— Слава богу! — говорю я и на душе полегчало.

Потом помолчала немного и продолжила:

— Ленок, помнишь тот препарат, что я высылала тебе, ну название его?

— Да, помню, — говорит она.

— Так вот, я слышала разговор не очень приятный, что якобы это специально делают. Я боюсь, — говорю.

— Не бойся, раз ты почти на седьмом месяце, то тебя они не тронут. Но будь аккуратна, не лезь никуда, даже если ты это знаешь, — с опасением сказала она.

— Хорошо, не могу разговаривать больше, — говорю, боясь быть застигнутой.

Я потихоньку шла в палату. Надо отсюда валить и как можно быстрее. Мне нужно пройтись до холла и узнать когда охранники менее внимательны.

— Щеглова! Почему не в палате? — крикнула медсестра, я аж вздрогнула.

— Да пройтись захотела, — говорю.

— Ты должна находится в палате, тихий час сейчас!-ответила она мне.

— Хорошо.

И пошла в палату, надо время все граммотно подрасчитать.

— Алло, — отвечаю на звонок, — это кто? Не молчите!

— Значит так, дорогуша, чем ты моего Олега соблазнила? — спрашивают меня.

— Марина это вы? — спрашиваю.

— Дурой не прикидывайся! Зачем влезла в семью? А? — кричти на меня она.

— Все вопросы к Олегу, — и вешаю трубку.

Захожу в палату, а той девушке уже ставят капельницу. Я дождалась, когда уйдет медсестра и подбежав к этой девушке говорю:

— Вставай давай, — снимаю капельницу Свете, она смотрит на меня не понимающе, — давай!

— Маша, что ты делаешь? — подходит Нюра и убирает мои руки от капельницы.

— Нюра, ты не понимаешь, ей сейчас спровоцируют выкидыш! — говорю я и нервничаю.

— Девочки, мне сказали, что это витамины, — говорит Света.

Я пытаюсь подойти к капельнице, но Нюра крепко меня держит, баба она полная и руки сильные у нее и рост, выше на голову меня. На наш крик вбежала медсестра:

— Так, что тут происходит? — смотрит на нас.

Нюра решила ответить за всех:

— Маша перенервничала, хотела капельницу отключить, говорит не витамины капаете Светочке.

Я закатила глаза, поняв, что тут ей не поверят, что лучше не вмешиваться, иначе хуже сделаю только себе.

— Щеглова! Успокоительное вколоть? — смотрит на меня медсестра.

Я высвобождаюсь из хватки Нюры и говорю:

— Ничего не нужно, я спокойна.

Ложусь на кровать. Мне все равно. Должно быть все равно. Я засыпаю. Просыпаюсь от того, что Света стонет. Нюра спит.

— Нюра! Просыпайся! Смотри Светке плохо, а я ж говорила из-за капельницы, — говорю ей шепотом.

— Да с чего ты взяла, может это другое, — говорит она и встает.

Подходит к Свете, приоткрывает одеяло и рукой прикрывает рот:

— Матерь божья! Что ж это тут твориться-то? Машенька, ты права оказалась!

Я встаю и вижу, что у Светы низ живота в крови:

— Чего ж ты встала, помощь зови! — кричу я.

Нюра ушла за помощью, а я быстрее писать смс Ленке.

"Ленок, я не смогла предотвратить это, еще одна девушка, выкидыш из-за капельницы, мне страшно"

Приходит от Лены смс спустя минуту:

"Машутка, держись, тебя они не тронут, раз дали до такого срока доносить. Потерпи немного, что-нибудь придумаем."

Спустя две недели.

Марина.

Я спускаюсь по лестнице в гостинную, мама опять занимается цветами.

— Мама, мне нужно поехать в клинику.

Она поднимает на меня глаза и с улыбкой говорит:

— Доченька, зачем тебе? Давай я съезжу!

— Нет, мама, давай вдвоем тогда поедем.

Пока мы ехали в такси, я все думала, что с того момента, как мне стало плохо, Олег изменил свое отношение ко мне, стал более внимательный, не провоцирует на скандалы и самое главное, он не вспоминает об этой Маше. Но помню о ней я, ради чего и еду в клинику. Прошло две недели, эти анализы должны быть готовы, чтобы в конце концов избавится от этого ребенка.

Когда мы приехали, Ольга Сергеевна была не рада нас видеть, я просто не предупредила, что приеду.

— Здравствуйте, Марина! Вообще-то вам повезло, что вы меня застали на месте. Нужно на будущее предварительно звонить и договариваться на время, — сказала она.

— Так, хватит мне нотации читать, что вы мне можете сказать? — спрашиваю я.

— Ну, что ж, паталогии плода не выявлены, — говорит она.

— А вы скажете, что выявлены и Олегу, и ей! Ясно сказала? Не забывайте, что я вам плачу! — приказала я.

Она посмотрела на меня и сказала:

— Как мне все это надоелло! — берет ответ анализов и рвет на куски, выкидывая в мусорное ведро.

Я улыбнулась.

— Мне приятно иметь с вами дело, дальше, что от нас требуется?

Она печатает, что-то в компьютере, распечатывает на принтере и дает мне:

— Вы должны подписать этот заявление, что, так как ребенок больной, то вы от него отказываетесь и настаиваете на искусственных родах. Здесь доолжны быть ваша и Олега подписи, больше от вас ничего не требуется, — она это все сказала и протянула мне бумагу.

Я прочла все, подписала и довольная говорю:

— Мне было очень приятно сотрудничать с вами, компенсацию мы выплатим Маше и вам. Наконец-то скоро моя жизнь вернеться в свое русло! — сказала я.

Мы вышли из клиники, вызвали такси и поехали.

В машине мама на меня посмотрела взглядом полные презрения:

— Что мама? — не выдержала я.

— Ничего, просто смотрю, какого монстра я вырастила.

— Не нравиться, не смотри! — ответила ей.

Дальше мы поехали в полном молчании. Осталось дождаться Олега и все ему рассказать. Не забыв при этом играть расстроенную себя.

Олег

Я долго ждал эти две недели, с Мариной был ласков, если б не это, то даввно б были б с ней в Германии на обследовании, а может даже уже и на лечении.

Сижу в офисе и проверяю статью, которая пойдет на развороте журнала. Вдруг зазвонил телефон, смотрю, это Ольга Сергеевна.

— Я слушаю, здравствуйте!

— Олег, добрый день! У меня для вас плохие новости. У плода выявлена патология, нужно делать искусственные роды. Марина уже в курсе, она была у меня и подписала отказ от ребенка и разрешение на искусственные роды, теперь осталась только ваша подпись, — говорит она.

У меня после этих слов все внутри сжалось. Ведь была надежда, была! Как я скажу это Маше.

— Простите, Ольга Сергеевна, а Маша в курсе?

— Нет, не в курсе, но мы ее оповестим заранее. Вы когда подъедете на подписания договора? — спрашивает меня.

— Завтра, сегодня не могу и просьба, ничего не говорите Маше, я сам завтра ей все скажу.

— Как скажете, всего доброго, — и она повесила трубку.

Я обхватил голову руками и сильно сжал ее… За что мне такое испытание!

Ладно, надо как-то отработать этот день, будем решать проблемы по мере их поступления. Бедная Маша. Мне же еще завтра нужно ей сказать, что развода не будет с Мариной из-за ее болезни.

В кабинет заходит мой зам — Игорь:

— Ну, что Олег, как статья?

— Игорек! Я не могу нормально работать, может поработаешь за меня? А? Доплачу тебе если что, — говорю ему.

— Опять проблемы? — спрашивает меня.

— Да, не могу спокойно работать и еще, скорее всего на днях куплю в Германию билет, так что будь готов встать у руля.

— Окей! — сказал он.

Я встал, мы пожали друг другу руки и я вышел из кабинета. Нужно ехать домой.

Марина

Ксения на ужин приготовила мою любимую творожную запеканку с персиками. Как же домашняя еда отличается от больничной! Брр! Как вспомню, так вздрогну. Сидим на кухне я и мама.

— Дочка, ты все обдумала? — спрашивает меня.

Я ем запеканку с таким нереальным наслаждением, будто ее тысячу лет не ела, прерываюсь от еды, смотрю на нее и выдаю:

— Мама, ты вообще переживай за меня, а не за нее. Ты должна быть на моей стороне. Уяснила?