– Ева… мой секретарь, – скоро пояснила тут же, – спросила, почему у нас нет детей, а я, представляешь, – несмело усмехнулась, – даже не знала, что ей ответить, и пожала плечами, пытаясь подобрать что-то более-менее вразумительное. А потом вдруг поняла, что никогда прежде об этом не задумывалась. Мы никогда это не обсуждали, хотя вместе уже почти шесть лет. Странно как-то…

– Лора, а ты хочешь детей? – Повторил он её же вопрос, только немного иначе, не со страхом и якобы лёгкостью, как получалось у самой Лоры, а серьёзно. Так, как мог спросить только он. Словно ничего в жизни важнее нет, и тут же впитал разросшееся с немереной силой напряжение, исходящее от неё. Наклонился вперёд, касаясь губами уголка рта.

– Ты сама ответила на свой вопрос, малыш. И к этому пока просто не готова.

– А ты… ты хочешь детей?

– Ты ещё боишься, и я не давлю. Но как только решишься, у нас будут дети. Я тебе обещаю.

– Спасибо… – Ответила немного растерянно и отвернулась, подобрав колени. Он слишком хорошо знал этот её жест, чтобы промолчать.

– Что ты почувствовала, когда я спросил о детях, малыш? – Сжал её чуть сильнее, напоминая, что рядом, что с ней.

– Страх. – Вышло из неё как-то легко. Как всегда, если чувствует уверенность мужа. – Не тот, который могут испытывать перед беременностью и ролью матери. Необъяснимый страх. – И в подтверждение слов, Лора поёжилась, пропуская через своё тело неприятную дрожь.

– Всё пройдёт. – Прошептал он, сжимая ещё сильнее, так, чтобы отвлеклась от своих мыслей, и попытался заглянуть в глазах. Понял, когда она отказалась, опустив дрожащие веки, и с тяжестью опустил подбородок на тонкое плечо. – Когда ты встречаешься с Русланом?

Лора только сильнее зажмурилась, пытаясь отгородиться от реальности и до боли в челюсти сжала зубы. Не хотела об этом думать, не хотела отвечать и лишь молчание, которое становилось напряжённым, напоминало о неизбежности происходящего.

– В следующую пятницу.

– Я буду дома. – Внушительно проговорил, пытаясь её встряхнуть. – Лора, слышишь?

– Да…

– Сколько дней он назначил на этот раз?

– Четыре.

Муж скрипнул зубами.

– Я хочу с ним встретиться, поговорить.

– Не нужно, пожалуйста… Я очень устала. Я хочу, чтобы всё поскорее закончилось. – Проговорила безвольным монотонным голосом и выдохнула, когда чужое тепло стало таким далёким. Обернулась: муж сидел на краю кровати с её телефоном в руках.

– Всё будет хорошо. – Накрыла своей ладонью его пальцы, мешая набрать знакомый номер.

– Почему четыре? В прошлый раз было всего два!

– Я спросила… – Она замолчала на полуслове и повисла на широки плечах, легко приобнимая их ладонями со стороны.

– Лора!

– Руслан сказал… – Выдохнула и закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями, а потом сжала его плечи слишком сильно. – Потому что снотворное уже не помогает!

Муж резко обернулся, Лора скривилась, отворачиваясь, только этот взгляд чувствовала даже сквозь закрытые веки.

– Сны больше не уходят. Только становятся мучительнее. – Пояснила, качая головой, болезненно кривя лицо. – Я всё чувствую, но из-за действия препаратов не могу ничего с этим поделать. Проснуться не могу. А утром ничего не помню. Ничего не чувствую, кроме бешеной усталости.

– Как давно?!

– Вторую неделю.

– Но ты мне не сказала. – Глянул с укором, на что Лора улыбнулась.

– Я устала, правда устала. Не могу больше. – Прижалась к мужу сильнее, проводя ладони под его руками, обнимая с боков. Прижалась губами к шее и не смогла избавиться от его напряжения даже в таком положении.

– Я буду рядом. – Успокаивающе проговорил он, но так и не расслабился. Погладил ладони, её скрещенные пальчики с тонким обручальным кольцом на одном из них, и вытолкнул своё напряжение вместе с воздухом. – Я должен тебе кое-что рассказать, только… просто выслушай, хорошо?

Они устроились на кровати, как и за несколько секунд до этого. Он говорил долго. Очень тихо и даже шумным дыханием не желая нарушить шаткую стабильность. Гладил ладонью по линии рёбер, по бедру, а потому уткнулся носом в её шею и втянул сладковатый аромат духов, который всегда оставался на её коже. Он запомнил его ещё при первой встрече и не мог сдержать улыбку до сих пор. Знал, что Лора не спит, но не мешал ей побыть наедине с собственными мыслями, планами, впечатлениями. Даже не догадываясь, о чём она может сейчас думать, но, чувствуя зародившуюся в теле лёгкость, надеялся на лучшее.

А думала она о разговоре с Верой Петровной. И улыбка не могла сойти с губ. Потому что вспомнила такие сладостные и магические ощущения, ощущения лёгкости и всесильности над этой жизнью. Она вспомнила мужчину, при взгляде на которого впервые сказала «люблю».

***

– За отличный результат и максимальное количество набранных очков, в дисциплине… золотой медалью награждается Лора Соколовская. Она же удостаивается права представлять нашу страну на юношеских сборах Мирового уровня. Победительницу турнира поздравляет заместитель министра обороны, генерал-лейтенант…

Дальше она даже не слышала. Да она, казалось, не слышала и этого. И перед глазами лишь яркий свет и мощный голос ведущего, вещающего на весь стадион её имя. Она на первом месте пьедестала, в самом центре столицы Родины, в центре целого мира. Поймала за хвост ускользающую удачу, зубами вырвала эту победу и теперь стоит и улыбается, а на глазах слёзы. Впервые за последние полгода, слёзы счастья. И внутри всё разрывается от нехватки воздуха, потому что вздохнуть не может. Потому что оцепенела от мощного заряда энергетики всего зала, от силы их поддержки. Наклоняется, чтобы получить заслуженную награду и замирает, перехватив заинтересованный мужской взгляд. Ничего перед собой не видела, а этот взгляд заметила. Уверенная улыбка коснулась строгого разреза губ, и он проговорил два слова.

– Молодец, девочка. – Похвала. Два слова, которые заставили потеряться и забыть, где находишься.

Уже в следующее мгновение он стал самим собой, но этот взгляд, эта улыбка… она их запомнила на всю жизнь. Потом были многочисленные пожелания и похвала со стороны администрации, которая и помогла выступить, поддерживая материально, бодрящие и не самые культурные высказывания тренера, его впечатления, сопровождаемые бурной жестикуляцией и ярким румянцем щёк, гиперемией шеи. Поздравления тех, кто совсем недавно являлся соперником. И странная, непривычная суматоха, к которой, вроде уже должна привыкнуть, но никак не могла. Каждый раз казалось, что ещё вот-вот, ещё один выстрел и удача отвернётся. Но она побеждала. Район, город, республика, вся страна. Она всегда побеждала, потому что ничего в жизни не осталось… в четырнадцать лет. Она была одна, в незнакомом городе, среди незнакомых людей, в жестокой жизни, в которой всё идёт по таким непонятным для маленькой девочки правилам.

А дальше небольшой банкет, ночь в дешёвой, удалённой от центра гостинице, и поезд назад. Домой. Или в то место, которое вдруг стало ей домом. И там не будет этой атмосферы вечного праздника, а будут тренировки. Долгие и напряжённые. Потому что Лора уже сейчас усвоила: чтобы чего-то добиться, нужно отдать себя, свои силы, свои желания. Положить их под ноги и переступить на пути к заветной цели.

– Так, молодец, Лорка, хватит на сегодня. Как рука? – Мужчина подошёл и уверенными движениями нажал на известные слабые точки тонкого запястья.

– Спасибо, Александр Петрович, уже лучше. – Не смотря на то, что скривилась, ответила Лора.

– А-то! – Гордо потёр выпирающий живот тренер, помня, что ещё неделю назад, к руке нельзя было прикоснуться, так болела. – Я же говорил, поможет. У меня жена хоть и недалёкая, но в этом понимает. Сама этот гриб выискивала, когда к матери ездила. А он, гад, вонючий, – натурально скривился, – аж душа наружу просится. Да и водку перевела. Видишь, вот, тебе пригодится. Ты, если что, обращайся. Она этой гадости на целую армию набодяжила. Раны заживляет, ревматизм лечит, а в глобальной паутине сказано, что даже раковые опухоли настойке этой под силу. Так что не дрейфь, прорвёмся!