Чтоб заморозить меня своим ледяным взглядом и окончательно подчинить мою волю ему даже говорить ничего не надо.

Буровой провел руками по моим ребрам. Сильнее сжал талию.

Опустил взгляд на мой гладкий лобок. Я зажмурилась от стыда. Он первый мужчина после Эрика, который видит мою обнаженную грудь, то что у меня между ног. Нагло разглядывает и трогает меня в самых интимных местах.

Его рука поползла по животу, неумолимо спускаясь ниже. Я задержала дыхание в ожидании неизбеждного.

Его настырные пальцы коснулись лобка, прошлись еще ниже. И ниже...

Марго.

Герман следил за движением своих рук. А я их ощущала, но наоборот старалась не смотреть, что он вытворял. Грубые пальцы коснулись моего лобка и задвигались в направлении к самому интимному месту. Я не сдержала тихий всхлип, когда он бесцеремонно раздвинул половые губы и коснулся клитора. А затем и вовсе протолкнул в меня два пальца. Грубо. Глубоко.

Я вцепилась в его руку. А он строго глянул на меня. Снова подчиняя взглядом и заставляя смириться с неизбежностью. Позволить ему делать со мной все, что взбредет ему в жестких развратных фантазиях.

Я отпустила его локоть. Мои руки безвольно повисли вдоль тела как плети. Он снова перевел угрюмый внимательный взгляд к моей промежности. Чуть вытащил пальцы и всунул их обратно. Повторил несколько раз. Я до боли прикусила губу и зажмурилась сильнее.

Постаралась представить Эрика. Но не смогла. Нежный и ласковый муж никогда так бесцеремонно и грубо со мной не обходился. Всегда старался доставить мне удовольствие. А потому даже в темноте своих мыслей я все равно видела лицо со шрамом. Его. Германа.

Я в ужасе и стыде распахнула глаза, чувствуя, как из меня начали вытекать капли возбуждения. Это невозможно! Я не могу хотеть другого мужчину. Такого циничного надменного и жестокого. Я снова оттолкнула его руку.

Буровой поддался и откинулся в кресле.

Его пальцы блестели предательским возбуждением. Он изучал меня из под полуприкрытых век, раскрасневшуюся и возбужденную.

- Сделай мне минет,- приказал он, не сводя ртутного взгляда с моего обнаженного тела.

Ну, конечно, стоило столько тянуть времени, что б сейчас покорно согласиться на просьбу, за которую он получил по щекам в прошлый раз.

Побыстрее бы это все закончилось...

Я выдохнула все неуместные протесты. Поздно что то менять. Пытаться вымолить прощения. Ему будет плевать на мои   уговоры и просьбы. Свой вердикт Буровой вынес мне еще на квартире. Уже тогда он в своих больных фантазиях решил, что я буду доставлять ему таким образом удовольствие. А так выхода у меня нет, то я сглотнула горечь обиды и потянулась к его ширинке дрожащими руками. Долго возилась с пряжкой и молнией на его брюках.

С трудом справилась с круглой пуговицей на поясе. Старалась не думать. Не анализировть. Не жалеть себя.

Поздно для всего. Думать надо было, когда я поверила мнимым друзьям.

Я высвободила из белья его огромный член и чуть обреченно не расплакалась.

Боже, это точно карающая дубина. Огромная выпуклая головка блестела каплей возбуждения, длинные тонкие вены вздулись и чуть пульсировали на стволе.

Несколько секунд я просто смотрела. Пыталась оценить масштаб предстоящей работы. И все ярче осознавала, что влипла я конкретно.

У Эрика член был вдвое меньше, тоньше. Он сбривал все волосы и был ухожен. Всегда принимал перед сексом душ. Мне все это в нем нравилось. Подходило идеально к моим понятиям любви, интима.

А тут передо мной был дикий здоровый член. В высоких кучерявых волосах пепельного оттенка. Он точно грозился меня наказать. Разорвать за дерзость.

Герман нетерпеливо положил тяжелую ладонь мне на затылок и потянул мое лицо ниже. Я нервно облизала губы, зажмурилась, чтоб не видеть орудие пыток так близко.

Тугая головка толкнулась в губы. Я почувствовала терпкий мускусный запах, такой чужой и острый, но на удивление, не противный. Необычный чуть солоноватый привкус бархатной кожи. Обманчиво мягкой снаружи и твердой, стальной изнутри.

Мои потуги и старания терпели крах. Твердая дубина с трудом проникала даже наполовину в мой рот. Заполняла собой все пространство. Заставляла совсем неэротично давиться и постоянно пытаться сглотнуть слюну, вздохнуть.

Герман начал требовательней давить на голову. Сжал влажные кудри в кулак и руководил мной, как личной куклой для самоудовлетворения.

Когда из моих глаз полились слезы, и я зашморгала еще и носом. Он чертыхнулся недовольно.

Раздирающее чувство прекратилось вмиг. Он резко покинул мой рот.

Его член блестел от моей слюны и казался еще хуже, больше.

Я быстро утерла слезы и шумно вздохнула. Посмотрела в его лицо.

Суровое лицо, неодобрительно сдвинуты стальные брови. Несколько глубоких морщин на переносице. И впалые щеки со шрамом и поджатыми надменными губами.

Киборг недоволен. Получается, он таки может испытывать эмоции! Жаль, что только негативные!

Буровой встал с кресла, удерживая меня за волосы на затылке. Его брюки с бельем сползли к щиколоткам. Теперь он возвышался надо мной, как скала. Я чувствовала себя особенно ничтожной в его ногах. Старалась не дрожать и поддаваться панике.

Если ему все не понравится, он вышвырнет меня. Вернет обратно в тюрьму. В адскую камеру пыток, где неудачный минет я буду считать, как награду. За эти дни мне наглядно показали как жестокие люди умеют издеваться над слабыми. А я слаба перед всеми. И перед сокамерницей, и перед конвоирами, и перед надзирателями.

Герман потянул меня за пряди волос выше. Заставил подняться с колен. Не давая мне опомниться, развернул за плечо к себе спиной и надавил ладонью на позвоночник. Я сразу согнулась пополам, упираясь руками в теплую после него кожу кресла.

Стала перед ним в преклоненную позу. Унизительную. Раком.

Он чуть сильнее потянул мои космы, заставляя прогнуться в пояснице и выставляя меня так, как было удобно ему.

Рукой направил член в мое лоно и начал давить бедрами вперед. Без остановки, уверенно.

Я сжала пальцами мягкую оббивку седушки. Сцепила зубы, не отодвигаясь. Надо выдержать! Перетерпеть этот кошмар. Надеяться, что когда то он закончится, и я проснусь.

Выпотрошенная от нервов, я до того устала постоянно думать, что в голове вмиг стало тихо. Остались только ощущуния. Давящей, раздирающей наполненности и окончательного грехопадения.

Я замужем за Эриком. Изменяю ему добровольно. Сама пошла на этот отчаянный шаг для спасения себя.

Выбраться из тюрьмы для меня стало важнее принципов и чести.

В Германе все сделано из высокопрочной стали. И его член не исключение, а точное подтверждения правила. Металлический прут растягивал все мои мышцы. Безжалостно протыкал меня все глубже. Испарина от напряжения и сосредоточенности выступила у меня на лбу и пояснице.

Герман отпустил мои волосы и вцепился грубыми пальцами в бедра. До синяков сжал попу и начал делать первые толчки.

Я сжимала зубы, стараясь выдержать. Часто-часто дышала носом. Моргала, чтоб слезы не появились снова в глазах.

Буровому не понравилось то, что я расплакалась во время минета. Надо держать себя в руках, иначе он прекратит мои мучения своей адской дубиной, но обречет на худшие. Вышвырнет за ненадобностью обратно в тюрьму. А мне нужно задержаться возле него. Вымолить помощь.

Движения мужчины стали быстрее. Громкие шлепки и удары его бедер по моей попе оглушали. Герман задышал громче. Ему процесс начал доставлять удовольствие. Потому что на выдохе добавилась глухая интонация скупых стонов.

Я жмурилась до красных кругов перед глазами. Не сдержала очередной всхлип.

Мощный орган таранил меня до матки. Выбивал из меня всю спесь и дерзость. Все протесты. Окончательно доламывал мою гордость.

Уничтожал всю мою вольную сущность, делая меня покорной рабыней жестокого господина.

В очередном толчке я почувствовала, как Герман замер внутри и тонкий латекс презерватива начал наполняться спермой. Окончательно растягивая все мои внутренние мышцы. До предела. Казалось, еще милиметр и я лопну. Тресну по швам.