– О нет! – заплакал Ананда, отвернувшись.

– Не стоит печалиться, Ананда, – безмятежно продолжал его учитель. – Такова уж природа этого мира. Со всем, что нам близко и дорого, рано или поздно придется расстаться. Долгое время, Ананда, ты делом, словом и мыслью выказывал мне неизменную и искреннюю любовь и доброту. Поддерживай свою практику. И ты обязательно освободишься от страданий.

Понимая, что близится последнее мгновение, люди окружили Будду плотным кольцом, жадно впитывая каждое слово. Гаутама дал последние наставления своим последователям и спросил, есть ли у них какие-то сомнения, которые при жизни он может разрешить. Ответа не последовало. Ученики еле сдерживали слезы и не могли произнести ни слова.

– Всему обусловленному неотъемлемо присуще разрушение. Усердно стремитесь к цели, – сказал свое последнее напутствие Будда и, закрыв глаза, погрузился в медитацию.

Он лежал, окруженный тысячами живых существ, пришедшими, чтобы попрощаться с Просветленным перед его уходом в нирвану. Высокие деревья осыпали его цветочными лепестками, а люди и животные проливали слезы, не сводя глаз с его умиротворенного светящегося лица. Как и многие другие, я забрался на дерево, чтобы получше наблюдать за происходящим. Я был опечален не столько уходом Будды, сколько тем, что так и не успел узнать, что со мной будет. Я наблюдал, как скорбят животные: слоны, лошади, олени, коровы и козы. Тогда я впервые осознал, что они так же, как и я, являются живыми существами, способными чувствовать. Я со всей остротой понял, что убивал не нечто неживое, а себе подобных. Раскаяние и ужас охватили мое сердце. Как мог я находиться в такой темноте и равнодушно причинять муки живым существам? Сколько животных я погубил! Сколько съел! Я переживал в своем сердце сильнейшее раскаяние.

В этот момент Будда сделал последний вздох. После этого никто уже не сдерживал громких рыданий. Горько плакали и люди, и животные. Я поднял глаза и увидел, что только одно существо бесстрастно наблюдает за происходящим. Маленькая серая кошка спокойно сидела возле его ближайших учеников. Я вспомнил ее соплеменницу, смерть которой вынудила меня совершить это долгое путешествие, и задрожал. Возможно, эта кошка была символом моих будущих страданий?

К счастью, в эту минуту я увидел среди прибывших учеников того самого бхикшу Риши, который когда–то первым просветил меня. Внезапно появившийся в толпе, он был словно послан судьбой, чтобы помочь в моем смятении. Я быстро пробрался к нему.

– Господин, какая удача для меня встретить вас!

– А-а, ты тоже здесь? – удивился он.

Тень печали, лежавшая на его лице, исчезла. Он искренне обрадовался, увидев меня.

– Как ты здесь оказался?

Я сбивчиво рассказал о цепочке событий, последовавших после его ухода, и напоследок жалобно спросил:

– Неужели из-за убийства этой кошки все мои усилия и мой путь к освобождению бесполезны? Неужели теперь вся моя карма вернется ко мне? Теперь я буду убит бесчисленное количество раз? Неужели я обречен на вечные страдания? Учитель! Возможно ли мне изменить мою карму?

– Наш блаженный учитель, – ответил Риши, – говорил об этом так: «Даже я – Будда – не могу ни смыть с кого-то деяния, ни стереть страдания существ рукой. Но, хотя я не могу передать свое постижение другим, я могу привести их к освобождению своим учением». Следуя за знанием и совершая правильные действия без привязанности к их плодам, ты сможешь преодолеть свою карму.

– Но как же быть с тем, что я из-за жуткой привычки совершил такую ужасную ошибку? – с отчаянием вскричал я.

– Тот, кто идет по пути освобождения, неизбежно будет совершать ошибки, – успокоил меня бхикшу. – Но главное, что ты встал на него и исполнен решимости пройти до конца. Бхагаван Гаутама учил нас: «Существуют только две ошибки, которые может совершить человек на пути к истине: он не проходит весь путь или не начинает свой путь». В конечном счете, твоя ошибка подстегнула тебя к правильному действию. Ты столько прошел, чтобы получить сангу великого Боддхисаттвы. В конечном счете, эта кошка была не только твоей жертвой, но и твоим гуру. Она научила тебя видеть жизнь в других существах. И, хотя последствия наших грехов будут продолжать приходить к нам, все же они не станут для нас препятствием. Хорошо, что ты так раскаялся. Но больше не думай о прошлом. Сосредоточь свой разум на практике. Останься в санге.

Слушая уверенный голос своего наставника, я почувствовал, что мой дикий страх проходит. Я решил последовать его совету и остался жить в санге, чтобы слушать учение архатов[40] и следовать их назиданиям.

После ухода Будды в паринирвану они аккуратно передавали его наставления из уст в уста и ревностно проповедовали учение.

Я также решил, что смысл моей жизни – тщательно запомнить все сказанные Гаутамой слова и без искажений донести их до других. Я верил, что нет на земле учения более милосердного и сострадательного, чем наше.

Впрочем, одна мысль смущала меня. После смерти Будды начали распространяться слухи о том, что кузнец Чунда был в сговоре с завистниками Будды и специально накормил его ядовитыми грибами. Мнения учеников Будды разделились. Некоторые настаивали, что Чунда – убийца, и требовала возмездия.

Я задумался: «А что, если бы на самом деле Чунда накормил Будду с намерением отравить его, мог бы блаженный простить его? Способны ли святые проявлять милосердие не только к невинным людям, но и к тем, кто осознанно причиняет им зло?»

Мне хотелось понять границы милосердия святых. Ведь проповедь милосердия Будды постоянно повторялась его последователями:

– Не позволяйте никому обманывать других

Или презирать кого-то где бы то ни было,

Или из-за возмущения или раздражения

Желать, чтобы другие страдали.

Как мать готова рисковать жизнью,

Защищая своего единственного ребенка,

Так нужно развивать безграничное сердце

По отношению ко всем существам.

С доброй волей ко всей вселенной

Развивайте безграничное сердце:

Вверху, внизу, и повсюду вокруг,

Без ограничений, враждебности или ненависти.

Нужно с решимостью об этом помнить.

Это называется высшим пребыванием

Здесь и сейчас.

Непредубежденный во взглядах,

Добродетельный и искусный в видении,

Подчинив желание чувственных удовольствий,

Больше никогда не окажешься в утробе.[41]

Иудея.

33 год.

О том, как печалят нас дети, не следующие по нашим стопам.

В этой жизни я родился в семье благочестивого фарисея[42] и с детства изучал священные писания иудеев. Повзрослев, я обучал людей Торе и объяснял ее истинный смысл. Моя жизнь с женой и сыном протекала в обычных заботах и трудах, и я был вполне доволен ею. Я мог бы считать себя счастливым человеком, если бы одно постороннее вмешательство не разрушило все мои планы…

В этот вечер на улице стояла прекрасная погода. Теплый ветерок доносил в дом ароматы распускающихся роз и миндаля. Моя дорогая жена Рами весь день хлопотала на кухне, приготовив мои любимые блюда.

Но ни умиротворяющая тишина вечера, ни замечательный ужин не могли успокоить мой гнев. Я мрачно молчал, шагая по комнате и время от времени посматривал в окно. Впрочем, можно было смотреть туда целую вечность. Ожидание тянулось бесконечно долго. Наш сын Алтер и не думал возвращаться домой.

Моя дорогая жена тихо сидела в углу и не осмеливалась вымолвить ни слова. По моему поведению Рами догадывалась, какая ярость клокочет у меня внутри, и предпочитала не накалять обстановку. Кто кроме нее мог понять глубину моего разочарования и горя?