Вокруг стержня и привода красовалась гигантская конструкция направляющих и поддерживающих опор. Первые не давали стержню выгибаться и ломаться, вторые - держали на себе привод и все остальное. От опор наружу по радиусу исходили несколько тонких косых упоров, похожих на аркбутаны средневековых замков. Своими концами они опирались на платформу и грунт.

   Платформа внизу так и оставалась скрытой за плотной водой. Лишь грубые очертания просачивались сквозь такое расстояние. Герхардт различил по ее бокам широкие секции, сквозь которые из-под бура наружу выходили потоки камней и песка, и несколько жилых и научных модулей, стоящих наверху. Когда-то они служили ученым, что ставили эту платформу. Сейчас часть из них была деформирована, часть вырезана с основанием...

   Казалось, само пространство около установки светилось ярким светом. Прожектора находились везде: сверху, снизу, спереди и даже позади батискафов. Внутри батискафа было светло, словно он находился на поверхности океана, а не под водой. Герхардт от непривычки на пару секунд перестал наблюдать за обстановкой и водил глазами по гондоле. Такой яркой он ее давно не видел. В свете прожекторов было заметно, как она изменилась с тех пор, когда пилот впервые сел за штурвал. Стала грязнее, бледнее... В труднодоступных местах скопилась пыль, а в местах, где постоянно терлись спины пассажиров об обшивку, - темные пятна.

   Стаи акул стали значительно ближе. В то время, как они с ученым приближались к установке, акулы как будто двигались им навстречу. Медленно, по непонятной траектории. Не сразу он заметил, что их строй был не такой плотный, как раньше. Многие акулы уже не соприкасались друг с другом, а плавали отдельно. Как они ориентировались в пространстве, пилот еще не знал.

   - Герхардт, - позвал Михаил, - останься на месте.

   Пилот спорить не стал.

   Батискаф ученого выступил вперед и проплыл еще несколько метров. Немец услышал, как у него раскрываются створки шахты-носителя, и через пару секунд оттуда наружу что-то вылетело. Герхардт привстал в кресле. Вниз по параболической траектории полетел какой-то прибор, прикрепленный к поплавку и грузику. Грузик сразу же отделился от всей конструкции и устремился прямиком на платформу. Поплавок и прибор последовали за ним, как только размотался длинный моток проволоки.

   - Что это? - спросил пилот.

   - Гидролокатор. Собственного производства. Он будет считывать шумы вокруг установки, игнорируя шум самой установки. И по ретранслятору передавать данные на базу. Это позволит следить за тем, как меняется количество акул в этом месте.

   Герхардт поднял глаза и дернулся от иллюминатора.

   Ближайшая к исследователям стая в несколько секунд стала больше. Она приближалась сверху, со стороны привода, отбрасывая собой большую тень. Расстояние до нее было относительно небольшим; но ученый почему-то не паниковал. Быть может оттого, что двигалась она гораздо медленнее, чем их сородичи с равнины. Герхардт же едва не трясся в кресле. Он включил реверс двигателей и потихоньку сдавал назад.

   - Михаэль, - позвал он. - Они плывут к нам!

   - Да. Отступаем сейчас же.

   По этой команде пилот вдавил педаль со всей силы. Двигатели сильно взревели на фоне скрежета установки, и Герхардт вздрогнул от неожиданности. Он был готов увидеть, как акулы срываются с места к нему на звук. Но им, казалось, все равно. Замерев, немец всмотрелся в стаю получше и только сейчас заметил, что эти твари действительно стали "другими". Их движения были совершенно непохожи на те, что он видел до этого: зигзагообразные, из стороны в сторону, словно на них действовали какие-то завихрения. Складывалось впечатление, что они перемещаются как-то неохотно, неуверенно. Как будто без намерения нападать...

   Но акулы надвигались неумолимо.

   Пилот с замиранием сердца смотрел на это величие дикой природы и одновременно улавливал что-то противоестественное в их поведении. Нечто будто повергло акул в транс, в состояние аффекта, и оттого на душе пилота было невыносимо жутко. Если раньше он хоть как-то мог предугадывать их тактику и настроение, сейчас только бог знал, что у них на уме.

   - Свет стал для них ориентиром, - произнес Михаил. - Я был прав.

   Вытирая пот со лба, Герхардт спросил:

   - Как это?

   - Они разворачивают голову под углом к установке. Заметил? Движутся всегда так, чтобы держать в поле зрения источник света. Это говорит только об одном: акулы ощущают его уже не кожей...

   - А чем?

   - Глазами.

   Постепенно оба батискафа вновь погружались во тьму, установка впереди угасала, но стая, вернее даже армия акул неумолимо догоняла исследователей. Как ни пытались они оторваться от существ, те ни на метр не отступали.

   Герхардт вновь перевел частоту на интеркоме и почти закричал в микрофон:

   - База! Где помощь?!

   - Должна быть у вас! Где вы?

   - Мы на высоте...пятьдесят метров от дна! Плывем назад от установки! Нас преследует огромная стая!

   Говоря это, Герхардт не отрывал от нее глаз. От стаи в этот момент оторвались несколько групп и отошли в разные стороны.

   - Черт возьми, мы можем погибнуть!

   В этот момент отозвался чей-то новый голос. Это был кто-то из подмоги:

   - Мы видим стаю! Она прошла прямо над нами. Мы попробуем зайти сзади и распугать их огнями.

   - Нет! Не делайте этого!

   Пилот одной рукой переключил частоту на связь с ученым и попросил его связаться с базой. Тот, не думая, согласился.

   - База, - произнес он по общему каналу через несколько секунд. - Акулы приспособились к свету. Они больше не ощущают его болезненно. Нельзя вступать с ними в столкновение ни в коем случае! Нужно скрываться во тьме. Как можно скорее!