И в то же время Майкл делает огромные поблажки для, так называемых, “друзей”. Серьёзно, абсолютно любой, даже самый ужасный бедняк, у которого в гардеробе одна лишь оранжевая толстовка, может подойти к нему, заговорить на странную, даже нелепую тему и мгновенно стать ему другом. Главное, найти в себе необходимую смелость, чтобы не испугаться прямо перед ним… этим коварным и страшным дьяволом, не скупому на земные пороки и тёмные сделки.
С началом “дружбы” с этим человеком многие меняются не только в жизненной позиции среди знакомых, но и в отношении к нему: одни начинают алчно пользоваться его богатствами, за что их находит жестокая кара, другие – записываться в шестёрки и шутов, а третьи, как я, – относиться к нему, как к равному себе. И, как бы не казалось на первый взгляд, неправильного выбора нет; всё зависит сугубо от самого человека, его желаний и амбиций. Что для первого правильно, для второго может оказаться самым ужасным табу.
Поднявшись на второй этаж, я тут же стал свидетелем, пожалуй, не самой лицеприятной картины: Майкл, схватив неизвестного мне паренька за шею, самым жестоким образом вбивал его голову в стену. Смею предположить, что несчастный в состоянии алкогольного опьянения решил разозлить нашего “большого друга”. О чём, собственно, и поплатился своим здоровьем.
– Хэй, Клайд, здравствуй дружище! – оторвался он от своего дела, заметив меня краем глаза.
Избитого паренька подобрало двое громил, приходившимися Майклу самыми главными шестёрками, и потащили его на выход с вечеринки. Жалко, конечно, его, но иногда лучше остаться дома, чем прыгать в лапы дьявола.
– Я удивлён, что сегодня ты не окружён вниманием красивых дам. – небрежным взглядом проводил я несчастного.
– Ха, между прочим, впереди целая ночь! Так что ты ещё успеешь увидеть, как грязно на меня смотрит Саша. – с лёгкой ухмылкой произнёс он, поправив свой пиджак, после чего расслабленно плюхнулся на диван и взял со стола стакан с алкоголем.
Пьёт и пьёт, не зная меры, а в поведении это даже не проявляется, будто в его жилах течёт не кровь, а сплошной спирт. Кстати, а когда в последний раз мне довелось увидеть в его стакане что-то кроме веселящих напитков?
– Забавно, ты ни слова не сказал по поводу того… кого мои ребятки унесли буквально только что. – подметил Майкл, подняв на меня глаза, и жестом пригласил сесть перед собой.
– Знаешь, мне как-то всё равно на него. И своих проблем в жизни хватает, чтобы разбираться в чужих. – хладнокровно вздохнув, выполнил я его просьбу, сев на диван, что находился по другую сторону столика.
– А это правильно – жить надо только лишь для себя, не зная меры.
– Как ты в алкоголе и веселье. – невольно появилась на моём лице усмешка, и я отвёл взгляд на стеклянную дверь, через которую виднелась игра света, происходившая на улице.
И даже сейчас, когда передо мной сидит сам Дьявол и инстинкты самосохранения бьют тревогу, из головы не выходит та девчонка с милым детским личиком. Давненько мне не доводилось влюбляться… И почему именно сейчас? Именно в то время, когда моя душа переживает не самые лучшие перемены.
– До сих пор не пьёшь? На твоём бы месте я бы предпочёл разочек-другой сделать несколько глотков славного виски… – промолвил Майкл с ехидной улыбкой, залпом выпив содержимое своего стакана.
– Предпочту оставить первый глоток для смертного одра, если таковой вообще случится. Приятнее представлять себя бессмертным, чем каждый день задумываться о своей скорой погибели. – ответил я, снова посмотрев на него.
– Хм… – чуть призадумался он. – довольно занимательное замечание, если учесть, что тебе едва исполнилось восемнадцать, не дай мне соврать. В любом случае, у меня совершенно другие взгляды на эту жизнь.
– Ровно то же самое я могу сказать и про твою речь. “Эту” жизнь. Иронично, ведь тебе не ведома вера в божественный замысел и цикл перерождения, описанный… в некоторых признанных самой историей трудах.
Но Майкл ничего не ответил. Лишь наградил мою проницательность странной, даже хищной улыбкой. И что вообще я ожидал услышать от него? Всё-таки мы с ним знакомы достаточно долго, чтобы могли предугадать поведение друг друга.
Он обязательно сыграет в рискованную игру, побеседует на терпкие темы и поучаствует в ароматных беседах, но в самом конце предпочтёт промолчать, не дать абсолютно никакой ответ на поступивший вопрос. И не знаю, это проявление хищности с коварством или его внутреннее желание быть таинственным инкогнито. Но, в любом случае, ему меня не переплюнуть в этом… даже с поблажкой на его возраст…
– Так и чем же планируешь заняться на сегодняшней вечеринке? Просто оторваться и дать волю душе повеселиться или найти нечто большее посреди… этой завораживающей ночи… вдали от города, стоящем…
– На краю света. – раздраженно продолжил я, перебив его. Мне невозможно противно от того, что кто-то передразнивает, использует мои же фразы. – Давай ты лучше не будешь говорить моими словами, не зная их значения. А так, в целом, надеюсь… преуспеть в затянутых поисках.
– Так дерзай! И не скупись на просьбы и на мою помощь! Я же всё-таки в этих амурных делах знаю толк.
Кейт. Или. Эвелин. Не знаю, но душа точно лежит именно к Эви. Надеюсь, она не обидится при таком моём обращении. И не окажется очередной сердцеедкой, коллекционирующей частички своих жертв в виде трофеев… не будет подобной…
– Милый, ты ещё долго будешь сидеть здесь? – послышался очень знакомый женский голос, с которым были связаны не самые хорошие воспоминания. Саша Асински. – Ой, не ожидала увидеть… и тебя…
Вишнёвое платье с огромным декольте, почти обнажающим её выразительный бюст. Как туго оно облегало её манящие бёдра, обтягивало тонкую и изящную талию, за которую так и хочется с гордостью ухватиться. И, как всегда, длинные чёрные, словно ночь, волосы лежали слишком идеально, чтобы можно было говорить о разочаровывающей реальности, а не о блистательном кино и ослепительных актрисах. И, как всегда, её пухленькие губки были окрашены помадой в вишнёвый цвет рока, а обманывающие кари-зеленоватые глазки украшали порхающие реснички. К сожалению, как всегда, носила мой. Мой браслет. Доставшийся мне от дяди. Мой серебряный браслет с гравировкой, подобной эльфийской, “Эпидемия”! Будто надменно издевалась… насмехалась над всем моим несчастным существом…
Говорят, надо не осквернять память о прошлой любви, а радоваться, если она счастлива в другой вселенной. Так мне отрадно видеть, что дьяволица нашла половинку себе под стать.
– Дорогая, я же говорил, что сначала приму всех своих друзей и только потом приду праздновать к тебе! – с сияющей улыбкой промолвил Майкл и пригласил её присесть рядом с собой.
– Ладно, не буду вам мешать. – уведя взгляд прочь, сказал я и ушёл вниз. У меня нет никакого желания наблюдать за этим цирком уродства.
Пожалуй, здесь стоило бы чуть развеять завесу тайны, держащей в кромешной тьме нашу с Сашей короткую романтичную историю, но… увы, это слишком больно и слишком тяжело. А пребывать в депрессии мне бы сейчас крайне не хотелось. Может, чуть позже… или через несколько дней, когда на душе станет чуть легче. Надеюсь, что станет… надеюсь, что не обманываю себя…
Меня окружало множество незнакомых лиц. Весёлых, счастливых, беззаботных и беспечных. Где они окажутся завтра? В каком состоянии? И как изменится к ним отношение окружающих? Вряд ли кто-то из них задаётся этими вопросами. Для них главное, чтобы… стакан был должным образом наполнен напитком, а вокруг играла подходящая музыка, под которую не хочется спать.
И среди этого балагана стою я. Медленно подтанцовываю, закрывая глаза и укатываясь мыслями в далёкие дали, что люди называют “мечты”. И что же прекрасного находится в принадлежащей мне Забвения стране? Какие удивительные пейзажи, существа и красоты? Ответ ограничен одним гордым словом, ассоциирующимся с птицами, облаками, небом и полётом – свобода. Именно что независимость от существования, страсть творить и жить так, как искренне хочет душа – вблизи близкого человека, любимой семьи. Своих шедевров – трудов.
