— Вы правы в том, что на войне должно соблюдать трезвость ума, думать на несколько шагов вперёд, быть расчётливым и хитрым — это всё способы её ведения, но вы забыли о самом главном.

— И о чём же? — Фалинов надменно посмотрел на Егора.

— Вы забыли, ради чего ведётся эта война — спасение невинных, тех, кто не может за себя постоять, тех, кто не заслужил той участи, которую вы им уготовили.

Все вокруг опустили глаза, Егор видел, многие из них задумались и в глубине души понимали, что он прав. Но страх, именно страх не позволял им сделать правильный выбор.

— Что вы предлагаете? — Мрацелла Солт встала и посмотрела на Егора. В её глазах он увидел поддержку и то, что она сделала свой выбор.

— Дайте команду десантным ботам и шатлам забрать всех кого они смогут найти, привезите их на базу, обеспечьте место на корабле, едой, водой и другими необходимыми вещами. Те, кто могут драться пополнят боевые отряды, остальные будут помогать здесь в тылу.

— Но нам едва хватает продовольствия для жителей города, а вы говорите о тысячах, даже о десятках тысяч, — возмутился Олэйк. — Я сильно сомневаюсь, что он сможет совершить полёт с таким количеством народа на борту.

— Крейсер рассчитан на возможность взять на борт до двадцати тысяч человек, учитывая, что он будет полностью вооружён и забит до отказа оборудованием. Нам ничего этого не нужно. Если мы сможем добиться нашей цели, мы бросим десантные боты и другое оборудование на планете — это даст нам возможность забрать всех. И нам необходимо сделать всего лишь один небольшой скачок в гиперпространстве до ближайшего форпоста империи. Доступной энергии должно хватить.

— Вот именно, должно хватить. Вы не уверены в этом, а что если не хватит, что если что-то выйдет из-под контроля? Вы об этом подумали? Вместо того чтобы спасти десять тысяч человек из-за вашей сентиментальности и слабохарактерности погибнут все.

Керрида Праймс, обычно молчаливо наблюдавший за всем происходящим и впитывающий каждое слово, вступил в спор.

— Поверьте, — продолжил Праймс. — Я вас понимаю и даже где-то на вашей стороне, но, как тонко подметил наш главный инженер, продовольствия на всех не хватит. Предположим, что мы согласимся на ваш план, только предположим, что будет, если в полёте наши двигатели откажут, и мы застрянем в открытом космосе с ограниченными запасами еды и воды? Мне даже страшно представить такую картину.

— Но оставить на верную смерть от разрушения планеты десятки тысяч людей намного страшнее. Вы готовы взять на себя ответственность за все эти жизни? Подумайте, каждый из этих людей, дети, женщины, мужчины, десятки тысяч людей будут приходить к каждому из вас по ночам, вы готовы жить с этим?

В зале снова повисло молчание. Вдалеке звук работающей техники и крики людей говорили, что там происходило какое-то оживлённое действие. Скорее всего, снова была тренировка солдат. Егору были знакомы подобные звуки, вновь сотни и тысячи солдат отправлялись навстречу смерти по странной прихоти судьбы. Никто их не заставлял и никто не виноват, что так сложились обстоятельства, они шли на это сознательно, шли для того чтобы защитить своих родных и близких, чтобы дать им возможность выжить. Но от осознания этого легче не становилось. Многие из них не вернутся домой, погибнут в жерновах войны.

Егора захватили свои мысли, и он ненадолго отвлёкся от происходящего в зале.

— Егор! Егор? — голос Омелы вернул его к реальности. — Суорри задала вам вопрос.

— Простите, я не расслышал. Не могли бы вы повторить?

— Я спросила, — Суорри поднялась со своего места. — Почему вы уверены, что забрав всех с этой планеты, мы сможем выжить и даже добраться до цивилизации?

— Потому что я верю в это.

Все удивлённо посмотрели на него. Его ответ немного удивил членов совета города.

— Верите? Я не совсем понимаю? — спросила Суорри.

— Это сложно объяснить и мне не хватило бы и нескольких лет для этого. На моей планете девяносто пять процентов населения верят в высшее существо, которое создало всё сущее. Для кого-то это Бог, для кого-то Будда, для кого-то Аллах и многие другие. Но все они едины в одном, что что-то или кто-то защищает нас, влияет на ниши судьбы, помогает нам, когда мы в этом нуждаемся, наказывает, когда мы того заслуживаем и поощряет, когда мы поступаем правильно.

— По-моему, верить в кого-то, кто влияет на вашу жизнь извне, верить в высшее существо, обладающее невероятным могуществом? — вставил Олэйк. — Это верх глупости и архаизма. Давно всем известно, что нет никаких высших сил и таких понятий, как судьба, рок, фатум — этого всего нет и быть не может. Только человек, его труд и решения определяют настоящее и будущее, как человека, так и всего человечества.

— Но мы верим! — вставила Марцелла. Она поднялась, вышла из-за стола, сделала несколько шагов по направлению к Егору, посмотрела прямо в его глаза. В них Егор увидел то, что давно не замечал во взгляде жителей империи — веру. Ту самую веру, которая присуща только землянам и никому более. — Мы верим, — продолжила Марцелла. — Мы верим в Создателей Сущего.

— Бросьте, Марцелла! Это же сказки для маленьких детей. Для жителей империи, как мне рассказывал мой отец, а ему его отец — это всего лишь пережиток прошлого, традиция. Создатели Сущего — всего лишь отблеск древней могущественной расы людей, живших до нас, наших предков. Позже мы возвели их до уровня богов, но они всего лишь люди — не более. И уж точно они не определяют нашу судьбу и не влияют на наши жизни. Марцелла, вы же человек науки, как вы можете говорить подобное?

— Надежда! Это то, что даёт нам вера. Надежда на лучшее будущее. Неважно верите вы в богов или в людей, но вы должны верить — это позволяет и вам, и другим делать всё, чтобы выжить. Сейчас нам именно это и нужно, верить, что мы даём лучшее будущее для всех, неважно кто это — житель города или шахтёрских поселений. Все мы люди, и все мы имеем право на спасение. Поймите, именно сострадание к другим делает нас настоящими людьми, человечеством, а не бесчувственными машинами.

— Всё это прекрасно и невероятно чувственно, но вернёмся к нашей проблеме, — сказал Фалинов. — Проблема остаётся и времени для её решения всё меньше. Нам необходимо принять решение прямо сейчас. Предлагаю голосование, кто готов поддержать план мистера Зорина?

— Я верю вам, — сказала Марцелла Солт.

— Я, против! — спокойно и даже мелодично сказал Праймс.

— Я поддерживаю Праймса, — высказался Олэйк, после чего добавил. — Если мы заберём слишком много людей, то рискуем потерять всех. Как учёный я не могу этого допустить.

— Эвалин, ваше слово.

Доктор Суорри сидела, молча, и пристально разглядывала небольшой участок стола перед собой, как будто в нём заключался целый мир. Затем она окинула взглядом всех присутствующих и, наконец, произнесла:

— Это очень тяжёлое решение, с одной стороны у нас есть шанс спасти наших людей, но при этом обречь тысячи на мучительную смерть. С другой стороны мы должны рискнуть, чтобы спасти всех, но при этом велика вероятность, что все мы и погибнем. Как человек, я хочу спастись не меньше других, но, как врач, я должна бороться за каждую жизнь, даже если надежда призрачна. Я поддерживаю план нашего гостя.

— Итак, два голоса за, два против.

— Три голоса, против, — сказал Фалинов. — Простите, Егор. Вы мне симпатичны и я прекрасно понимаю, что вы хотите спасти людей, но риск слишком велик. Я должен заботиться о людях, которые ждут от меня этого.

— Кэно? — обратился он к Таррик.

— Когда я приняла этот пост, то поклялась защищать людей города от всех угроз. И признаться, от части, во всём, что сейчас происходит, есть и моя вина. Я направила нашего гостя активировать порталы, я дала ему карту и позволила забрать шар силы. Я, и только я подвергла наших людей и эту планету опасности. Признаюсь, я не предполагала, что будут подобные последствия и, что нам придётся принимать столь важные решения, этого никто не мог предположить. Но это случилось и мы на краю гибели только по моей вине. Наши люди, и все люди на этой планете.