– Круто. А почему тема опять про ложь во спасение?

Надо же. Когда писал, я об этом не думал. История была о женщине, привыкшей из всего извлекать выгоду, о муже-изменщике и о сынке – истинном сыне своей матери. А непредвзятый читатель увидел жертву сына, пусть и за определенные «плюшки», но спасшего родного отца и, тем самым, семью.

– Тема жертвенности и помощи ближнему неисчерпаема, – сказал я. – Сколько о ней ни говори, всегда найдется, что сказать еще.

Маша подняла бокал, где оставалась пара глотков:

– За успех и взаимопомощь!

Я поддержал.

О чем бы мы ни говорили, разговор упорно сползал на тему помощи. Наверное, это знак свыше. Сейчас или никогда. В салоне мне показали некоторые профессиональные секретики, о которых я никогда бы не догадался сам. Пусть мне открылись не все тайны профессии, но узнанного было достаточно, чтобы чувствовать себя подкованным в вопросе.

– Маша. – Я отвел глаза и прокашлялся. – Если понадобится помощь как в прошлый раз…. ну, когда с ушибленными пальцами… Обращайся. Я узнал, как это делать правильно.

– Ты и тогда сделал просто божественно. Нет-нет, я не отказываюсь. Конечно же, я согласна. Сама хотела напроситься, но не знала, как подступиться к деликатному вопросу, иногда ты такой суровый и неприступный, просто дрожь берет, и мне казалось, что при повторной просьбе пошлешь меня далеко и навсегда. А чтобы помочь в твоей вечной проблеме с финансами, я рассказала приятельницам на работе, что у моего брата невероятно легкая рука, и нашла тебе двух клиенток. Оплата, конечно, будет в разы меньше, чем если они сходят к известному специалисту, но выше, чем за твое виртуальное репетиторство. И ходить, кстати, тоже никуда не надо, к тебе сами приедут. Со второго раза плату можно поднять, достойный труд должен оплачиваться достойно. Написать, что ты согласен?

Она взяла в руки телефон и включила.

Отказаться от такого предложения?! Я кивнул. Работа в салоне у Любы-номер-два отменяется, туда больше незачем ходить, кроме как к хозяйке для снятия напряжения. Возможно, визиты к хозяйке останутся в планах, но работу вычеркиваем, она подразумевает оформление и ответственность, «сухим из воды» не выйти, когда дело дойдет до свадьбы. Утаивание – тоже ложь, и если что-то выплывет, Люба не простит. Лучший выход – не лезть туда, откуда не выбраться, просчитывать каждый шаг и не допускать ситуаций, от которых останется нечто более весомое, чем слова. Мои слова против чужих слов – итог в мою пользу, Люба поверит мне. Любить – значит, верить.

– Будешь безалкогольное вино? – спросила Маша.

– За что хочешь выпить?

– Для начала укрепим прежний тост.

– «За взаимопомощь»? Давай. И за то, чтобы у нас всегда все получалось.

Маша обернулась к выходу из ниши в центральный зал:

– Официант!

По пути домой я попросил остановить у магазина с отделом парфюмерии. Маша со своими голыми ногами осталась в такси с работавшей печкой, а я приобрел более профессиональную бритву с запасом лезвий, дорогой прозрачный гель для бритья и рекомендованный в салоне увлажняющий крем. Если мое новоявленное хобби превращается в бизнес, подойти к делу следует основательно.

Совмещать приятное с полезным – лучшее дело на свете.

«И на Маше», – хихикнув, напомнила память.

«И не только», – добавило облизывающееся в предвкушении подсознание.

Вечером Маше идти на работу, до срока оставалось больше трех часов, но мне не терпелось. К «помощи» я приступил сразу, как мы вернулись. Машу я известил об этом в прихожей, запирая дверь:

– Если готова, можно сейчас.

– Хорошо.

Просто и буднично. Ничего личного и стыдного. Обычная помощь. Маша включила набираться воду в ванной и ушла переодеваться, я снял костюм, с которым теперь столько связано, и вернул в шкаф – дожидаться следующего парадного выхода. Если не случится новых чудес, это будет день свадьбы. День, когда прошлое останется в прошлом.

До этого далеко, целых полгода. Я снова достал костюм и понюхал брюки. Они пахли женскими духами. Запах был нежным, сладковатым, мягко обволакивающим. Надо его запомнить.

Маша сказала – «подруга». Из ее подруг мне известна только Даша, собирательница острых ощущений и любительница людей творческих профессий. Оба факта намекали, что в ресторане могла быть она. Я представил Дашу под столом. Картинка рисовалась приятной, но расплывчатой – перед глазами стояло лицо Маши. Ее взгляд. Внимательное разглядывание меня, ее волей отправляемого в небеса. Ее приоткрытые губы и юркий язык.

Маша сказала – «взаимопомощь». Отблагодарив неописуемым способом, она подталкивала меня к ответной благодарности, и у нее получилось. Сейчас я шел помогать ей. Так сказать, ответная услуга. Понимала ли Маша, что «услуга» желанна и воспринимается не трудом, а блаженством? Надеюсь, что нет. Пусть Маша по-прежнему воспринимает меня нелюдимым ханжой-домоседом, повернутом мозгами на правильности. Так лучше для всех.

Особенно для меня.

Когда я пришел в плавках, она лежала, распаренная, в горячей воде. Маша сдвинулась к дальнему бортику, я занял место перед ней, она, как в прошлый раз, съехала спиной в воду и взгромоздилась нижней частью на мои сдвинутые ноги.

Я гордо продемонстрировал покупки – новую бритву и гель для бритья.

– Чем не устраивала пена? – спросила Маша.

– Гель прозрачный. Чтобы лучше видеть.

На этот раз стеснения и волнения было меньше. Остатки сковывающего напряжения выветрились, едва я начал работу. Глаза не боялись смотреть, руки – трогать и гладить, для проверки качества проникая во все интимные складки. Маша, казалось, тоже получала удовольствие от процесса. Ей нравилось мое деловитое, с небольшим нескромным подтекстом, жаждущее почитание, оно не отвлекало и не раздражало, а, скорее, придавало ситуации нотку ненавязчивого эротизма. Как же без эротизма в ситуации вроде нашей? Маша – женщина, я – мужчина. Главное – не нарушить атмосферу безмятежности, хрупкую и волшебную, окружившую нас флером покоя и невероятной в таком сочетании фривольности. В какой-то момент Маша даже посоветовала:

– Не мучай себя, сними плавки, ничего нового я не увижу. Я помню про твою Любу и гарантирую, что все будет предельно прилично.

«Прилично». Три раза «ха».

– Мне так спокойнее, – объяснил я.

– Наверное, ты прав, – задумчиво согласилась Маша. – Мне тоже.

По завершении работ взгляд Маши с сомнением застыл на флаконе с увлажняющим кремом. В прошлый раз до этого не дошло, мазаться она уходила в свою спальню. Сейчас все было иначе, мой кураж не спадал, жажда чувственных приключений звала на новые подвиги. Я набрал густую массу на правую ладонь и, помогая и придерживая левой, втер крем как полагается, нежно и на совесть. Если Маша скажет, что ей не понравилось – соврет, нагло и безбожно. Такое не может не понравиться.

Она ничего не сказала по этому поводу. Она сказала «Спасибо», но довольные глаза подтвердили мою догадку: ей понравилось.

Маша завернулась в полотенце, в этот миг прогремел звонок в дверь.

– Это, наверное, Арина и Даша, твои клиентки. Открой, я пока приберусь.

Я на миг онемел.

– Э-э… клиентки? Уже?

– Смены у нас сегодня совпали, ты согласился, и я написала, чтобы приезжали.

– Что им сказать?

– Пусть проходят…

– Нет, – перебил я, – ты встречай, а я тут приберусь и приглашу.

Маша пожала плечами и вышла.

Пока вода заново набиралась в очищенную ванну, я тупо смотрел в зеркало. Неужели это моя жизнь так бурлит и пенится? До сих пор о таком читалось в сети или смотрелось по телевизору, а в отношении себя лишь тайно мечталось. Подспудные мечты сбылись, жарко и непоправимо. Я оказался не готов. По-моему, никто не готов к внезапно сбывающимся местам. Хотя бы потому, что сбываются они не только внезапно, но и не так, как представлялось. Смысл, возможно, тот же, но наполнение…

– Войдите, – позвал я, приоткрыв дверь.