— Не слишком ли ты сильно за него волнуешься, Эрмериус? — Король подошел к сыну. — Раньше так ты себя ни с кем не вел… Я думал насчет того, чтобы отдать его в…

— Киро мой! — перебил правителя Эрмериус. — Тронете его хоть пальцем, останетесь без преемника.

— Чем же тебя так заинтересовал этот мальчишка, раз из-за него ты говоришь со мной в таком тоне?

— А чем он заинтересовал вас? Вы ведь тоже уделяете ему больше внимания, чем остальным.

— Ты просил у меня разрешения пригласить Рисаберов и Рукмел из-за него, я прав?

— Да, я слышал о нем от нескольких людей, и он мне показался странным. Я думал, таких людей не существует. Но все, о чем мне рассказывали про него, оказалось правдой. С ним… На удивление интересно.

— Я хочу отправить его военную академию… — заговорил король, но тут же столкнулся с ледяным взглядом сына. — Не делай из меня варвара, Эрмериус. Я не собираюсь покушаться на твое. Если он выйдет оттуда одним из лучших, можешь взять его себе.

— А если он не захочет? Я не хочу принуждать Киро к чему-либо силой.

— Насчет академии не переживай. Он пойдет туда, чтобы стать сильнее и защищать дорогих ему людей.

— Но он же не может защищать всех сразу, а если выбирать между мной и Воловой, Киро выберет брата, — опустил взгляд принц.

— Так стань ему ближе брата. Я не вижу в этом проблем. Если с этим будет нужна помощь, можешь спокойно обращаться, я помогу.

— Это конечно хорошая идея, но… Из-за смерти Кауре Киро и остальные скоро уедут.

— Не переживай. Их родители на другом конце страны, неужели ты забыл? Я отправлю письмо им завтра утром, и приехать они смогут не раньше, чем через неделю. А неделя, это довольно много. К тому же Волова будет больше времени проводить со своей невестой. А Киро можешь поддерживать ты.

— Отлично! — слабо улыбнулся мальчик.

— Скажи мне, Эрмериус, — король положил руки на плечи сына. — Ты не выглядишь расстроенным, скорее обеспокоенным за Киро… Тебя совсем не расстроила смерть Кауре?

— Конечно расстроила, — прикусил губу Эрмериус. — Мне очень жаль ее… Но она уже умерла, с этим ничего не поделать. Сейчас куда важнее Киро, который еще жив. Я думаю, Волова согласен со мной. Он ведь тоже отдал приоритет заботе о Тайли, а не оплакиванию Кауре. С ним должно быть интересно чуть позже, когда он займет место своего отца. Если он не изменится, из него выйдет хороший граф.

— Мне нравятся твои рассуждения. Еще раз убеждаюсь, что мне повезло с сыном.

— Раз уж вы вспомнили про сына… Вам следует поговорить с матушкой. Она, кажется, вас искала.

— Хорошо, не знаешь, где она?

— Она… — Эрмериус вздохнул. — С Воловой и Тайли.

— Понял, сейчас пойду к ним. А ты, если не сложно, последи за Фуникиро, он может проснуться.

Принц кивнул и, как можно тише открыв дверь, скрылся в полумраке покоев короля, собираясь провести ближайшую ночь наблюдая за спящим другом.

========== Глава 16. Прости, Гаро ==========

Потянулись дни. Киро не разговаривал ни с друзьями, ни со слугами. Он молчал сутками напролет, не отвечая даже на простейшие вопросы. Мальчик проводил большую часть времени на балконе, где раньше танцевал с Кауре. Тайли постоянно плакала, прячась в объятиях Воловы. Но даже она пыталась приободрить Фуникиро. Эрмериус же не отходил от друга ни на минуту. Он просыпался раньше Киро и ждал, когда мальчик проснется уже в комнате Рисаберов. Принц уговорил отца дать ему возможность пропустить несколько дней учебы, боясь оставить подавленного Киро одного. Эрмериус не говорил с другом, он просто оставался рядом, ожидая любой просьбы или просто слова. Но Фуникиро молчал. Только на третий день из него удалось вытянуть пару слов. Эта пара слов вызвала солнечную улыбку у принца, который уже начинал терять надежду. На четвертый день, решив рискнуть, Эрмериус предложил Фуникиро присоединиться к Тайли и Волове и выпить с ними чай. На удивление, мальчик согласился и впервые со смерти девочки вышел из помещений замка.

По просьбе Тайли чаепития стали проводить во дворе, как можно дальше от злосчастных балконов и перил. Девочке все еще не хватало духа просто находиться рядом с ними. Король предложил проводить их и перед самым сном, тем самым не давая детям оставаться по вечерам один на один с собой. На вечерних чаепитиях все наслаждались обществом друг друга, стараясь практически не разговаривать: хватало просто взглядов.

— Как ты, Киро? — спросил Волова, облокачиваясь на круглый стол, за которым собрались все дети. Будущий граф в последнее время практически не пересекался с братом. Мальчик впервые столкнулся с подобной ситуацией. Он привык, что Киро всегда спокоен и холоден, но сейчас младший Рисабер был обыкновенным ребенком, которому нужна поддержка. Воло не знал, что сказать Фуникиро, как приободрить его, поэтому решил оставить все в руки принца.

— Что ты хочешь услышать в ответ? — сухо прохрипел Киро, поворачиваясь к брату. — Мне кажется, тут все и так понятно.

— Я просто… — растерялся мальчик.

— Просто помолчи, — оскалился младший Рисабер. — Твои слова не помогают.

— Открой рот, — между братьями возник принц, протягивающий Фуникиро печенье.

— Я не хочу, — выставил перед собой руку Киро.

— А я тебя и не спрашиваю, — улыбнулся Эрмериус. — Ты смотри, как похудел, если продолжишь ничего не есть, от тебя останутся только кожа да кости. А таких в военную академию точно не берут.

— Академия… — мальчик вздохнул, забирая у друга печенье. — Еще не известно, когда пройдут вступительные испытания?

— Я уже говорил, отец обычно их оставляет на конец лета. Но ты можешь не волноваться, даже если на них все пойдет не так, как надо, тебя все равно примут. Отец всегда держит свое слово.

— Ясно…

— Раз ты уж заговорил о военной академии, не хочешь потренироваться? — принц указал на мечи, лежащие неподалеку.

— Нет.

— Но…

— Я не подниму меч ни на одного из вас. Сколько не просите, — голос мальчика задрожал. — Я должен вас защищать.

«Почему же ему так не везет в этой жизни, — Волова с печалью смотрел на брата. — Даже если его слова о решении пойти против Гаро — ложь, сейчас он убит горем по-настоящему. Если бы это было неправдой, он бы вел себя в одиночестве иначе. Но даже во сне Киро страдает.»

— Прекрати на меня так смотреть, Волова, — прошипел Фуникиро. — Я просто хотел быть счастливым рядом с тобой, Эрмериусом, Тайли и Кауре. Неужели я просил слишком много? Почему я не могу быть как все?!

«Киро… — будущий граф прикусил губу. — Кем бы тебя не пытался сделать Гаро, ты остался обычным человеком, который умеет скорбеть. Ты не машина для убийств. Ты просто мальчик, самый обыкновенный мальчик, на которого обрушилось столько несчастий. Я не представляю, насколько тебе тяжело сейчас… Потерять первого и единственного человека, который стал тебе дорог. Это ужасно, даже врагу такого не пожелаешь.»

— Киро, — еле слышно прошептала Тайли. — Ты… Еще слишком юн. Ты не понимаешь, что и я, и все остальные тоже хотим защитить дорогих нам людей. Не ты один, Киро, ненавидишь себя за смерть Кауре. Я ее старшая сестра, я должна была присматривать за ней и не давать рисковать собой. Но я ничего не сделала. Я должна была понять, что перила слишком скользкие, а движения в танце Кауре слишком размашистые. Если бы только я остановила ее, если бы я сделала то, то должна была… Я ненавижу себя за бездействие, Киро. Но, понимаешь… Она уже умерла и больше никогда не вернется. Ни ты, ни я ничего не можем с этим поделать. Остается лишь смириться и не повторять в будущем своих ошибок. Ты должен быть сильным, Киро. Пока ты продолжаешь убиваться сутками напролет, время, которое ты мог бы потратить на тренировки уменьшается. Как ты будешь защищать остальных, если не будешь для этого ничего делать? Возьми себя в руки, второй сын графа Августа, иначе останешься таким же слабым и бессильным.

— Я… — мальчик удивленно смотрел на Рукмел. — Я просто…

По щеке Киро стекла одинокая слеза, которую он поспешил смахнуть. Младший Рисабер не знал, что ответить Тайли. Он не отрывал от нее взгляда, не понимая, почему девочка, совсем недавно потерявшая любимую сестру, так спокойна. Но Рукмел удивила не только Фуникиро, Волова, не ожидавший от невесты подобной речи, не мог скрыть легкую улыбку, вызванную мнением Тайли.