«Останови чумного доктора. Запри все двери. Будь осторожен. Сообщи о подозрительных личностях в полицию. Береги себя».

И вскоре на экране появилась улыбающаяся девушка, рекламирующая новую зубную пасту известной марки.

Дом встретил его ароматом сваренных щей, жаренной со специями курицей и еще каким-то трудно различаемым, но очень приятным фруктовым запахом. Галя стояла посреди кухни возле стола и нарезала салат.

– Пахнет приятно, – сказал ей Ян, раздеваясь в прихожей.

– Проходи, все готово. Пора обедать.

Было видно, что Галя обижена. Даже не столько обижена, сколько расстроена тем, что Яна, в этот непростой год, вызвали на службу. Ту самую, с которой пару лет назад его чуть ли не со скандалом уволили, не имея мужества называть вещи своими именами, а как-то трусливо попросив написать «по собственному». Она хорошо помнила тот период и не могла простить этого предательства и последующего равнодушия ни Алле Манжос, ни другим его коллегам все произошедшее с мужем. Надо ли говорить, что никто из них с тех пор ни разу не позвонил Листьеву, не навестил, не спросил, вдруг им нужно чем-то помочь.

Ян, пока по нескольку раз намыливал руки и смывал пушистую пену в сток, обдумывал надо ли обсуждать с женой расследование, или сделать вид, что пока ничего особенного не происходит. Но когда они сели обедать, и наконец стало ясно, что тонкий фруктовый аромат, витавший на кухне ни что иное, как апельсины, добавленные к курице, Галя сама первой подняла вопрос о работе.

– Сейчас такое время опасное, а ты куда-то будешь уходить, ездить по чужим квартирам с трупами, общаться с кучей людей, – покачала головой Галя. – Ладно бы все здоровы были, да меры соблюдали. А если…

– Если что?

– Если там кто-то зараженный будет? Господи, Ян, мы с тобой все эти месяцы, как только началась вторая волна сидели безвылазно дома, заказывая все необходимое на дом – продукты, лекарства, даже бытовую технику. Мы никуда не выходили, берегли себя. Ты же знаешь, как я боюсь этого вируса? И тут ты вдруг выходишь на работу.

– Ты не бойся. Все ведь будет хорошо. Кстати, салат очень вкусный.

Салат был как раз самым обычным, даже немного пересоленным, но эта фраза немного разрядила обстановку.

– Что ты будешь делать дальше?

– Ничего. Пока я буду думать. Я ведь теперь что-то вроде мозгового центра. Мне надо разгадать убийцу, только и всего.

Все это звучало в его устах легко, но пока это было самым сложным. Разгадать…

– Я Ване звонил, – вдруг сказал Ян, когда Галя собралась мыть посуду. – Опять всем недоволен. Видите ли, его разбудили.

Ян слегка засмеялся, вспоминая свой звонок, но Галя не разделила его радости. Она странно посмотрела на мужа и отвернулась к мойке. Тема звонка сыну безмолвно повисла в воздухе кухни.

Следующая половина дня пролетела незаметно. Ян долго просматривал свои старые записи, ежедневники, освежая в памяти прошлые дела, делая новые пометки. Потом они включили сериал по одному из каналов, и как только закончилась очередная серия, у Яна зазвонил мобильный.

– Опять труп! – Галя испуганно прижала руки к лицу, словно убили кого-то из их знакомых.

Ян спокойно встал с дивана и взял телефон. На дисплее высветился незнакомый номер. Это, конечно, могли просто ошибиться, но в такой поздний час явно звонили по работе. Листьев в этом не сомневался.

– Слушаю.

– Доктора засекли, – раздался в трубке знакомый голос. То ли это был Денис, то ли Вебер, то ли еще кто-то из маленькой группы.

– Где?

– На юго-западе, в районе Волгоградской. Случайный свидетель. Описал все с точностью. Куртка, бокс, маска. Доктор зашел в один из дворов и исчез.

– Исчез? За ним что, следили?

– Да, свидетель сразу понял, кто перед ним.

Или что перед ним, почему-то пронеслось в голове Яна, и кожа на руках покрылась неприятными мурашками.

– Он решил за ним проследить, но мгновенно потерял из виду, – невозмутимо продолжил неизвестный. – Что и говорить, непрофессионал же.

– А доктор? Не заметил его?

В трубке повисло молчание.

– Думаю, что да. Или ему явно было пофиг.

Действительно с кем или чем они столкнулись? Единственное, что пока понял Ян, ознакомившись с материалами дела – чумному доктору абсолютно плевать на окружающих, в том числе на полицию. Он не презирал их. Они его не интересовали. Он будто жил и действовал в своем собственном мире, где существовал только он и его жертвы.

– Мы сейчас патрулируем район, но пока никого не нашли. Уже запросили у управляющих компаний записи с камер.

– Свидетелю могло показаться, – допустил такой вариант Ян, поразмыслив над информацией.

– Могло. Но могло и не показаться. К счастью, паранойя у жителей города с этим убийцей не развивалась.

Паранойи не было лишь по той простой причине, что головы людей были заняты второй волной пандемии и колоссальным ростом смертности. Но стоит убийце поубивать еще с десяток человек, каждому второму жителю города чумной доктор начнет мерещится буквально везде, начиная от соседа и заканчивая чьим-то случайным силуэтом в черной куртке на улице. И тогда никому уже не позавидуешь.

– Надеюсь мы его найдем. Или не найдем ничего.

– А труп будет, – сказал вслух Ян, когда закончил разговор, и поймал на себе испуганный взгляд Гали.

К сожалению, он не ошибся.

Через пару часов, стоило им только лечь спать и выключить свет, вновь зазвонил телефон.

– Нашли, – сказал Ян, поднимаясь из кровати и зажигая ночник.

В трубке вновь послышался этот знакомый голос, и сейчас Листьев был почти полностью уверен, что звонил Вебер.

– У нас очередное убийство.

– Там?

– Да, и в том самом доме, возле которого чумного доктора видел случайный свидетель.

В трубке повисло молчание, и Ян своим шестым чувством почувствовал, что есть что-то еще недосказанное. Нечто очень важное и даже судьбоносное.

– И что у нас нового? – наконец первым спросил он, не дождавшись возобновления диалога.

– Вижу вы догадались, что есть кое-что занимательное. Библия.

– Библия?

– Кажется у нас пошли убийства на религиозной почве. На коленях у убитого лежит раскрытый Ветхий завет, где фломастером наш убийца подчеркнул слова. Если об этом прознают журналисты, начнется такая истерия, что не позавидуешь. Дэн Браун отдыхать будет.

– Что там обведено?

– Несколько фрагментов. Послушайте, Ян, может вы приедете и сами…

– Что там обведено, прочитайте же скорее!

– Подчеркнуты слова из первых глав книги пророка Исайи. Фрагмент первый: «Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими».

Говоривший сделал паузу.

– Фрагмент второй: «И падет величие человеческое, и высокое людское унизится» … Далее пропуск, не подчеркнуто, там у пророка написано «и один Господь будет высок в тот день, и идолы совсем исчезнут». А вот следующие слова вновь подчеркнуты: «и войдут люди в расселины скал и пропасти земли от страха» … Вновь пропуск. И последний фрагмент: «Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание в ноздрях его, ибо что он значит?»

Ян немного пораздумал над услышанным.

– Теперь прочтите мне весь выделенный текст подряд.

– «Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими… И падет величие человеческое, и высокое людское унизится… И войдут люди в расселины скал и пропасти земли от страха… Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание в ноздрях его, ибо что он значит?»

Ян не очень хорошо знал Библию и мог только догадываться о сути слов. Религиозный намек? Все слова про Бога не подчеркнуты. Вполне возможно, что здесь намек не на высшую сущность, не на грех или воздаяние, а на что-то третье. Но что? Или это лишь удобные слова, на которые чумному доктору хотелось обратить внимание? Получается, он вступил с ними в диалог. Что ж, это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что в диалоге они больше узнают о его личности. Плохо потому, что это лишний раз подтверждает его серьезные намерения и дальнейшие жертвы. Множество жертв.