- Что? - тихо спросил Лиибу; голос его омертвел. - Что ты говоришь, Джейна?

- Сконцентрируйтесь на моих словах, мой принц. Мы не можем дать им возможность вас шантажировать, даже если цена - жизнь царевны. Лорд Лаари поднял смуту, на его стороне метаморфы, и странные машины, и Зелёный дракон. Чьей бы жизнью Лаари после ни угрожал вам, не идите на поводу: ваша семья мертва, все верные вам демоны или умерли за вас, или готовы умереть. Верьте лишь тем, в ком уверены точно, проверяйте по много раз и не возвращайтесь в Вечное Царство без союзников извне. Берегите свою жизнь: лишь вы можете присмотреть за наследным принцем и удержать его от глупостей. Мой муж хотел, чтобы вы стали царём, потому здесь, сейчас, на моём смертном одре, поклянитесь мне именем Аштарити, что отомстите за нас, что остановите Лаари и сядете на Царский престол.

- Леди Джейна...

В глубине зеркала что-то загрохотало. Отчаянно взвыла буря. По лицу женщины вдруг побежали трещины, будто оно стало фарфоровым.

- Мииру мёртв, и я ухожу тоже. Ну же! Поклянитесь!

- Клянусь Аштарити, что отмщу за вас, - голос Лиибу сел. - Но не больше. Я могу лишь сделать всё, чтобы брат стал хорошим царём.

Женщина осыпалась пеплом.

Малаки сидела ни жива, ни мертва. Она надеялась всем сердцем, что всё это - иллюзия, шутка сознания, навеянная демоном. Но... он пах горем, растерянностью, страхом, болью. Этот запах не подделаешь, обоняние оборотня так просто не обмануть - не в том, что касается пары, не так.

Между тем, в зеркале отразился высокий демон с черной опалесцирующей кожей. Он усмехнулся, глянув мельком на пепел, и перевёл взгляд на зеркало.

- Племянник, - сказал он. - Какая досада, что нынче ночью мы не увиделись! Невежливо это - покидать Вечный Город без разрешения.

Лиибу стоял с прямой спиной, глядя строго перед собой. Малаки слышала, как колотится его сердце, но голос её демона прозвучал ровно и чуть насмешливо, когда он сказал:

- Я бы остался, если бы знал, что у вас запланирована для нас программа развлечений, дядя. Вам следовало предупредить.

- Надо же, - хмыкнул тот. - Такой спокойный. Твой братец там бьётся в истерике, знаешь ли. Захотел поболтать с родителями; это он, конечно, зря.

- Догадываюсь, - отозвался Лиибу негромко. - Знаете, дядя, даже для вас поступить так с собственной семьёй - низость.

- Я тебя прошу, мальчик, - скривился чёрный. - Я знаю, что вы копали под меня. Твой брат спал и видел, как бы меня обойти. Разница лишь в том, что я ударил первым. А семья... Как там часто говорят? Коль уж оказался вовлечён в игры сильных мира сего, будь готов к тому, что друзья - это враги, а близкие - убийцы. Горе тем, кто играет в политику, но не понимает таких простых вещей.

Губы Лиибу странно дёрнулись.

- Да, дядя, - сказал он. - Я совсем недавно слышал нечто подобное. По сходному поводу.

Демон в зеркале цокнул языком.

- Ты - умный мальчишка, Лиибу, - сказал он. - Тебе стоило стать моим учеником, а не выбирать лорда Мииру. Тогда всё сложилось бы иначе. А так... Сказал Воонтэ и говорю тебе: если хотите видеть сестру живой и с полным набором конечностей - жду в столице не позднее завтрашнего заката.

- Вы услышаны, дядя, - холодно сказал Лиибу и повёл по воздуху рукой. Зеркало потемнело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Несколько мгновений он стоял неподвижно, с болезненно-прямой спиной, будто солдат на построении. Но потом из демона будто вынули стержень: он сполз на пол перед кроватью, как сломанная кукла. Его плечи вздрогнули.

Малаки захотелось его обнять. Пожалеть. И она почти возненавидела себя за это желание.

- И как, нравится? - спросила она вместо того, вкладывая всю злость и горечь. - Хочется проявлять снисхождение и понимание к их убийце? Тянет любить его всем сердцем?

- Оставь меня, - его голос прозвучал глухо.

- На свете есть справедливость, - сказала она. - Все же есть!

- Оставь меня! - он зарычал, превращаясь, и только тогда Малаки метнулась прочь зверем.

Она не позволяла стыду проснуться. Так надо, так правильно. Он заслужил каждую секунду!

*

Малаки знала - у неё мало времени.

Демон очухается, вспомнит о том, что она бегает без присмотра, решит отомстить за резкие слова, проучить, унизить - да мало ли, что на фоне горя придёт ему в голову! Надо найти оружие. Надо спешить.

Принц. Подумать только, самый настоящий! Малаки нервно фыркнула - да она прямо-таки героиня сказки, ни дать ни взять. Даже обидно - почему внагрузку к реальным принцам идут родственники-психопаты, восстания, интриги и реки крови?  Почему вечная любовь так отдаёт горечью безнадёжности?

Она металась по большому особняку, исподволь оглядываясь. Тот был хорош, уютен и явно предназначен для большой семьи. Той семьи, тени запахов которой ещё витали здесь.

Той семьи, которой теперь нет.

Малаки задержалась у портрета оборотницы-медведицы. Лиибу взял от неё многое - губы, овал лица, форму глаз... Но важно не это.

Взгляд хорьи прикипел к висящему рядом кинжалу, отчётливо фонящему магией. Это подойдёт! Она обратилась в человека и взяла его в руки. Демон зависит от души, верно? Умрёт он - умрёт и она. Так просто! Она отбросила ножны в стороны и уставилась на мерцающее лезвие.

У неё хватало храбрости для этого. Но...

Лезвие манило и отталкивало. Она смотрела. Где-то там, вдалеке, завывала буря.

Не многовато ли смертей?..

- Это для тебя или для меня? - голос Лиибу прозвучал за спиной. Она не вздрогнула - услышала его запах загодя.

- Для меня, - сказала она. - Точнее, для нас. Так предполагалось.

Он выглядел спокойным и отстранённым, но пах ужасно - болью, растерянностью, усталостью, виной.

- Передумала?

- Отложила до безнадёжного момента, - сказала Малаки. - Правда в том, что я не хочу умирать, честно. Но лучше это, лучше так, чем быть куклой для того, кто убил мою семью. Я не смирюсь, Лиибу! Какими бы ни были инстинкты, оправдания, будь ты прекраснейшим мужчиной на земле, самым истинным из истинных, запри меня хоть на тысячу лет. Я не смирюсь, потому что такое не прощают за красивые глаза, истинность или слова о любви! Этого недостаточно, слышишь! И, если ты все же решишь меня запереть, я сделаю всё, слышишь, всё, чтобы уйти за грань и забрать тебя с собой. Клянусь памятью моей матери, я никогда не смирюсь!

Под конец она почти кричала.

Он вздохнул, и это было так похоже на всхлип, что Малаки почти испугалась. Миг - и он стоит перед ней на коленях. Черноволосая голова упёрлась ей в живот, а рука с кинжалом оказалась в тисках чужой ладони.

- Я знаю, - сказал он. - Я знаю. Я тоже бы не смирился. Глупо ждать этого от моей души, не так ли?

- Лиибу...

- Немного тишины, - сказал демон, и голос странно дрожал. - Немного молчания. Дай мне эти минуты.

Они замерли в вязком безмолвии, и время словно замедлило ход. Его дыхание обжигало обнажённую кожу, и Малаки прикрыла глаза, позволяя слезе скатиться по щеке.

Это была её пара, все же. Существо, священное для каждого оборотня. Его боль ранила едва ли не больше, чем своя. Необходимость отталкивать угнетала, но... Она не только зверь, не рабыня инстинктов, а разумное существо. Ловушка жалости - самая страшная, самая зубастая из всех. Сколько разумных в неё попадает, придумывает насильникам и убийцам различные оправдания, ищет причину в себе и стечении обстоятельств?..

Его руки убили их. Его насмешки ещё звучат в её ушах. Это был его выбор. За который нужно платить.

Малаки не знала, сколько они так простояли. Долго, наверное - она и не пыталась считать. "Дай нам эти минуты..." Сложно отказать.

Когда демон поднялся на ноги, лицо его было морозно-спокойным.

- Леди, я отпущу вас на свободу, - сказал он ровно. - Связь между нами я убрать не в силах, как бы ни хотел: сейчас быть связанной со мной - опасное предприятие. Тем не менее, вы уйдёте из этого особняка, куда пожелаете, и будете жить, как вам того хочется. Условия с моей стороны просты. Я прошу у вас один день в год проводить со мной, чтобы предотвратить моё безумие. Я прошу взять с собой то, что я вам дам. И последнее. Поклянитесь мне, что в любых обстоятельствах, что бы там ни было, будете жить.