Яна достаточно долго неподвижно сидела, обняв колени руками и тихонько раскачиваясь взад-вперед. Она размышляла, анализировала, взвешивала все «за» и «против». Конечно, риск был, но и другого выхода она не видела.

Итак, неведомые заклятия не только нейтрализуют ворожбу, но и приводят к обратным результатам? Хорошо.

Ведьма начала потихоньку бояться. Мало ли какие монстры могут бродить по ночному лабиринту? А, вдруг, полуметровая каменная стена не является для них достаточным препятствием? И кошмарный ночной гость с легкостью разрушит преграду? Этого нельзя допустить…

Решив, что уже достаточно испугалась, Яна прочитала заклинание, утолщающее и укрепляющее до прочности алмаза стены своего узилища.

Видимых изменений не произошло. Выждав еще минут пять, ведьма подошла к двери и осторожно ткнула пальцем в стену рядом с выходом. Не встретив практически ни какого сопротивления, палец прошел сквозь преграду, как через прогнившую тряпку.

— Что и требовалось доказать, — не без нотки самодовольства прошептала Яна, — теперь надо найти Ваську с Сереньким…

— Вообще-то, Васька, ты прав. Вовка — Вовкой, а мы и сами кое-что можем. Прикинь, он придет нас освобождать, а тут сюрприз! Мы уже на воле, однако. — Выдвинул медведь идею, когда оба пленника уже изрядно «наужинались».

Во второй и более продолжительной части поздней трапезы они все больше налегали на водочку, сугубо по причине ее превосходящей калорийности над остальными имеющимися в ассортименте продуктами.

Кивком Васька выразил свою полную солидарность с замыслом медведя, но все-таки сомнения на этот счет у кота имелись.

— Каким образом?

— Проще простого.

Серенький выдернул вмурованный столик, оторвал крышку и, указывая на получившийся каменный монолитный стержень, объяснил:

— Сейчас я этим пестиком в дверь долбить начну. Если пробьюсь, все ясно. Но, скорей всего, придут меня усмирять и утихомиривать. Если пришлют чернозадых, посмотрим, кто кого. Но в любом случае, в суматохе ты тихонько выскальзываешь из камеры. Могут подослать и чародея. Тут главное не ошибиться. Тогда придется действовать вдвоем. Колдуны, они как заклятья насылают? Руками машут, зенки вытаращивают, да волшебные слова талдычат. Ну, ручонки я пообломаю, чтоб не махал, а ты, тем временем сигай ему в морду, буркала выцарапывай и пасть затыкай. Как план? Хорош?

— Если выгорит — хороший, а если нет — плохой. Другого все равно нет. Давай проверим.

Мощные удары, отражаясь многократным эхом, стали доноситься до самых отдаленных тоннелей лабиринта.

С тех пор, как солдат узнал, что Серенький, ведьма и Васька угодили в плен, он не находил себе места, чувствуя, что частично виноват в произошедшем. Если бы дождался в условленном месте, все могло бы повернуться иначе. Снедаемый этим чувством, ночью он решил спуститься в лабиринт. Не то чтобы он собирался кого-нибудь освобождать, только была непонятная потребность сделать хоть что-то для успокоения совести. Например, узнать, может что требуется на волю передать? Или нужна какая другая услуга, не сильно противоречащая присяге.

Ступив на первую ступень лестницы, ведущей в подземелье, Иван услышал размеренные удары, доносившиеся откуда-то из глубины. Заинтересованный, он, ускорив шаг, направился выяснить, что же является источником звуков.

Десятиминутное упражнение с каменным тараном к ожидаемому результату не привело, особенно к первой его части: дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Что же касается прогнозируемого усмирения, в чем-то Серенький оказался прав. В том, что эту миссию будет выполнять кто-то, связанный с колдовством. Правда, обламывать руки и вцепляться в рожу не пришлось, так как утихомирила медведя не кто иной, как Яна.

— Прекрати долбить, Серый! — Еле докричалась ведьма до жаждущего свободы косолапого: не успевал стихнуть гул от одного удара, как на него накладывался последующий.

— Яна, ты?! — обрадовался медведь. — Тоже столик сковырнула? Тогда я и подавно смогу!

Туговато соображающий от водки Серенький решил, что ведьма выбралась из своей камеры аналогичным образом, и, воодушевленный, с утроенной силой вновь принялся за дело.

— Если не угомонишься, я тебе голову сковырну! — С не меньшим трудом Яна во второй раз прервала попытки лохматого.

Справедливости ради, следует заметить, что попытки Серенького не были совсем уж бесполезной тратой сил. Неизвестно, сколько бы пришлось ведьме бродить по лабиринту в поисках друзей, если бы не оглушающие удары.

— А как же ты выбралась?

— Заткнись! Дай сосредоточиться. Попробую и вам помочь. Кстати, Васька с тобой?

— Угу!

— Хорошо.

Хотя ничего хорошего не наблюдалось. Массивная металлическая дверь была заперта на навесной замок, который своими габаритами мог поспорить с буйно-пьяной медвежьей головой…

Но, все равно, маловат. А, вдруг, разъяренная зверюга совладает с запором? Да вырвется? Что тогда будет? Замок нужно срочно увеличить, чтобы не случилось непоправимого.

Короткое заклинание. Щелчок. Не выдержала утончившаяся дужка замка, обтянувшись на оставшихся неизменными петлях запора. Упавший замок продолжал уменьшаться, но Яна уже не обращала на него внимания. С трудом отодвинув тяжелый засов, распорядилась:

— Серый, Васька! На выход! Или хоромы приглянулись и вы решили остаться?

Второго приглашения не потребовалось. Через несколько мгновений, обретшая свободу троица устремилась подальше от места заключения.

Вот, теперь можно. Ничего предосудительного. Ключей не воровал, замков не подпиливал, стражников (которых, кстати, и не видно) не оглушал. Полное отсутствие состава преступления. А то, что случайно встретил старых знакомых и предложил им осмотреть достопримечательности дворца, так что ж тут противоправного?

Успокоив себя подобным образом, солдат, наблюдавший процесс освобождения медведя и кота, шагнул из темноты навстречу приближающимся беглецам, позвал:

— Серенький, Яна, сюда!

Иван увел лесных знакомцев в темное, боковое ответвление и, как раз, вовремя: в мертвой тишине лабиринта, воцарившейся после того, как медведь прекратил попытки самостоятельно освободиться, раздались шаги, сопровождаемые бряцаньем оружия.

Емеля слушал откровения Луциберга о прелестях Верхнего мира, широко разинув рот, хотя не понимал и трети рассказанного.

Идиллию прервал Хоттабыч, явившийся в сопровождении четырех телохранителей, несущих на плечах что-то тяжелое. Это что-то, после того, как было поставлено перед Наимудрейшим, оказалось Манькой, закованной и опутанной цепями с гирями на концах.

Узурпатор так и остался с открытым ртом, но в глазах явно присутствовал немой вопрос, так как колдун поспешил ответить:

— Это все арестованные…

— Абсолютно правильно, мой милый! — Подтвердил слова Хоттабыча появившийся следом Али Баба.

— Так точно! — чтобы не оставалось ни каких сомнений поставил окончательную точку тяжело дышащий в дверях Федот.

— А, где?.. — у Высокочтимого все-таки прорезался голос.

— Сбежали.

— Сие означает, как не пг'иског'бно мне это доводить до вашего сведения, все г'анее достигнутые договог'енности не имеют юг'идической силы из-за отсутствия пг'едметов договог'енности. — Приободренный предвкушением близкой победы, черт был сильно разочарован.

— Погоди! Как же? Ты же обещал…

— Ви не выполнили свою часть обязательств. Чего г'ади я буду что-то делать для Вас?

— Щас узнаешь, — Емеля кивнул царедворцам и телохранителям.

Те послушно, дугой, лишая беса маневра стали медленно приближаться. Но время позволяло и прежде, чем исчезнуть, оставив после себя клубы дыма Луциберг с презрительной ухмылкой сообщил:

— Если у Вас будет что мне сказать, я сам найду Вас. Чем больше в Ваших г'уках окажется дг'узей Сантехника, тем быстг'ее мы возобновим наши пег'еговог'ы. Но ни в коем случае Ви не должны пг'ичинять вг'ед своим пленникам. Иначе последствия будут непг'едсказуемыми. И тогда…