Надо думать, Ю.В.Андропов пришел бы в ужас от такой интерпретации полюбившейся ему книги. Но Юрия Владимировича уже не было в живых, зато процветал Арбатов, который поторопился использовать Данлопа, благо был сделан служебный перевод (думаю, напрасно) американского графомана. В конце 1986 г. Арбатов выгнал из Института несколько сотрудников, в прошлом военных. Один из них, Ю.В.Катасонов, пожаловался, жалобы его, в которых на многих страницах рассказывалось о неприглядных деяниях академика, пришли, естественно, к нему на разбор.
Разумеется, провели партсобрание, на котором Арбатов обнародовал открытие — катасоновские обращения писал-де я. Хотя автор отрицал это, академик сообщил преданно внимавшим ему коммунистам (цитирую по протоколу партсобрания): «У Данлопа есть книга, где среди антисоветских элементов он называет тех, на кого американцы делают особую ставку. Яковлев вместе с Пикулем отнесены к группе неофашистов. По-моему, это довольно близко к истине… Все это мы должны серьезно и основательно обдумать. Американская разведка явно активизировалась, ситуацию нужно оценивать очень серьезно» и т.д. Оцепенело от ужаса партсобрание.
Арбатов направил в МВД СССР на лексическую и синтаксическую экспертизу обращение Катасонова «наверх». В начале 1987 г. министр внутренних дел СССР А.В.Власов разочаровал академика: проведенная специалистами НИИ МВД СССР экспертиза не подтвердила его смелых предположений насчет Яковлева. Ничего! С кровожадным рыком коммунисты Института США и Канады единогласно выгнали Ю.В.Катасонова из партии. Было это в мае 1987 г., а ныне многие из них (хотя бы академик В.В.Журкин, парламентарий, а ныне дипломат В.П.Лукин) в первых рядах демократов и перестройщиков. Хорошо обучились в школе, какой являлись партсобрания коммунистов.
Тут в рубрике «Мы родом из Октября» в «Советской культуре» (21 марта 1987 года) попробовал голос на союзной арене Юрий Афанасьев. Вознося до небес Великий Октябрь, партию, коммунизм и пр. историк известный отсутствием трудов звал не допустить «подмены классового» подхода обнаруженной им пагубной «идеологией». Тогда коммунист до кончика ногтей Афанасьев негодующе указал на Н.Яковлева, книга которого венчает усилия ряда лиц, которые «взяли на себя вовсе не оригинальную задачу популяризации «общенациональной» миссии русских царей и вельмож, выдавая их за выразителей интересов всех классов». В этой книге «1 августа 1914» Яковлев де занялся этим в отношении Николая II. Афанасьев прорезался очень своевременно, сообщив, кто мешает Арбатову взойти на политические высоты.
По весне 1989 г. он пробивался в народные депутаты СССР. Его провалили на выборах от СКЗМ, в «Открытом письме» избирателям, написанном тогда безработными интеллигентами, пострадавшими от арбатовых, помимо прочего говорилось: «Арбатов такой же академик, как вознесший его Брежнев — маршал, а Чурбанов армейский генерал-полковник». Когда в мае 1989 г. в здании МГУ на Ленинских горах проходили довыборы от общественной организации АН СССР, академик подался туда со своей кандидатурой. О дальнейшем я написал уже в упоминавшейся статье в «Московском строителе» в августе 1990 г.:
«Академика у здания встретили ехидные плакаты с призывами голосовать против него по описанным причинам. Такое отличие было оказано только ему одному из 24 кандидатов. Милиция не вмешивалась. Чернее тучи прошел Арбатов в зал заседания.
При обсуждении «Открытое письмо» организаторы выборов не огласили. Тем не менее последовали острые вопросы. Тут академик развернулся во всю. С высокой трибуны он изрек, что все это дело рук Н.Н.Яковлева, платного агента КГБ. Сделал внушительную паузу и доложил высокому собранию — Яковлева в свое время он изгнал за книгу «1 августа 1914». Мораль ясна — о России хорошо не отзываться! Наверное, кое-кто в аудитории развесил уши, ибо Арбатов, хотя вторым от конца, прошел среди 12 выбранных на вакантные места. Шестым в списке проследовал А.Д.Сахаров.
Когда до меня дошло, что академик перевел меня из агента западных спецслужб в платного сотрудника КГБ, я сообразил, куда он переориентировался. Среди примерно двух дюжин моих книг «ЦРУ против СССР» (от сказанного там я отнюдь не отмежевываюсь). Новые времена, новые песни. В 1986 году уместно было изобличать ЦРУ и Ко, к 1989 году они приобрели некую респектабельность в глазах иных журналистов, пошли выпады против армии и КГБ. К тому же мне выдали бумажку от Верховного Суда СССР о полной реабилитации по делу 1952 года. Надо думать, академик, пристально следивший за «злодеем», учел и это.
* * *
Что же, за все приходися платить. И за свободу творчества. Никак не успокоятся те, кто на словах выступает за политический плюрализм. Жаждут насадить конформизм.
Минц и К° не убавили рвения, продолжая упорно твердить все восьмидесятые годы — масонства в России практически не было, а посему Н.Н.Яковлев должен быть отлучен от исторической науки. Вслед за М.К.Касвиновым объявился О.Ф.Соловьев, переосмысливший своеобразный стиль и подход матерого воителя сталинских времен Исаака Минца на современный квазиакадемический жаргон (ослиные уши минцевских домыслов все же торчат из их ученых сентенций). Они не преуспели. Увы, подоспело подкрепление со стороны журнала «Вопросы истории», с тех пор, когда в последнее время
его возглавил Ахмет Искандеров. Уже в 1988 году он гостеприимно приютил на страницах журнала оруженосца Минца — О.Ф.Соловьева, обрушившегося в № 10 с очередной филиппикой против «1 августа 1914». А 1990-й год журнал открыл статьей польского профессора Л.Хасса «Еще раз о масонстве в России начала XX века» Хасс с легко различимым оттенком превосходства над не только советскими, но и русскими исследователями вообще объявил: Масонство является свободным союзом отдельных лиц, в какой-то степени даже индивидуалистов». Желающих проникнуться этой истиной он отослал в никуда: «обо все это можно прочитать в богатейшей научной литературе о масонстве». По совокупности ученый поляк всыпал по первое число В.И.Старцеву, В.Я.Бегуну, почтенной даме Н.Н.Берберовой и даже не оценил услуги минцевского подголоска О.Ф.Соловьева, обругав и его. Мне, слава богу, все же повезло, Хасс разве что обозвал «1 августа 1914» псевдонаучно-исторической брошюрой». Вообще всем, занимавшимся в нашей стране и мире этой темой, европеец Хасс предписал: «Всякое концентрирование внимания на роли масонства в событиях марта—октября 1917 г. ведет в тупик». Позиция, знакомая у русофобов. Удивляет не это, а то, что Ахмет Искандеров счел возможным открыть номер журнала описанными откровениями польского версификатора.
