Это не имеет особого смысла, но я не расспрашиваю ее. Когда она уходит, я снова поворачиваюсь к Кэролайн.

— Я думаю это потому, что тогда это будет проституцией. Сейчас же это просто типа какого-то подарка или что-то еще, — говорю я.

Мы с Кэролайн еще в течение нескольких минут сидим и обсуждаем, действительно ли мы должны пройти через это.

Честно говоря, я не знаю. С одной стороны, это кажется безумием.

Аукцион. Секс-аукцион, в наши дни.

Мы — женщины. Мы должны быть эмансипированы и свободны. Мы можем заниматься сексом с кем захотим.

С другой стороны, быть свободной означает, что я могу участвовать в аукционе, если захочу. Верно? Это действительно сделало бы из меня проститутку? Или ты получаешь какого-то рода пропуск для этого на одну ночь? Я имею в виду, у меня был секс на одну ночь после одного очень приятного ужина. Так вот, как именно это будет отличаться?

В то время как одна часть меня задает этот вопрос, другая часть так же быстро на него отвечает. Отличие в том, что тогда меня не выставляли на аукцион. Для незнакомца. Чтобы он смог вытворять со мной все, что пожелает всю ночь.

Вот в чем гребаная разница.

— Ну, и что ты думаешь? — спрашиваю я.

— Не знаю, — пожимает плечами Кэролайн.

На самом деле я шокирована ее ответом. Кэролайн любит хороший секс и все великолепное. А что может быть более великолепным, чем какой-то горячий богатый парень, что заплатит вдвое больше средней годовой зарплаты в США, лишь бы ты провела с ним одну ночь?

— Ты серьезно? — спрашиваю я. — Я думала, ты уж точно подпишешься на это.

— Почему? Потому что я такая шлюха?

— Нет, конечно же, нет. Ты же знаешь, что я так не думаю. Я просто решила, что ты подумаешь, что это будет весело.

— Я так и думаю, — нерешительно говорит она. — Просто не уверена. Что-то в этом... звучит странно.

Я киваю. Так и есть. Это очень необычно.

Девушка рядом с нами машет Лизбет рукой.

— У меня есть вопрос. Как проходит аукцион? Мы просто стоим там в том, что на нас сейчас, и они делают на нас ставку? — спрашивает она.

— Ну, у нас есть аукционист, который наблюдает за ходом торгов, — говорит Лизбет. — Они стоят на подиуме, а вы рядом с ними. Аукционист начинает торги, увеличивая ставку примерно на тысячу, а потенциальные покупатели поднимают свою табличку, если они хотят сделать ставку на этот конкретный лот. Что касается одежды... вы будете в том, что на вас сейчас. Участники торгов не имеют права просить вас снять какую-либо часть одежды, чтобы вы показали грудь или что-либо подобное. Это все потом.

— Вау, это было довольно подробное объяснение, — шепчу я Кэролайн.

— Ладно, дамы, — громко говорит Лизбет. — Если вы готовы принять участие, пожалуйста, передайте мне свои подписанные контракты.

Я смотрю на подругу. Сейчас или никогда.

Не то, чтобы мы собираемся делать это вместе, но есть что-то утешительное в том, что подруга проходит через что-то с тобой.

— Я не могу этого сделать, — тихо говорит она.

— О, ты уверена? — спрашиваю я.

Она решительно кивает, кладя ручку поверх контракта.

— Полагаю, мы обе возвращаемся домой, да? — спрашивает Кэролайн. — Ну и облом.

— Ну, вообще-то, я думаю, что сделаю это.

— Что?!

— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Это большие деньги. Да и парни здесь довольно горячие.

ГЛАВА 9

Когда ты остаешься совсем одна и начинаешь жалеть о своем решении...

Элли

Тот факт, что Кэролайн уезжает, заставляет меня пересмотреть свое решение. Все это было ее идеей и трудно представит себя здесь без подруги.

Я следую за ней в нашу комнату и наблюдаю за тем, как она собирает вещи.

— Ты уверена, что хочешь остаться? — спрашивает Кэролайн.

Пожимаю плечами. Действительно не знаю.

— А почему ты не хочешь? — интересуюсь я.

— Я действительно не знаю, — она тоже пожимает плечами. — Думала, что смогу. Имею в виду, когда она только вошла и заговорила об аукционе, это звучало захватывающе. Но сейчас я не знаю. В это есть что-то, что просто странно. Разве нет?

Я киваю.

— Это определенно необычное занятие, которым можно заняться.

— Я имею в виду, не пойми меня неправильно, парни здесь действительно привлекательные. И явно богатые. Я просто не думаю, что смогу подняться на подиум. А что если он захочет, чтобы я сделала то, чего не хочу делать?

— Например? — спрашиваю я.

Не хочу показаться дерзкой, но я не знаю ничего, чего бы Кэролайн не делала в сексуальном плане. У нее был секс втроем, анальный секс, она даже ходила на оргию. Я почти уверена, что она делала все, что возможно, даже пробовала немного бондажа и связывания.

Я смотрю на Кэролайн. Она смотрит в пол и слегка шаркает ногами.

— Я просто не могу этого сделать, — говорит подруга.

Кэролайн действительно выглядит испуганной. Внезапно мое беспокойство по поводу собственного решения начинает больше походить на страх. Я далеко не так опытна, как подруга, и если она не хочет делать этого, возможно, мне тоже не стоит.

Весь сегодняшний опыт напоминает мне поход в «Шесть флагов» (прим.: Один из самых крупных в мире операторов парков развлечений), когда мне было тринадцать лет. Я пошла со своей хорошей подругой, и она была настроена на катание на самых больших американских горках.

А потом она струсила. В первую очередь, я боялась идти, а после того, как подруга отказалась, я еще больше засомневалась в своем решении.

В тот раз, в «Шесть флагов», я согласилась и решила уйти вместе с ней. Но на этот раз что-то удерживает меня здесь. Мне страшно, и я не уверена, но я не могу заставить себя уйти.

— Ты точно хочешь остаться? — в последний раз спрашивает Кэролайн.

Она держит свою сумку, и Лизбет ждет у двери, чтобы сопроводить ее к вертолету.

Я киваю.

У Лизбет довольное выражение лица и легка улыбка. Она знает, что сейчас произойдет и не остается.

Я крепко обнимаю Кэролайн и говорю ей, что мы скоро увидимся. Честно говоря, я не знаю, как долго собираюсь оставаться на яхте. Может быть, я уже завтра вернусь домой, а может, останусь здесь на несколько дней.

Все это место такое таинственное, что я боюсь, что сделаю неправильный шаг или что-то неподобающее в любой момент.

Когда Кэролайн уходит, у меня сжимается в груди. Мои руки становятся липкими, и вся кровь отливает от лица. Что я наделала? Меня начинает тошнить, и я сажусь на кровать, чтобы успокоиться.

Неужели я действительно осталась здесь совсем одна? Как, черт возьми, мне уйти с этой яхты, если я захочу? Является ли контракт действительно обязующим? Что если я посмотрю на начало аукциона, а потом захочу уйти?

Миллион мыслей проносится в моей голове со скоростью тысячи километров в минуту. Мне кажется, будто я сейчас упаду в обморок. Я ложусь на кровать и закрываю глаза.

Стук в дверь будит меня. Понятия не имею, как долго спала.

— Войдите.

В комнату входит девушка, которая ранее сидела напротив меня. Она высокая, худая, выглядит великолепно и такой же испуганной, как и я.

Говорит, что ее зовут Оливия.

— Извини, что беспокою тебя, я просто хотела найти еще кого-то, кто остался.

— Серьезно? Разве не большинство девушек осталось? — спрашиваю я.

— Я так не думаю. Я стучала в несколько комнат, и никто мне не ответил, прежде чем добралась до твоей, — отвечает Оливия.

Вау. Это нисколько не заставляет меня чувствовать себя лучше.

В дверь снова стучат. На этот раз входит Лизбет, сообщая нам, что аукцион скоро начнется.

— Что нам надеть? — спрашивает Оливия.

— Можете быть в том, в чем сейчас, — говорит Лизбет. — Или, можете переодеться во что-нибудь более провокационное. Это зависит от вас и того, как вы хотите себя представить публике.

— Более провокационно? — переспрашиваю я.

Я уже надела обтягивающее бедра платье и каблуки.

— Некоторые девушки выбрали пойти только в нижнем белье, а некоторые даже идут голыми.