– Согласен. – Мишель с подозрением посмотрел на содержимое аптечки. – Вопрос только в том, можно ли ему колоть наши препараты. Попробуем разобраться. – Тьюри включил внутренний селектор и вызвал Риньона. – Господин капитан, харририанин нуждается в срочной медицинской помощи. У него открытые переломы ног, ушибы по всему телу и полная отключка. Если мы немедленно что-нибудь не придумаем, наш единственный свидетель долго не протянет.

– Я просчитал точку посадки основной группы. До них еще полчаса пути. Может, там…

– Очень долго! Он может окочуриться.

– Что ты предлагаешь?

– Попробуйте пошарить в бортовом слите. Необходимо выяснить, какие медикаменты подходят для харририан. Глядишь, что-нибудь из нашей аптечки и сгодится.

– Хорошо. – Капитан без лишних разговоров взялся за дело.

В ожидании ответа Мишель перевел взгляд на инопланетянина. Его тело все так же безжизненно лежало посреди десантного отсека. Миляр вместе с солдатом из второго взвода пытались очистить раны харририанина. Тампоны, свернутые из стерильных салфеток, впитывали в себя кровь вперемешку с грязью. Груда этих перепачканных тряпок росла и росла с каждой минутой.

– Сержант, – вызов переключил внимание Тьюри. – Ничего утешительного. Все препараты отличны от наших. Единственное знакомое название я встретил в списке противошоковых средств – это алкоголь.

– Да ну! – присвистнул за спиной сержанта Луари. – Сейчас и я бы не отказался от такого вливания!

– Дозировка? – В голове Тьюри пронеслась шальная мысль. Подчиняясь ей, он бессознательно потянулся к своей фляге.

– Шесть миллилитров для взрослого гуманоида. Это ударная доза.

– Должно хватить! – Мишель стремглав бросился к аптечке. Добыв оттуда походный инъектор, он начал свинчивать крышку приемного баллончика.

– Оставь эту затею, сержант, – голос Риньона снова зазвучал из трансляторов.

Ни слова не говоря, Тьюри вопросительно посмотрел в объектив камеры.

– Нужна инъекция в сердце, – пояснил капитан. – Подкожное впрыскивание ничего не даст.

– Как в сердце? Я никогда не делал уколы в сердце!

Мишель стер холодный пот, мелкой росой выступивший у него на лбу. Вогнать лезвие ножа в брюхо врагу, да так, чтобы у того кишки полезли, – это одно, но тут дело совсем другое – тонкое и деликатное. В поисках поддержки Тьюри огляделся по сторонам. Два десятка перепачканных лиц угрюмо смотрели на него. По их глазам Мишель понял, что помощи ждать неоткуда.

– Ладно, семь бед – один ответ. – Мишель запустил руку в аптечку. – Феликс, будешь мне помогать.

Когда стальной шприц наполнился золотистой ароматной жидкостью, Мишель устало вздохнул и слил последние капли великолепного шотландского виски себе в глотку. Отшвырнув бесполезную флягу, он занес десятисантиметровую иглу над безжизненным телом.

– Куда?

– С правой стороны между четвертым и пятым ребром, – просуфлировал Риньон.

– Сверху или снизу?

– Сверху, болван! – разозлился капитан. – Коли быстрей, я остановил машину.

С тихим чавканьем игла вошла в грудь харририанина. Мишелю показалось, что шприц забился у него в руках, подчиняясь ритмичным ударам живого сердца, насаженного на тонкое острие. Сейчас! Приказав сам себе, разведчик выдавил содержимое цилиндра в грудь раненому.

Чуда не произошло. Харририанин не проронил ни звука. Ни одна мышца не дрогнула на его теле. Он продолжал недвижимо лежать на стальном гофрированном настиле, глядя вверх своими лишенными век большими черными глазами.

– Будем ждать. – Мишель поднялся с колен. – Господин капитан, можете двигать дальше.

Транспортер набирал скорость, унося их все дальше от стен Ульфа. Город смерти остался за спиной, но мысли сержанта всякий раз возвращались к нему, словно прикованные прочной невидимой цепью. Сорок семь миллионов харририан, составлявших население мегаполиса, погибли. Их останки Мишель видел собственными глазами. От этого факта невозможно было отмахнуться. Что погубило их? Что стало причиной смерти цивилизации высокоразвитых существ? Неужели всему виной это полумеханическое пугало, которое Риньон поджарил одним залпом? Нет, не может быть! Все слишком просто. Даже если на городских улицах и появились тысячи этих тварей, они все равно не в состоянии одолеть целый город. Эти монстры имеют только клыки да когти. Они скорее охотники, предназначенные для травли уцелевших жителей Ульфа. Они – падальщики, выпущенные в город для окончательной зачистки его кварталов. Но было ясно и другое: за всем этим стоит что-то более страшное и могущественное. То, чья сила намного больше, чем можно себе представить, и чьи коварство и жестокость граничат с безумием.

Мишелю не терпелось получить ответы. Не в силах сдержать свое любопытство, сержант принялся осматривать лохмотья аборигена. Старое тряпье лет десять назад представляло собой довольно недурной форменный костюм. Перебирая его, Тьюри заглядывал в каждый карман, прощупывал каждый лоскуток. Трофеев оказалось немного.

– Начатая пачка с брикетами ПЧП, – принялся вслух перечислять Мишель.

– С чем? – осторожно осведомился Миляр.

– С пищей чрезвычайного положения, салага! – Луари небрежно похлопал солдата по плечу. – Одной капсулы хватает на сутки безголодного существования. Ты что, никогда не заглядывал в свой ранец? У тебя их там полным-полно.

– Заглядывал, конечно, – смутился рядовой. – Только у нас они маленькие и квадратные, как шоколад, а тут, словно горох.

– Специфика другой расы, – пояснил Мишель. – Думаю, отличие состоит не только в размере и форме, но и в содержании. Пожалуй, от этой стряпни любой из нас окажется на больничной койке, а им ничего. Видишь, сколько лет протянули!

– Да-а-а, – задумчиво промычал Редон, – житуха у них, прямо сказать, не сахар.

– Еще бы! А это что такое? – Тьюри повертел в руке новую находку.

Маленький квадратный кусочек пластика был полностью испещрен неизвестными символами. В центре красовался красный плоский кристалл с вживленными в него золотыми усиками контактов. Искусственный камень слабо светился и чуть заметно пульсировал. Что-то знакомое показалось Мишелю в этом биении. Один всплеск в две секунды…

– Черт меня подери! – Тьюри прижал руку к холодной груди харририанина. – Так и есть, это сердце!

– Хочешь сказать, что у тебя на ладони что-то вроде медицинского датчика? – высказал предположение Иф Редон.

– Не угадал. Это идентификационный жетон. В нем заложены все параметры организма владельца. Его невозможно подделать или подменить. Это стопроцентная гарантия при проверке личности.

– Откуда ты это знаешь? – Луари выдернул из рук сержанта карточку.

– В отличие от некоторых, я иногда посещал архив «Интеги». И готовился к высадке на Агаву не только в спортивном зале. – Мишель вернул себе жетон. – Эти штуки не выдавались кому попало. Обладателем такого документа может быть только харририанин, занимающий ответственный пост.

– Получается, нам здорово повезло! – Миляр потер ладони.

– Повезло-то повезло, но если он окочурится до встречи с настоящим врачом, все наши старания пойдут коту под хвост.

– Да нет, вроде бы дышит… – Миляр наклонился над раненым. – О, а это у него что?

Рядовой поднял руку аборигена, показывая всем тонкий металлический обруч, охватывающий запястье.

– Должно быть, украшение. – Находка не вызвала никакого интереса у скептически настроенного Феликса Луари.

– А ну дай посмотреть. – В отличие от капрала, Тьюри не привык так легкомысленно относиться к уликам. – Интересная штука.

– Чем же она интересна?

– Например, тем, что имеет два компьютерных контактора и довольно хитрую кодированную застежку.

Мишель во все стороны вертел руку безжизненного харририанина, стараясь получше рассмотреть конструкцию браслета. В своем рвении он мог запросто устроить обитателю Агавы новый перелом. Гимнастика привела к совершенно неожиданному результату. Тьюри почувствовал, как в обмякшее тело возвращается жизнь. Осознание этого факта пришло к сержанту вместе с цепкой хваткой трехпалой руки, железным обручем сдавившей его горло. Мишель задыхался. Чтобы не потерять сознание, он был вынужден защищаться. Первый контакт с харририанской расой был ознаменован мощным апперкотом, которым Тьюри ответил на любезность гостя.