Просмотрев меню, поданное официантом, молодым коротко стриженым парнем в «бабочке», Лис убедился, что ассортимент предлагаемых блюд не просто вырос, а стал огромен по сравнению со временами юности, когда он студентом иногда наведывался сюда с друзьями. Чего стоили хотя бы акульи плавники в белом вине или осьминог, фаршированный гребешками! Некоторых слов из меню Лис вообще не знал.

Единственное, что не порадовало Лиса, так это цены, хотя денег у них с Монрой пока хватало. Лис не знал, какова сейчас так называемая «средняя» зарплата в России, но в прежние времена в ресторане можно было очень здорово посидеть даже на часть студенческой стипендии. Лис чувствовал почти наверняка, что сейчас такое вряд ли возможно. Зато нынче, судя по всему, несложно попасть в ресторан – места есть, видимо, почти всегда.

Понимая, что Монра и подавно не сможет сделать заказ, Лис решил полностью положиться на свой вкус. Он заказал чёрную икру, балык из осетрины с овощами, бульон из севрюги с грибами и рыбные котлеты со сложным гарниром.

– Котлеты сегодня не очень, – доверительно сообщил услужливый официант. – Лучше возьмите, например, рулет «по-демидовски» в пряном соусе.

– М-м… – покивал Лис с видом знатока. – Это у нас из чего, из стерляди? Ну, что ж, давайте! И ещё: что у вас хорошего из водок?

– Рекомендую «Абсолют», но есть и наша хорошая водка, кристалловская.

– Кристалловская, кристалловская, – сказал Лис, соображая: ему не хотелось задавать много вопросов, чтобы не выглядеть слишком заметным лишний раз. – А… э-э, «Абсолют», он настоящий?

– Обижаете! – несколько удивлённо улыбнулся официант. – Разве у нас может быть палёный?!

– Ценю вашу предупредительность! – подмигнул он, глядя на парня снизу вверх. – Ладно: грамм триста самого абсолютного «Абсолюта» и бутылочку шампанского, полусладкого.

Официант с готовностью кивнул и умчался.

– Что значит слово «палёный»? – поинтересовалась Монра. – Я не поняла, что этот человек имел в виду?

– Наверное, что бывает поддельный, значит, непалёный, – пожал плечами Лис. – Для меня это тоже новое слово.

Монра усмехнулась:

– Да, тебе самому нужен переводчик…

– А я и не отрицаю, тут здорово всё изменилось. Не могу сказать, стало ли лучше, но, по крайней мере, товаров везде навалом, такое раньше и присниться не могло простому советскому человеку. Так что, изменения вроде как бы и к лучшему. Одно плохо: дышать стало хуже.

– Ну, здесь-то ещё сносно по сравнению с улицей!

В зале действительно было прохладно, хорошо пахло, и воздух оставался намного чище, чем на улице. После того, как они сходили и умылись в туалете, стало совсем хорошо, и глаза практически перестало щипать.

Официант принёс закуски и охлаждённую водку в маленьком запотевшем графинчике. Лис налил по рюмке, они выпили и закусили икрой. Монра одобрительно закивала.

– Кстати, о прогрессе, – сказал Лис, подцепляя вилкой кусок балыка. – Покойный Эльот упоминал о том, что на Земле наблюдается аномально высокая скорость развития цивилизации. Он утверждал, что вы так и не поняли, в чём тут причина: то ли в том, что продолжительность жизни землян была искусственно снижена и это влияет на скорость прогресса, то ли имеет место некое внешнее воздействие. Как я понимаю, под «внешним воздействием» Эльот имел того, кого Терп называл «Он» или «Они»?

– Почему ты говоришь всё время «вы не поняли», «вы не догадывались» и смотришь на меня? – с некоторым раздражением спросила Монра. – Я-то какое имею к этому отношение?

– Я тебя не хотел обидеть… – примирительно поднял руку Лис, но Монра не дала договорить.

– Да нет, я и не обижаюсь, но просто хочу, чтобы ты представлял сам себе всё правильно. Пойми, наконец, говорить о Творцах, как о чём-то едином, нельзя. Все мы совсем не одно целое…

– Я это тоже слышал не раз, но ты сама сейчас говоришь «мы»!

– Ну, в данном случае это просто временное стилистическое обобщение для упрощения понятия. Мы давным-давно не «мы». Да, когда-то мы были цивилизацией, но уже тысячи лет, как ты мог заметить, мы живём самостоятельно в своих мирах, и каждый фактически стал сам себе цивилизацией. Поэтому мы не отвечаем за то, что было сделано когда-то кем-то из, так сказать, номинально «наших».

– Понятно, понятно! Но всё-таки, надо же как-то выделять в разговоре моменты, относящиеся к коллективной, как ни крути, деятельности Творцов. Потому я и использую местоимение второго лица множественного числа. Я, анализируя имеющуюся у меня информацию в целом, просто пытаюсь понять, чьё влияние на Земле – Творцов или этого таинственного «Некто», если он не Творец, – первично. Если таковое влияние вообще имеет место.

Монра посмотрела, как Лис намазывает порционное масло на кусочек белого хлеба и кладёт туда икру, и сделала себе то же самое.

– Чтобы всё понять, – сказала она задумчиво, – у тебя совершенно недостаточно информации. Даже у Терпа её явно не хватало.

– Пусть так, но я стараюсь проанализировать пока хотя бы ту информацию, что мы имеем. Судя по всему, до определённого времени Творцы достаточно долго влияли на развитие Земли, и влияли непосредственно. Получается, что это они, то есть вы, и землян-то создали, как таковых! А потом, откуда ни возьмись, появляется этот «Он», или «Они», или кто там? Я и пытаюсь построит хоть какую-то гипотезу, создать хоть какое-то отправное предположение, кто может быть этот «Он» – кто-то из Творцов или же кто-то совсем иной?

– Ну, видишь ли, – ответила Монра, прожевав кусок бутерброда, – вопрос о том, кто создал землян, сам по себе очень спорный. Далеко не все согласны с той трактовкой, какую ты уже слышал.

Она отхлебнула из бокала, куда официант налил поднесённое шампанское, подперла рукой подбородок и уставилась на Лиса.

– С какой – «с той»? Я что-то не понимаю: тогда мне рассказывал Эльот, а ты слышала разговор и не возражала. Вы что же, не знаете, что действительно происходило? Что делали ваши учёные? Всё происходил, можно сказать, на твоей памяти! У меня не укладывается в голове! Ну да, вы разрозненны, но имеются же средства хранения информации, и всё такое!

– Однако ты сильно преувеличиваешь мой возраст, – усмехнулась Монра. – Во-первых, я тогда не возражала потому, что с Эльотом спорить бывало часто просто бесполезно: если он полагал, что дело обстоит так-то, то всё просто не могло обстоять никак иначе. А когда я слышала этот ваш разговор, мне, честно говоря, было просто наплевать, а потому и вступать в дискуссию не хотелось. Во-вторых, всё это никак не могло происходить на моей памяти: прикинь возраст земной цивилизации – я, всё-таки, помоложе.

– Нет, я понимаю, но по меркам продолжительности вашей жизни всё происходило как бы совсем недавно. Ведь вы должны были застать тех, кто участвовал в первых вылазках на Землю!

Монра вздохнула:

– Очень трудно объяснить. Мы уже полностью изолировались друг от друга, а тех, кто когда-то участвовал в «вылазках» на Землю, как ты говоришь, практически не осталось. Тот же Эльот делал выводы, не имея достоверной информации. Всё, что он говорил, говорилось с чьих-то слов. А я, например, слышала много совершенно противоположных мнений. Тебе бы поговорить на эту тему с Терпом – у него, пожалуй, больше гипотез, чем у кого бы то ни было из ныне оставшихся Творцов.

– Ну, ребята, я вам удивляюсь! – Лис откинулся на спинку стула и покачал головой. – Я ещё понимаю, когда земные историки строят гипотезы о событиях, происходивших тысячи лет назад: люди на Земле живут по 70–80, а достоверных носителей информации о событиях такого далёкого по земным меркам прошлого не сохранилось. Но у вас-то!

– А что – у нас? У нас тоже не сохранилось чёткой информации обо всём, что происходило на Земле десятки тысяч лет назад. Творцы забились в свои миры, и, как ты выражаешься, носителей конкретной информации тоже не осталось – положение схожее.

– М-да, – только и сказал Лис.

Какое-то время он молчал, обдумывая услышанное. Приблизительно ясная картина истории земного мира, уже вроде бы нарисовавшаяся у него в голове, снова стала совершенно мутной. А Лис уже почти привык к мысли, что, как ему объяснили, землян создали Творцы.