Но прошла неделя, а ранка и не думала заживать, наоборот, стала глубже и загноилась.

Боли я не испытывал, поэтому как ни в чем ни бывало продолжал купаться и загорать.

И лишь когда зараза распространилась по всей ноге, помчался в аптеку за бинтами и йодом. Вечерами, после примочек, все было как будто в порядке, но наутро я, как библейский Иов неизменно просыпался с пузырящейся пеной на язвах, которые теперь исчислялись десятками. Врач (мне все же пришлось обратиться к нему), выписал мазь и посоветовал как можно скорее лететь в Россию, предположив, что холод и покой инфекцию убьют, иначе дело мое – дрянь.

Отдохнул, называется! – ворчал я про себя. – Дернула же нелегкая искупаться!

Проклиная все на свете – тропический влажный климат, жару, комаров, я в каком-то полубреду перебрался в другую провинцию. Надеялся, там станет легче. Но болезнь и не думала отступать. Мазь не спасала. Мне даже начало казаться, что у меня заражение крови, и я скоро умру. А может, подсознательно мне этого и хотелось. Подозреваю, последние годы я только и делал, что всюду искал смерти и вот, похоже, нашел…

Я не полетел на Родину, решил: раз уж мне суждено погибнуть, то какая разница, где – дома или на чужбине это случится. На море оно может даже и лучше, и я бросил по этому поводу дергаться и переживать. У меня не было ни книг, ни ноутбука, ни интернета, я ничего не делал и никуда не спешил. Лежал целыми днями на пляже в тени кокосовых пальм или валялся в бамбуковой хижине с распахнутыми настежь окнами. Никогда прежде мне не было так спокойно и так легко. Я просыпался от звонкого щебета птиц и долго слушал шелест пальмовых листьев, по верхушкам которых пролегала обезьянья тропа – это означало, что макаки вышли на утреннюю охоту. Меня не терзали мысли, что нужно куда-то идти и встречать рассвет – на пляже, где я жил, «показывали» только закаты. Язвы на ноге со временем затянулись, так что напоследок я даже смог немного поплавать и понырять. Пожалуй, это был лучший отпуск в моей жизни.

– Примерно то же самое произошло и со мной в Белой комнате, – сказал Остин, когда я закончил свой рассказ. – Перепробовав все, я задумался – а какая в сущности разница, сидеть в пустой комнате или на берегу океана?

– Ну, у океана все-таки лучше, – заметил я.

– Когда в душе пустота – нет.

– И ты выбрал Белую комнату?

– Да.

– И тебе не было страшно?

– А разве тебе было страшно в бамбуковой хижине?

– Но я-то думал, что умираю.

– А я уже был мертв! Правда, если бы я не угодил в ловушку Тени, пытаясь сбежать в придуманный мир, то сейчас был бы совсем в другом месте. Но дело в том, что если бы я тогда был другим, «они» бы меня не взяли. Я уже был у «них» на крючке.

– Ты говоришь, как Рэнди, загадками. Кто такие – «они»?

– А кто, по-твоему, Тень?

– Понятия не имею.

– Она служит тем, кто охотится за такими, как мы.

– Опять загадки… Хорошо, а кто тогда мы?

– Неужели ты до сих пор не понял? Мы – зависимые. Те, кем легче всего управлять.

Признаться, заявление Остина меня ошарашило. Я – зависимый? От чего? Я не пью, не курю, других вредных привычек тоже вроде бы не имею.

– А разве зависимость бывает только от водки и сигарет? – сощурился он.

– Слушай, раз уж я такой тупой, может, объяснишь для примера, за что «они» взяли тебя?

– Какое это имеет значение? Если я здесь, значит, не таким уж хорошим парнем я был.

– Нет, ну а все-таки.

– Ну окей. Допустим, я скажу, что резал младенцев и что? Ты отшатнешься от меня, как от чумного и вряд ли даже захочешь выслушать до конца. А если выяснится, что я погорел на денежных махинациях, то все нормально, с кем не бывает. Ведь так?

Заметив мой испуганный взгляд, Остин ободряюще похлопал меня по плечу:

– Расслабься. Правда в том, что я не делал ни того, ни другого. Не причинял зла детям и не химичил с отчетными документами. Но тем не менее я здесь. И хватит об этом.

– Ты часом не чокнутый? – на всякий случай я отодвинулся от Остина подальше.

– Ну, это больше по твоей части, – подмигнул он. – Они же тебя окружают, не меня.

– Ты сейчас и есть мое окружение. По-моему, только полный псих мог добровольно заточить себя в Белую комнату.

– Ты так думаешь? А, по-моему, это было бы самым здравым решением.

– Тень удивилась твоему выбору?

– А то! Но она сказала, что уже слишком поздно, я «им» должен, поэтому пойду с ней.

– Значит, вы с Рэнди служите «им»?

– Рэнди да, я уже нет. Я отказался на «них» работать, как только выплатил долг.

– Но почему тогда ты до сих пор на острове?

– А где мне, по-твоему, быть?

– В Белой комнате. Не могли же «они» отпустить тебя просто так.

Остин снисходительно усмехнулся:

– Ты все еще веришь, что Белая комната наказание, что-то вроде карцера? А, ну да, так сказала Тень. Не хочу тебя расстраивать, но слова Тени – блеф. Белая комната – это путь к свободе, которой я, увы, предпочел мир своих грез. Так зачем «им» меня туда возвращать?

Пришел Рэнди. Плюхнулся в плетеное кресло и протянул мне устройство, чем-то похожее на мобильный телефон:

– Держи. Твой рабочий инструмент.

– Я должен буду отвечать на звонки?

Бородач вопросительно взглянул на Остина, но тот дал понять, что не принимает никаких претензий. Расплатился за сок и вышел из кафе, даже не попрощавшись.

– Странный он какой-то, – пробормотал я.

– Не то слово, – согласился Рэнди. – Пойдем-ка, лучше прогуляемся, чувачок.

Мы спустились к морю и направились к буддийскому храму, который виднелся вдали.

По дороге я узнал, что на острове мне предстоит заняться сбором чужой энергии. Идея показалась мне столь фантастически нелепой, что я развеселился:

– Звучит так, будто речь идет о сборе яблок.

– В каком-то роде так и есть, – хмыкнул Рэнди.

– Ты это о чем?

– О нашей работе.

– Поясни.

– Представь, что у тебя есть сосед, который имеет сад, где растут ароматные сладкие фрукты, но сам он почему-то к ним равнодушен. Может, ему лень собирать урожай, не нравится вкус или он не знает, что с ними делать. Плоды в его саду осыпаются и гниют.

– Да-да, кажется, я тебя понял. И тут появляемся мы и приставляем нож к горлу: делись!

– Вот сразу видно, что ты из России, – Рэнди осуждающе покачал головой. – Зачем нож, когда люди добровольно расстаются с тем, что им не нужно, не понимая истинной ценности того, что у них есть. Мы никого не грабим, мы лишь берем то, что дают, не пропадать же добру. Нет, если тебе нравится отнимать чужие яблоки силой, можно пойти другим путем, стать, например, хейтером или троллем, намеренно провоцировать людей на конфликт. Но мой тебе совет, поработай пока в ночном клубе. Шумновато, конечно, зато энергия льется рекой.

– И что я там буду делать?

– Раздавать энергетики и с помощью медиатора или как мы его тут называем – отмычки, – он кивнул на «телефон», – собирать утечки. Хотя мне больше нравится слово «сливки». Это легко. Встаешь за барную стойку, включаешь режим ожидания, а там уж медиатор сам настраивается и скачивает излишки. Гляди сюда: красная шкала – это твой долг, зеленая – приход. В конце смены идешь на кассу, скидываешь то, что накачал на главный комп и получаешь свой процент. Сумма высветится на синей шкале. Ну а дальше меняешь эти циферки на живые деньги. Все ясно?

– А что означает желтая шкала?

– Это…, – Рэнди запнулся. – Так, ничего. Устаревшая опция. Еще вопросы есть?

– Где я буду жить?

– Да где хочешь, на что денег хватит.

– Еду тоже самому покупать?

– Вот чудак! Зачем тебе еда? Мертвым она ни к чему. Нет, есть-пить ты, конечно, можешь, только какой в этом толк? Пустая трата наличных. Еще вопросы? Тогда на вот, держи-ка флаеры, раздай по-быстрому прохожим и дуй назад.