Мне не переставали говорить, как я «расцвела» за последние годы, но Шайло Баррера от рождения была красавицей во многом потому, что для нее это казалось естественным. Я никогда не встречала такого уверенного в себе человека, как Шайло. Она чувствовала себя комфортно такой, какая она есть.

– Здорово, – произнесла я, плюхаясь рядом с ней. Мы обнялись, и я вдохнула сладкий запах духов, которые она делала сама из цветов бабушкиного сада.

– Что с тобой? – спросила подруга, разглядывая меня. – Обычно в первый день учебы ты выглядишь по-другому.

– Мама собирается подсадить меня на противозачаточные, и я начинаю подозревать, что у нас нет денег на колледж. А как прошло твое утро?

Шайло было очень трудно удивить. Но сейчас у нее округлились глаза.

– Прости… что?

– Это скорее проблемы моих родителей. Забудь. Как там в Луизиане?

– Жарко, – ответила она. – Даже не вздумай заговаривать мне зубы после того, как огорошила темой противозачаточных и… серьезно? Нет денег на колледж? Я думала, что это дело решенное.

– Я тоже. Папа все отрицает, но мама предложила заняться вопросом стипендии. Но что, если все гораздо хуже? Что, если они разорились?

– Твой отец все еще работает, верно? А мама продолжает ездить на «Ягуаре»? – Она сжала мою руку. – Наверное, все не так плохо, как ты думаешь.

– Возможно. Но боже, как бы мне хотелось, чтобы они были со мной честными. Я все же подам заявку на поощрительную стипендию по успеваемости. Там жуткая конкуренция, но я не могу сидеть сложа руки. И если действительно что-то случилось, о чем мне не рассказывают, то я должна помочь. – Я облегченно вздохнула. Всегда чувствовала себя лучше, если строила план и следовала ему. – Сделаю то, что должна.

– Ну конечно, – согласилась Шайло. – Теперь давай вернемся к противозачаточным. Что натолкнуло твою маму на мысль о таблетках, шлюшка?

– Вчера вечером родители ворвались ко мне в комнату, а у меня был Миллер.

– И вы?..

– Нет! – возмутилась я, не обращая внимания на почти разочарованный вид Шайло. – Ты же знаешь наши с ним отношения. У мамы паранойя, потому что Миллер постоянно ко мне ходит и потому что волонтерская программа прикрепила меня к Уитморам, – я понизила голос. – Мама Ривера больна.

– Я слышала. – Шайло встряхнула руками. – Ладно, рассказывай правду. Ты и Миллер. Ты и Ривер. Что происходит… со всеми вами?

– Мы с Миллером…

– Просто друзья. Ну да. Знает ли он об этом?

Я резко повернула голову.

– Разумеется, знает. А что? Он тебе что-нибудь говорил?

Шайло долго смотрела на меня, а потом сказала:

– Нет. Не говорил.

Я тихонько облегченно вздохнула.

– Хорошо.

Шайло закатила глаза.

– Потому что ты боишься все испортить и не веришь в настоящую любовь.

– Я верю в любовь, но да, я боюсь испортить отношения с Миллером. Он слишком… особенный для простой интрижки. Если мы расстанемся, то это нас уничтожит. – Я покачала головой. – Однажды я уже чуть не потеряла его, Шай. Я больше не переживу.

– Значит, Миллер застрял во френд-зоне, а Ривер получает бесплатный пропуск?

– Ты же знаешь, что я всю жизнь влюблена в Ривера. Но он самый популярный парень школы и выпускного класса, а еще на пути к звездной карьере в НФЛ. А я с головой в учебе и подготовке к поступлению в колледж. Ни у кого из нас нет времени на что-то серьезное. Он вообще со мной почти не разговаривал, но да… мы бы могли встречаться. Было бы здорово.

– Ты хотела сказать безобидно.

– Ну да. Я не хочу поступать в колледж с нулевым опытом, но, если окажется, что денег на колледж нет, мне придется работать еще усерднее.

– Значит, ты хочешь встречаться с Ривером, чтобы получить кое-какой опыт? Такой, который потребует прием противозачаточных?

– Возможно.

Карие глаза Шайло округлились.

– Ты собралась подарить ему свою девственность?

– А что? Думаешь, если я ботаник, который все время пропадает в библиотеке, у меня отсутствует сексуальное влечение? Я заучка, Шай, а не монашка. И боже, меня еще даже не целовали. Я до смешного отстала.

– Это не гонка, – возразила Шайло. – И вообще, никакая ты уже не заучка. Ты будешь среди Свиты Осеннего бала[4] и, возможно, Королевой выпускного бала. Особенно если начнешь встречаться с будущим Королем.

– Ни за что. Ею сто процентов станет Эвелин.

– Я бы не была так уверена. – Шайло откинулась назад, опершись на локти. – А что, если, несмотря на все попытки остаться обычной шлюшкой, ты влюбишься в Ривера? Что, если он влюбится в тебя?

Я рассмеялась.

– Если с нами произойдет нечто подобное, а это довольно серьезное «если», давай реально смотреть на положение вещей. Я поступлю в Калифорнийский университет, а у них нет футбольной команды. Значит, Ривер поступит в другое место. Например, в Алабаме или Джорджии. Довольно глупо строить серьезные отношения, а потом разбежаться по разным сторонам.

– Ух ты, уже все продумала, да?

– У меня большие планы, Шай. Разбитое сердце в них не входит.

– Не всегда можно точно сказать, чего хотят наши сердца, – тихо произнесла подруга тоном, который я редко от нее слышала. – Тебе ведь это известно, верно? Разве ты не говорила мне, что любишь Миллера?

Внутри все необъяснимо затрепетало, когда она произнесла это вслух.

– Так и есть. Ты же знаешь, он мне как… брат.

От этих слов на языке ощутилась горечь, но на попятную я не пойду.

– Ты давно видела своего братца? Ты не единственная, кто повзрослела и превратилась в горячую красотку. – Она изогнула бровь. – Ты что, не заметила?

– Нет. То есть да. Но я не думаю о нем… в этом смысле.

Шайло окинула меня пристальным взглядом, а затем пожала плечами.

– Ну как скажешь.

На языке вертелось еще много слов протеста, но она была права. Я действительно заметила, что Миллер больше не тот тощий тринадцатилетний подросток, с каким я познакомилась у себя под окном. Теперь он выше, крупнее, его плечи шире, а мышцы заметнее. Красивые черты лица стали более точеными, мужественными, а челюсть и скулы – более угловатыми. Легкая щетина и длинные волосы, в сочетании с привычной фланелевой рубашкой и вязаными шапочками, придавали ему неряшливый, эдакий рокерский образ.

Было очень легко представить его на сцене какого-нибудь фестиваля, поющего своим хриплым проникновенным голосом под вопли тысяч поклонниц…

– Эй. – Шайло выдернула меня из моих фантазий, ее голос был нехарактерно мягким. – Я поняла. Ты защищаешь то, что особенно ценишь.

Я кивнула.

– Я уже видела, как выглядит умирающая любовь. Мои родители когда-то тоже были лучшими друзьями.

Она обняла меня и крепко сжала.

– Я знаю.

Наступило недолгое молчание, а затем я глубоко вздохнула.

– У нас все хорошо?

– Конечно. Почему спрашиваешь?

– Не знаю. Вчера вечером Миллер кое-что сказал. Что в последнее время я стала от вас отдаляться. Тусоваться с новыми друзьями вместо вас двоих.

– Ты продвигаешься вверх по социальной пищевой цепочке. Забей. Ты расширяешь свои возможности. Все тебя любят.

– Я в этом не уверена.

– Так и есть. Ты со всеми добра. И тебе отвечают тем же.

– Наверное. Эвелин сказала, что у Ченса Блейлока вечеринка в эту субботу…

– Не-а. Не моя компания.

– Почему нет? Ты меня знаешь, и я попрошу Миллера прийти…

– Сомневаюсь. – Она бросила на меня лукавый взгляд. – Тебе уже дали право приглашать на чужие вечеринки?

– Это огромная тусовка. Никто не будет следить, кого пригласили, а кого нет.

– Значит, вы, доктор Вайолет Макнамара, собираетесь на огромную тусовку?

– Это опыт. – Я улыбнулась и перевела взгляд на других студентов, которые прогуливались по лужайке или ели за столиками. – Эвелин сказала, что Ривер уточнял, приду ли я.

– Тогда, полагаю, твой генеральный план работает. – Она ладонью прикрыла глаза и дернула подбородком в сторону переполненного кафетерия. – Эй, взгляни. Свежая кровь.