Монру, стоявших за его спиной. – Бредит, что ли? Говори, как открыть вход во Дворец!

Инглемаз помотал головой и опять попытался усмехнуться, пуская ртом кровавые пузыри:

– Хер тебе… в задницу, как говорят на твоей сраной родине!

Лис пробормотал «Ага!» и выстрелил Инглемазу в голень – показалось, что раздался даже треск кости, разбиваемой пулей. Тело Инглемаза дёрнулось, скрючилось, а из горла вырвался хрип, и новая порция крови побежала по подбородку.

– Мы не будем тратить на тебя уколы, – пообещал Лис. – Называй коды доступа!

– Правильно, – сдавленным голосом просипел Инглемаз, – уколы вам самим понадобятся!

– Я повторяю, – сказал Лис, – ты что, хочешь мучаться дальше? Назови коды, мы тебя вылечим и оставим в покое.

– Да пошли вы… вы все! – В голосе Инглемаза звучало столько ненависти, что Лис в который раз поразился. – Я вернусь, идиоты, и мучаться будете вы, обещаю! И чем быстрее вы меня убьёте, тем скорее я вернусь…

– Бредит! – убеждённо констатировала Монра.

Инглемаз, изгибая кровавые губы, прошипел:

– Кретины… и Творцы, и ты, ванвир! Я открыл способ дублировать сознание, я сделал то, что не смог раньше никто… Я записал себя в шар, оставшись самим собой, и сделал тело-клон. Едва я погибну, моё второё «Я» возродится! Так что давайте, убивайте меня!

– Хм, интересно, – удивился Терп. – Такого не удавалось никогда: снять копию с сознания. Но ты же снимал её не час назад, даже если твоё тело и возродится, ты не будешь помнить чего-то, произошедшего за определённое время.

– Я всё учёл, – презрительно прохрипел Инглемаз. – Во Дворце у меня стоит аппаратура, постоянно записывающая моё сознание на расстоянии…

– И твой клон здесь же? – как бы между прочим поинтересовался Лис.

– Как бы не так! Сейчас приборы фиксируют мои ощущения, мою ненависть, всё, что я вижу вокруг… Как только биопотенциалы не будут поступать на датчики, капсулу с информацией перебросит в один укромный мирок, где и спрятан мой клон и шар с базовой копией сознания. Дополнительная информация будет дописана в шар, и система жизнеобеспечения клона начнёт считывание полной информации из шара в мозг: я буду возрождён, и я буду помнить всё до последней минуты… Месть моя будет ужасна! Я вернусь сюда за вами.