Я даже не сразу понял, что эти слова относились ко мне, хоть и обращены были к типу в кожаной куртке. Он же, напротив, прекрасно понял сказанное и буквально через секунду стекло балконной рамы рядом от меня взорвалось на сотни мелких осколков от пули. А уже в следующую секунду я упал ничком на грязный балконный пол. Реакция меня не подвела, потому что где-то в нескольких сантиметров от моей головы в момент падения, вызванного инстинктом самосохранения, просвистела вторая пуля. Третья разбила еще одну раму, и я почувствовал колкие удары падающих осколков. Один довольно сильно порезал меня по руке, где на разорванной коже выступила кровь. Все же это гораздо лучше выстрела в сердце или в любую другую часть тела.
Я слышал отчаянные ругательства женщины на балконе, план которой по убийству этого человека (Зачем? Почему? Что он ей сделал?) пошел прахом, а все из-за того, что кому-то не спится ночами и утрами, а затем все стихло. Я медленно прополз в комнату, чихая и брезгливо морщась от уличной пыли, и закрыл балконную дверь. Встав за углом, я осторожно выглядывал через окно на балкон и улицу. Киллера и след простыл. Вряд ли он стал бы ждать, когда я рискну вновь высунуться с балкона. Идиотом он меня явно не считал, да я им в реальности и не был.
Не увидел я и женщины – балкон пятого этажа дома напротив пустовал. Даже рамы закрыты, будто ничего не произошло. Словно мне все приснилось. Но внизу на тротуаре лежало тело несчастного мужчины, и, может быть мне и казалось, но вроде бы из-под тела по асфальту неспешно растекалась лужа крови.
Это была очень неприятная картина.
Но спустя мгновение меня пронзила стрелой ужаса другая мысль – киллер не просто сбежал с места преступления, опасаясь, что его кто-то увидит. Киллер, понимая, что его детально опишут, побежал устранять хорошего свидетеля, который, как известно в узких кругах, лучше всего бывает в мертвой консистенции. То есть уже сейчас киллер нашел мой подъезд, вычислил этаж и, либо пытается попасть в подъезд (слава закрытым стальным дверям с пищащими домофонами!), либо уже поднимается по лестнице.
Закрыл ли я на ночь дверь? Сколько раз я забывал ее запирать, и утром равнодушно обнаруживал это обстоятельство. Равнодушно, потому что ничего страшного не случалось.
Но сейчас страшное случилось, и преследовало меня со своим пистолетом по пятам.
Я ринулся в прихожую, с удовлетворением увидел все замки закрытыми, задвинул засов, и с ужасом расслышал чьи-то осторожные шаги на лестнице. Я хотел глянуть в глазок, но передумал, потому что глазок – самая уязвимая часть любой двери, даже сейфовой. Пули его пробивают на раз и два, уж поверьте моему опыту, почерпанному из начитанных остросюжетных романов.
Кто-то с другой стороны подергал ручки в слепой надежде найти дверь открытой. А потом сказал:
– Открывай. Можем договориться.
Нет, я ошибся. Киллер все-таки принимал меня за идиота. Наверное, потому что я не спал ночью и так глупо попался на балконе, тихо наблюдая за происходящим.
– Пошел-ка ты, – мило ответил я ему и зачем-то легонько пнул дверь ногой. Мол, не боюсь я тебя, хотя и был напуган до смерти. Остались бы у меня волосы на голове к этим годам, уже давно стоял весь седой.
На лестнице смачно выругались, половину высказанных собеседником в порыве неправедного гнева слов я слышал впервые, а затем принялись ковыряться в замке. Киллер был еще и немного домушником. Мастер на все руки. Наверное, под таким объявлением горе-заказчица нашла его на просторах интернета или пестрых рекламных газет.
– Идиот, – крикнул ему я. – Можешь хоть все замки открыть. Дверь закрыта на засов, а я звоню в полицию. Ковыряйся там на здоровье и дальше.
Он поверил – у него не было поводов не поверить, тем более кроме отчаянного звонка правоохранителям у меня не имелось в наличии других шансов спастись – и через минуту на лестнице все стихло. Я набрал номер полиции и как на духу выпалил усталому оператору случившееся:
– Здравствуйте, я стал свидетелем заказного убийства.
С таким обращением им не звонили явно очень давно.
Одновременно рассказывая оператору невероятную историю убийства, я смотрел в окно комнаты, откуда открывался вид на вход в подъезд и успел увидеть выбегающего киллера, который напоследок, остановившись в проулке, оглянулся и поискал глазами окна моей квартиры. Я не знал видел ли он меня, прятавшегося за занавеской, но чувствовал, что, к сожалению, он еще даст о себе знать.
А дальше было интереснее.
Приехала полиция, сразу несколько машин, зачем-то скорая помощь, хотя требовалась уже исключительно труповозка, фургон следственного комитета, прямо как в сериалах, и мою квартиру заполонили совершенно незнакомые люди, все как на подбор суровые и недоверчиво слушавшие мой рассказ.
– У вас есть программа защиты свидетелей? – в отчаянии спросил я, когда мой допрос усталым следователем, который все также с недоверием записывал мои показания, был закончен и следственные мероприятия подошли к концу.
– Программа защиты свидетелей? – переспросил он, словно не расслышал мой вопрос. – Это как в американских сериалах, да?
То ли шутил, то ли не знал, что лучше ответить. Скорей всего никто из них не воспринимал всерьез того, что мне грозила опасность, и киллер в любой момент мог вернуться и закончить начатое. В квартире меня могла спасти дверь все с тем же изящным засовом. Но не мог же я сутками сидеть в четырех стенах, никуда не выходя, ожидая, большей частью напрасно, что непутевую женушку и ее наемника поймают? Конечно, не мог.
Спустя неделю я с удовлетворением видел фоторобот киллера и фотографию жены на всех городских порталах. Обоих разыскивали в связи с организацией заказного убийства Виктора Ярусова, начинающего предпринимателя. Полиция, когда я настойчиво названивал им чуть ли не каждый день, заверяла меня, что делает все возможное, чтобы поймать убийц и тем самым положить конец моей вынужденной изоляции.
– Сейчас полстраны на изоляции, – нагло заявил мне один из оперативников. – Привыкайте!
К счастью, хоть немного, но они понимали, что выйдя я из дома, мог с легкостью стать покойником.
Спустя несколько недель, на рубеже октября и ноября, я, осторожно положив маску на столик в пекарне в центре города, медленно попивал кофе, глядя в окно на прохожих, спешащих по улице от шквалистого ветра. В ближайшую зиму он станет постоянным спутником уральской погоды и доведет до белого каления абсолютно всех жителей города, не давая спать ночами, истошно завывая в щелях окон домов и подъездных лестниц, нагло постукивая дверями на лестничных переходах, плача в шахтах лифтов и подло забираясь даже под самую теплую куртку горожанина, попавшего в бурю.
Да, вы не ослышались – я действительно сидел в кафе, выбравшись из западни, в которую превратилась моя некогда уютная, хоть и невыразимо неудобная маленькая квартира на окраине города. Около стола на грязном полу – Господи, да откуда же в нашем городе столько грязи с ноября по апрель?! – лежала спортивная сумка с самыми необходимыми вещами. Я спасался буквально бегством, понимая какой опасности подвергаюсь в собственном доме, и оставив всякую надежду на защиту полиции. Чтобы незаметно покинуть жилище, мне необходимо было изменить внешность, исключая опасность быть узнанным при первом же выходе из подъезда. На свою лысую голову пришлось нацепить парик с относительно длинными волосами – теперь он станет моим постоянным спутником, обычные очки сменились на весьма модную прозрачную оправу с затемненными линзами. Еще одним неоспоримым преимуществом стало то, что за дни заточения у меня отросла солидная бородка, делавшая меня вместе с париком практически неузнаваемым. Другими словами, тот, кого видел на балконе киллер, и тот, в кого превратился теперь я – два разных человека.
Но оба этих человека по-прежнему боялись преследования и последующей смерти.
В руках медленно нагревался планшет, ожидая соединения с медленным вайфаем пекарни. Я не помнил даже названия этого заведения, меня просто привлекло яркое красочное объявление на панорамных стеклах о чудесной акции – покупая кофе в кружке емкостью 180 миллилитров, вы получаете два круассана в подарок. Представляете? Целых два круассана! А мне надо было хорошо поесть и при этом экономить деньги. Они теперь на вес золота и необходимы для съема квартиры, где я мог чувствовать себя в безопасности. Хотя бы на время проведения расследования и поисков беглецов.
